Не дай нам упасть

— Если это всё, то тебе пора.
Вот так, молодец. Выгнать его к чертовой бабушке! Несмотря на то, что потом сердце остановится и будет очень больно.
Ему точно не стоило приходить. Что вдруг изменилось? Я не пряталась и не скрывалась. Не утаивала своей беременности. Всё максимально прозрачно. Сколько дней я ждала его появления? Дала ему тысячу шансов на счастливое завершение нашей истории, но он не воспользовался ни одним. И, когда я приняла решение отпустить Гордея, он появился. Вот только мне это больше не нужно.
— Алиса, я скучал по тебе.
— А я по тебе нет.
Мы оба понимали, что я вру. Ему, но главное – себе самой.
Гордей тяжело вздохнул и подошел ко мне. Сильные, такие родные и любимые руки легли на мою талию, притягивая к себе. Уперлась ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть, но он только сильнее прижал.
Я боялась, что он набросится на меня с поцелуями или чего хуже – подхватит на руки и понесет в спальню, но это не произошло. Или я не боялась этого, а, наоборот, ждала?
Наверное, я чокнутая. Просто ненормальная.
Гордей только держал меня в свои объятиях, словно это единственное, что нужно ему в этом жестоком и пошлом мире. Я нужна. Мы.
— Позволь мне остаться.
Я хотела этого. Да!
Чтобы он остался и не уходил. Никогда! Но где-то на задворках моего искалеченного сознания еще была жива гордость. Она-то и не позволила мне пуститься во все тяжкие, довериться ему снова. Пусть мне больно и трудно давалось каждое слово, но я заставила себя быть сильной. После неудачного брака и измены бывшего мужа выяснила для себя кое-что важное про любовь и отношение. Важнее любви к себе не может быть ничего. Как бы ты не любила мужчину, как бы ни сходила от него с ума, но если он не любит тебя так же сильно и бесконечно, если не готов на все ради тебя, то это всё пустое.
— Тебе лучше уйти, Гордей.
— Алиса…
— Что? — встретилась с его взглядом и сразу же там утонула. — Ты сказала, то я твоя очередная любовница. Одна «из». Меня не устраивают такие отношения. Я хочу встретить человека, с которым буду дальше идти по жизни, понимаешь?
— Я знаю, что сделал тебе больно. Прости меня. Всё, что я тогда сказал своему отцу, не имеет никакого отношения к тебе. Я просто не был готов к такому разговору.
— Ты и сейчас не готов. Извини, но это так.
— Я всё равно буду рядом.
— Исаев, ты не слышишь меня? Мне это не нужно! Черт, как ты вообще это видишь? Женился на своей бывшей жене, а теперь прибежал ко мне? Зачем? Нам было хорошо вместе, правда. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. И у нас закончилось!
— Стой, — он непонимающе смотрит на меня. — С чего ты взяла это? Да, отец склонял меня к фиктивному браку, но я ему отказал. Я уже взрослый мальчик для того, чтобы принимать самостоятельные решения.
— Я видела вашу фотографию.
— Какую фото… да чтоб её!
Значит, это правда.
— Ну вот и всё, что нужно знать, Гордей. Тебе правда пора.
— Алиса!
Он обхватывает мое лицо руками и почти целует, но я вовремя уворачиваюсь.
— Стрельцова, я без тебя загибался. Какая на хрен Оля?
— Можайская, какая еще.
— Она тебе прислала фото?
— Есть разница? Впрочем, не важно. Мне в Москве это предъявил Райский.
Гордей слегка отстраняется от меня, в глазах пляшут искры ярости.
— Ты была в Москве с ним?
Боже, мужчины – фантастические существа. Сколько раз убеждалась, но до сих пор не перестаю удивляться.
— Представляешь, он сел в поезд, когда я уезжала. Когда я ждала, что ты придешь и не дашь мне уехать. Ждала тебя, а пришел он.
Исаев круто разворачивается и уходит из моей квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
Ну вот и всё. Я сделала то, что должна была. Только почему так адски ломит в грудной клетке? Словно ребра трещат, ломаются и крошатся одновременно.
Это мое глупое влюбленное сердце рвется наружу. За ним. к нему. Оно всё еще верит, что мы удержимся на лезвии ножа. Оно кричит ему вслед – «Не дай нам упасть!»
 
Глава 23. Некуда бежать
 
Алиса
— Стрельцова, ты там вообще живая? — доносится до меня голос Полины, будто из-за густой пелены тумана. — Всё в порядке?
В порядке ли я? Не думаю.
Не знаю даже, буду ли я в принципе хоть когда-нибудь в порядке. Что это за дурацкая черная полоса невезения длинною в жизнь? Не пора ли ей уже прерваться?
Пора!
Потому что я совершено точно больше так не могу. Долго ли протянет моя нервная система в постоянном режиме боевой готовности? Моё сердце разбито, душа изранена и лечению не поддается, а тело походит на какой-то старый ржавый сосуд, который не мешало бы смазать маслом, чтобы то поменьше скрипело.
— Живая, — нехотя отвечаю подруге, равнодушно разрушая десертной вилкой своё пирожное с грушевой начинкой.
— Ага, — недовольно хмыкнула Поля, не сводя с меня задумчивого взгляда. — Добрый вечер, Алиса Нефертити. Как бальзамироваться будем?
Наверное, стоило бы как-то прокомментировать шутку подруги или выдавить из себя жалкое подобие улыбки, но я не могла. Настроение ни то что ни к черту – его нет.
— Так, ты мне совсем не нравишься, — уверенно заявила Полина. — Знаешь, что я сделаю? А я сейчас возьму, позвоню твоему плейбою-миллионеру и устрою ему «сладкую» жизнь!
— Эй! Не надо!
Сердце принялось отбивать бешеную тахикардию из-за страха. Вы плохо знаете мою подругу. Эта и позвонит, и пропесочит по телефону, и упокоит душу на веки вечные.
— А ты посмотри на кого ты похожа! — всплеснула руками она. — Я не собираюсь смотреть, как ты страдаешь из-за этого заносчивого денежного мешка, Алиса. Индюк самовлюбленный! Павлин нашелся!
— Не надо никому звонить, — умоляюще посмотрела на подругу. — Пожалуйста… слушай, а откуда у тебя его номер взялся?
Полина фыркнула, а после манерно откинулась на спинку кресла, словно я задала ей самый глупый вопрос на свете.
— Стрельцова, ты в каком веке живешь?
— В двадцать пятом.
— А чувство, что в восемнадцатом. Без интернета и средств массовой информации. Сейчас можно узнать о человеке что угодно. При желании, разумеется.
— Разумеется.
— Но номера твоего Исаева у меня нет.
— Не моего.
— Всё равно.
— Без разницы.
Разговор зашел в тупик, как, собственно, и вся моя жизнь. Сплошная тьма воцарилась. Да такая, что ей не поможет даже самая яркая звезда во вселенной.