Забор. Ха-Шинь (СИ)
— Но они все слабы! И глупы… Дикари! — пренебрежения к аборигенам, сейчас делающим свой первый шаг на космическом корабле, в голосе наследника хватило бы на целый океан. — Что в них такого?
— У каждого, отобранного нами, есть потенциал стать кем-то большим, чем просто дикари! Не веришь? Посмотри на вот эти фотографии!
На древнем мониторе, висевшем в каюте с момента схода корабля со стапелей верфи, появились две фотографии. На правой — мужчина в возрасте с окладистой седой бородой, наряженный в классический костюм — тройку. На второй — молодой парень в спортивном костюме, которому и тридцати нет.
— И что? Кто это? — спросил молодой наследник. — Левого я еще видел в толпе, а этот?
— Это один и тот же человек. Справа — такой он был в момент, когда мы с ним впервые связались, а левый — это он сейчас, никого не напоминает?
— Омоложение? Хотя… Откуда у них омоложение? Они же дикари… Грим?
— Нет, думай.
Пауза затянулась…
— Полиморф?
— Снова нет, но ты был близок! Это всего лишь дешевая подделка под него. Очень дешевая, но на удивление стабильная, нам до такого далеко… Уникальный случай! Вдвойне уникальный…
— Но откуда он тут взялся? Мы же постоянно следим! Никаких чужаков! Никаких кораблей! Тишина! Никто кроме нас не посещал эту систему уже с полтысячи местных лет!
— Ты слишком недальновиден и не видишь очевидного — люди могли и сами додуматься до такого, особенно, если им в руки попалось кое-что из вот этого.
Фотографии на мониторе сменились, и теперь там красовался рыжий кот, сидевший на плечах человека.
— Кот? Самый простой кот? Я читал про них — наши предки возвели целый культ вокруг кошек, сделав их богами! Кажется, это было в Египте! Да! Да и в Содружестве они есть! В отдаленных мирах…
— Тишина! Ты вновь меня разочаровываешь! Сейчас твое вступление в должность отодвинулось еще на десятьлет! Зачем нашим предкам заниматься такими глупостями? Единственное, в чем они ошиблись, это то, что допустили побег пары этих тварей с корабля в один из прошлых визитов! Хотя, таких удержишь…
— Полиморфы? — до наследника рода наконец-то начало доходить.
— Полиморфы… И, более того, — этот рыжий один из тех самых, когда-то сбежавших… Совпадение метрики сканеров девяносто девять процентов, это точно он. Странные же встречи подкидывает нам Сущее… Странные и страшные, но сейчас, в этой примитивной форме, он безопасен… И это только семнадцатая группа…
— А как? А зачем он вернулся? — наследник пребывал в замешательстве. — Он же буквально был Богом!
— Кто его знает, нужно поднять старые архивные записи и подробнее изучить их. Во всем Содружестве уже и позабыли про полиморфов и про то, какую угрозу они несут для любого общества. Уж очень эти твари любят пробираться на самый верх и стравливать между собой целые государства, сея раздор и вражду, такова их природа, нам ли не знать…
Молчание вновь затянулось.
— А здесь он потому, что рядом много вкусной еды, да и его любимое блюдо, на котором он паразитирует уже не один год, мы забрали с собой, куда бы он от нас делся? Все же сознание этих тварей напрямую зависит от формы, так что сейчас он чуть умнее кота, не больше.
— Как собака? Я слышал, они умные…
— Может как собака, нужно провести исследования с отобранными нами особями собак и выяснить, насколько же они на самом деле умны. А пока мы получили двух по цене одного, не отличная ли это сделка, как думаешь? Вот только от второго точно будут проблемы — если мое предвидение меня не подводит, то недолго оно еще будет в форме кота.
— Но мы будем за ним следить!
— Да, сын мой, мы будем за ним следить… И, как только он пропадет с радаров и объективов камер, то сразу же направим корабль в центр ближайшей звезды! Насколько бы не было хорошим это мясо, но мир между Кланами и Родами важнее! И это только семнадцатая группа!
Семнадцатая группа была последней в классификации представителей торгового дома и являлось этаким неликвидом, куда скидывали все, что не входило в рамки других групп. Или было слишком уникальным и требующим отдельную категорию учета, этакий цирк уродов, как про себя их именовал наследник. Но и недооценивать их не стоило — если во всех остальных группах членами Дома станет от силы треть или четверть, то семнадцатые обычно достигали показателя в пятьдесят — шестьдесят процентов, что было очень даже много, приближая реальный показатель эффективности отбора в этой группе к девяноста девяти процентам. Под реальным показателем понималась отношение изначального количества людей, отобранных в семнадцатую группу, и число прошедших отбор. Один процент потерь среди отобранных это очень неплохо, особенно в сравнении с теми группами, где не было жертвенных барашков, необходимых для того, чтобы сразу настроить рабов на нужный лад. И, конечно же, показать, что их жизни ничего не стоят.
Да, в первой волне «добровольцев» не было совсем обывателей, и каждый из них имел свою ценность, но самых глупых, самых слабых и самых немощных ждала одна судьба — стать наглядным примером для своих более сообразительных, сильных и нормальных с точки зрения Торгового Дома. В семнадцатой группе барашков было практически половина, шестнадцатая также совсем недалеко от нее ушла, и лишь в первых шести их не было, там собрались особи с высокими показателями интеллекта, не обладающие способностью к манипуляции реальностью с помощью психосил. С седьмой по шестнадцатую шли псионики, как уже раскрывшиеся, так и еще не сформировавшиеся. А с семнадцатой и дальше — все, кто не подошел ни туда, ни сюда, но все еще представлял для Дома интерес.
Но и на этом отбор не заканчивался. Впереди всех завербованных людей ждет череда испытаний. А для торговцев все эти испытания станут одной большой проверкой как работоспособности корабля, так и законтрактованных рабочих. Слово «рабство» они старались не употреблять — не все миры Содружества доброжелательно относились к бесплатной и бесправной рабочей силе. Даже больше — поддерживающих рабство было единицы, выступающих за пожизненное контрактирование рабочих — сотни, а вот тех, кто был против, — тысячи. А так как Торговый Дом вел свои дела с многими государствами Содружества, то лучше перестраховаться — каждый работник подписал контракт. Однако это не касалось совсем никудышного сброда, не отличающегося ни своими способностями, ни интеллектом. Таких даже не считали и грузили в трюмы пачками. Этих точно можно было назвать рабами, но и лететь им совсем недолго — через восемь остановок большую часть продадут на одной из Богом забытых пиратских станций, расположенных в Диком Космосе. Торговцы не врали лишь тем, кто получил персональное предложение, а не сам обратился в одно из их представительств, открытых по всей Земле. Но таких было мало, очень мало
— Помни, те, кто еще имеет плоть, — ожил долго молчавший Старейшина. — Всегда проблема. Плоть слаба и в угоду плоти они пойдут на все. Боль. Они боятся боли. И на этом можно как и выиграть, так и поиграть. Боль — лучший стимул для обучения. Боль лучший стимул во время обучения. И боль главный враг при выполнении задания. Органикам не стоит доверять, плоть слаба… Но! Хватит! Ведь это еще и шанс стать сильнее для всех нас… А теперь иди и докажи, что ты достоин занять место Главы!
— Я не разочарую тебя, отец!
— Иди быстрее, испытания скоро начнутся…
Экран потух, а далекий предок и основатель Клана, по недоразумению называемый Отцом, ушел в спящий режим, не желаю поучать дальше одного из своих многочисленны потомков.
С каждым годом Отец становился все сварливее и сварливее, и все сильнее вмешивался в жизнь Клана, что на самом деле было даже очень плохо. Пусть Торговый Дом и летает по одному и тому же маршруту, но это не значит, что его развитие остановилось. Всегда есть бунтующая молодежь, которой не нравятся старые устои. И всегда все новое с трудом признается такими стариками, как Отец.
Наследник покинул капитанскую рубку Сферы, спеша присоединится к толпам людей, сейчас наводнившим корабль. А по пути, летя на турболифте вниз, на уровень причальной палубы, он размышлял о том, насколько бы было неплохо, если бы корабль Отца во время выхода из гиперпространства оказался в центре звезды или черной дыры, настолько замшелый старик ему надоел.