Наша вина

Гинеколог продолжал двигать сканером и начал производить расчеты и измеры.
— У меня хорошие новости, — объявил он, глядя на нас обоих, — гематома почти полностью исчезла; есть еще небольшая гематома, но в ближайшие дни она почти наверняка исчезнет.
— Значит ли это, что ребенку больше не угрожает никакая опасность? —спросила я взволнованно и почувствовала такое огромное облегчение, что осознала вес, который несла в себе все эти недели, даже не осознавая этого.
— Мы будем продолжать проверять тебя каждый месяц, но да, пока все так, как должно быть, — ответил мне доктор с доброй улыбкой. —Ты проделала хорошую работу, Ноа.
Я откинула голову назад и вздохнула с облегчением.
— Значит, я уже могу вести нормальную жизнь, доктор?
Он собрался ответить мне, но Ник прервал его, недоверчиво посмотрев на него.
— Вы сказали, что гематома еще не полностью исчезла. Разве не разумно, чтобы она продолжала отдыхать, по крайней мере, еще пару недель?
«Что?! Нет!»
Я бросила на Ника гневный взгляд, но он полностью проигнорировал меня.
—Вы можете вести нормальную жизнь, мистер Лейстер, но никаких стрессов, никаких физических нагрузок; как я сказал ей в первый раз, когда увидел ее, это сложная беременность из-за ее анамнеза и того, как она протекала. Вам не нужно беспокоиться, но вы должны относиться к своей жизни спокойно. Это уже второй триместр, и с этого момента все начнет развиваться намного быстрее. Малышка довольно сильно выросла с тех пор, как я видел ее в последний раз, но недостаточно, что говорит мне о том, что вес будет прибывать в ближайшие недели.
Отлично, а это означало, что я собирась надеть что-то вроде бочки.
— Я хотел бы спросить второе мнение, если вы не возражаете, —все еще с недоверием заметил Ник.
—Николас, —упрекнула я его, полная смущения.
Врач, казалось, не обиделся на это последнее замечание.
—Я не прочь порекомендовать вас кому-нибудь из моих коллег, мистер Лейстер.
— В этом не будет необходимости.
Они оба смотрели друг на друга еще несколько секунд, и мне захотелось, чтобы земля поглотила меня. Черт возьми, Николас, я и не думала обращаться к какому-либо другому врачу: доктор Хаббер мне нравился, и он был очень хорош, я поискала его в Интернете, чтобы убедиться, и он был одним из лучших в своем классе. Николас, как всегда преувеличивал.
—Хотели бы вы узнать пол ребенка? — спросил он нас тогда с доброй улыбкой, которая сразу разрядила обстановку.
Я нервно посмотрела на Николаса, и он улыбнулся мне, вселяя в меня спокойствие, которое только еще больше повлияло на меня.
—Мы бы с удовольствием, доктор, — сказал он, взяв меня за руку.
Доктор снова провел сканером по моей коже и после того, что мне показалось вечностью, посмотрел на нас с веселой улыбкой.
— Он мальчик.
Мир остановился, и мое сердце тоже.
Наш мальчик. . я была так взволнована, что мои глаза наполнились слезами. Наши взгляды встретились, и мы оба весело улыбнулись, вспоминая разговор в машине. Наблюдение за реакцией Ника было тем, что я до сих пор храню как лучшие воспоминания в своей жизни. Его волнение было таким сильным, что он несколько секунд не отрывал глаз от экрана.
То, что он сделал дальше, застало меня врасплох: он наклонился ко мне и запечатлел поцелуй на моих губах, поцелуй, который я приняла с радостью и смущением, поскольку доктор Хаббер находился менее чем в полуметре от меня. Его глаза искали мои, когда он оторвался от моего рта, и я почувствовала, что полностью таю.
—Мини Ты превратилась в Мини-меня, - заметил он, улыбаясь мне.
—Не лезь не в свое дело, — предупредила я его радостно.
На обратном пути в отель, и теперь, когда мы знали, что с ребенком все в порядке и что я могу вести нормальную жизнь, я начала строить в своей голове планы, планы, в которых я наконец-то смогу снова взять в свои руки бразды правления своей жизнью. Мне нужно было снова почувствовать себя полезным. Для такой, как я, привыкшей всегда быть лучшей и на высоте провести почти месяц в постели было ужасным кошмаром.
 
—Мне нужно размять ноги. Боже, я хочу пойти на пробежку, я хочу поступить на факультет, вернуться к работе… — мечтательно выпалила я, глядя в окно.
—Ты не слышала доктора? Нет, — резко оборвал меня Николас. —Гематома не исчезла полностью, ты больше не можешь делать все эти вещи, как будто ничего не произошло.
Я повернула лицо в его сторону.
—Разве ты сам этого не слышал? Он сказал, что я уже могу вести нормальную жизнь. Легко высказать свое мнение, когда тебе не приходилось месяц быть прикованным к постели.
Николас выпустил воздух через нос и с силой сжал руль.
—Нам нужно поговорить о моей квартире в центре города.… Я знаю, что ты не хочешь туда идти, и я это уважаю, но нам нужно привести все в порядок. Отель хорош, но там я привлекаю слишком много внимания, и сейчас это последнее, чего я хочу.
«Привести в порядок?»
— Я оплатила квартиру и жду, когда ты меня поселишь, Ник, —сказала я, желая вернуться туда, провести некоторое время в одиночестве и подготовиться к тому, что меня ждет впереди. —Ты можешь вернуться в свою.
—Это то, чего ты хочешь? Чтобы мы жили отдельно? — Тон его голоса передавал боль, боль, смешанную с гневом, который он испытывал из-за моих слов.
—Мы не можем жить вместе в основном потому, что мы не вместе.
И как бы я это ни ненавидела, такова была реальность.
—Боже мой, Ноа, все изменилось, тебе не кажется?
Я покачала головой, именно этого я не хотела, чтобы это произошло.
—Что изменилось, так это то, что у меня будет ребенок, но никто не говорит, что мы с тобой должны быть вместе из-за этого. Я уже смирилась с этим, так что. .
—Так что, что? — сказал он, резко поворачивая направо и въезжая на парковку отеля. —Я облажался, и теперь я собираюсь позаботиться о вас.
—Что ты собираешься делать? Нет, — возразила я возмущенно. —Я не несу за тебя ответственности, и я не думаю, что буду с кем-то, кто более чем ясно дал понять, что больше не собирается меня любить, не говоря уже о том, чтобы доверять мне, так что вернемся к началу. Ты сможешь позаботиться о ребенке со мной, но на этом все: я не собираюсь жить с тобой, я не собираюсь, делать то, что ты мне говоришь, и я не собираюсь менять врачей. Пока я не рожу, решения буду принимать я, а когда ребенок родится, мы приведем все в норму, чтобы мы могли воспитывать его вместе, но каждый в своем доме.
Я вышла из машины, хлопнув дверью. Это было именно то, чего я боялась с самого начала, что Николас воспримет беременность как извращенный способ вернуться ко мне. Однако так дела не делались, я не искала сострадания у Николаса или того, чтобы быть на его попечении… Боже мой, как бы мне ни было больно от его отказа, я никогда не сделаю с ним ничего подобного, никогда не заставлю его вернуться ко мне.
Николас молчал, пока не дошел до комнаты.
— Итак, твой план состоит в том, чтобы каждый продолжал жить своей жизнью, а что дальше? Иметь совместную опеку? Ты этого хочешь? — он обошел меня, присев на край кровати и наблюдая за тем, как я начала снимать одежду с вешалок и складывать ее любым способом на тумбочку перед кроватью. Мои глаза на секунду оторвались от его одежды и уставились на него. Я казалась спокойной, но как бы мне сейчас ни удавалось сохранять спокойствие, он прекрасно знал, что скрывается за этими глазами. В том, что я делала, не было ни капли изящества. Он сказал это в машине, и теперь, когда я услышала это из его уст, я не могла не почувствовать то же самое. —Нам придется разделить дни, выходные, праздники… Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы наш ребенок рос с разлученными родителями?
Мои глаза увлажнились от ужасающей реальности, которую я представила.
Я знала, каково это - быть воспитанным таким образом: половину моей жизни у меня не было отца, а другую я провела, прячась от него, опасаясь, что он причинит мне боль. Нику также пришлось наблюдать, как его родители расстались, а мать бросила его.