Тьма поглощает твердь (СИ)

— Да сам придет, учует.
Я понял, что сказал что-то неприемлемое для моих друзей. Борис басом озвучил общее мнение:
— Нет! За Тором, а потом и мир спасать.
Я продолжил разговор, переводя тему на более удобную:
— А потом куда?
Борис продолжил, пытаясь приглушить свой низкий голос:
— Потом никуда. У портала будем держать оборону. Все, кто надо, сами придут к нему.
— Да легко. Удержим! Вот какая у нас боевая команда. У них и шансов нет, — от меня это звучало никак не воодушевляющее, скорее забавно. Долговязый паренек, перемазанный глиной и зеленой травой, держащий худыми руками автомат.
Но, как ни странно, это было командой для движения вперед. Глеб скрылся за поворотом первый, следом Жан. Никого не встретив, мы вылезли наружу. На почти ровную поверхность без деревьев, с черным пятном большого провала. Обойдя руины бывшего дома братьев, мы остановились у ступеней крыльца. Глеб обернулся и с удивлением произнес:
— Как же они это сделали? Сон чуткий у меня, взрыва не слышал.
Мы стояли возле крыльца, ища взглядом Тора. Жан подошел к уцелевшему куску стены с дверью. Пробрался по уступу фундамента, вошел внутрь через упавший оконный блок.
— Тор, Тор. — Борис громко засвистел, постукивая ладонью по ноге. — Ох, ёптать! — После звонкого металлического щелчка он шарахнулся, как и все от стальных дверей. Лезвия ножей вылетели из нижней части, с грохотом ударились о бетонный верх проема и, треща, рывками стали опускаться вниз.
— Je m’excuse, I'm sorry. Простите, начал разгребать завал и нечаянно нажалось.
— Жан, ёкарный ты бабай. Мог бы рассказать про это, когда дверь ставил. Такая хорошая вещь. Вчера бы пригодилась. Правда, Эд. — Борис повернулся ко мне, взмахнул ладонью в сторону скрывшихся лезвий, делясь со мной своим удивлением.
Неразборчивый крик Жана звал нас зайти внутрь сторожки. За несколькими колоннами, возле клетки вольера и шатром упавших бетонных плит, виднелась задняя лапа и хвост серо-коричневой собаки. Глеб опустился на колени возле неподвижного тела. С нежностью, не свойственной такому здоровенному мужику, потрепал пса за ухо. На миг мне показалось, что по щеке Бориса пробежала слеза. Резко вскочив с колен, Глеб прокричал:
— Да что здесь произошло? Взрыва точно не было. Это кто же с такой силой у нас. Постой, это же…
— Мила, — напомнил я имя девушки.
— Да! Мила точно сосуд. И времени у нас немного. Судя по всему, проход в наш мир тоже увеличивается. Узнать бы, какой перетяг у нее. Ведь без него переместиться не получится. Даже Аваддону. — Борис перевел взгляд с меня на французского друга и продолжил: — Кстати, про церковь твою, «Последних свидетелей». Жан, давай дальше рассказывай.
— Oui-Oui. Значит так. Перетяг, монета небольшой, или одежда или украшение. Проверь карманы, Эд.
Я стал шарить по карманам, ища гипотетический перетяг.
— Вроде на месте все. Как вы говорили: в последний земной день, странные встречи, продавщица в магазине. Да, монета на месте.
— Значит и toi сможем назад переместить. Ну, если успеть остановить Аваддона.
«Может да ну этого Ангела тьмы. Вернуться домой и все забыть». Пристально всматриваясь, Борис, похоже, считал мои мысли: по выражению лица, по руке, прощупавшей монеты в кармане куртки.
— Твой дом сгинет в бездне за несколько дней! — озлобленно произнес здоровяк. — Все, хватит траур устраивать, пойдем уже к холму. — Борис, позабыв о ранении, устремился к подножью холма, который с нашей стороны начинался с обильно нагроможденных зданий.
В пути я обошел Бориса и уверенно возглавил вооруженное шествие. Но не потому, что я лидер, а лишь из-за того, что я самый молодой и выносливый. Качки, похоже, сдали и уже как лет пять — алкоголь потихоньку делал свое дело. Жан вообще выглядит измотанным, видимо пытался играть в алкогольные догонялки. Да куда ему за двумя тяжеловесами поспеть-то. И старик этот, потенциальный помощник.
Вдали, у подножья сопки из нагроможденных друг на друга домов, кипела небольшая деятельность — люди начинали готовиться и уходить за Раздел. Короткий день подходил к концу. Все собирались на тропе, идущей от реки вдоль водохранилища, и направлялись к дверям КПП, расположенного на небольшом возвышении. Испещренная провалами долина исходила от своего центра — от подножья холма. Где-то сзади вдаль уходила стена Раздела, туда, где редкие островки земли поглощала тьма. Чуть правее, в полукилометре от стены, в руинах лежал «магазин» — дом братьев близнецов.
 
— А где помощник-то ваш — серб.
Борис явно больше всех устал, перебираясь по неровной тропе. Уперто не отставая от меня, запыхавшись, пробасил мне в спину:
— Милош! Жена в последнее время его редко отпускает.
— После один случай, — Жан шел третьим в нашей боевой группе и набрав воздуха в легкие, продолжил: — И мне попало от Юлианы. Он же такой щуплый, а она сильна. Как эта. Как там ее, Борис?
— Гром баба. Генке вон люлей отвесила за любовные похождения Милоша.
Я оглянулся назад: отстающий Глеб, еле слыша разговор, начал кивать, вспоминая неловкую ситуацию. Задрав голову, он остановился у подножья холма. Нагромождения домов уходили вверх ступенями, высокие пороги сменялись небольшими горизонтальными плато. Вглядываясь в съедаемую чернотой вершину, я проговорил:
— Если парадный вход расположен на макушке: во-первых — устанем лезть, во-вторых — охрана заметит. Касаясь нашего плана: нор много, вон они, дыры среди развалин.
Борис прошел немного в сторону и начал карабкаться по широкому лестничному пролету, расположенному под крутым углом к следующему уровню. Вслед за бородачом в старой кофте начали восхождение и остальные. Упавшие стены сросшихся строений, проваленные крыши и груды строительного мусора. Подъем оказался не таким сложным, как выглядел снизу: подставленные деревянные лестницы, расчищенные проходы, выложенные кирпичом подъемы. Ярус за ярусом мы вскарабкались по развалинам почти до середины холма, где нас встретила темная нора. Мы стояли на плоской крыше, устланной рубероидом, кое-где в смоляном покрытии виднелись дыры с керамзитом.
Свет почти покинул этот мир. Видимо, время в арсенале Жана пролетело быстро. Далеко вверху кто-то еле различимый ходил по краю плоской вершины. Борис, не обращая на это внимания, включил фонарь на руке. Со всей присущей ему строгостью он начал осматривать всех поочередно. Взглянув на забинтованную рану, он заговорил, не поднимая головы:
— Ребята. Этот ход не проверен, так что я пойду первым. Как калека убежать не успею, а случись что, в роли пробки сойду.
— Да ты давно не хромаешь, — сказал я.
— Кусок железки остался. И вроде, похоже…
Борис замолчал, прислушиваясь к шуму, он нарастал откуда-то снизу — кто-то уверенно приближался. Братья, вскинув наизготовку оружие. Прицелились, глядя на край бетонного парапета, из-за которого мудленно появилась щуплая человеческая ладонь.
— Это я, Милош!
Вслед за рукой показалась голова худого старика. Жилистые руки легко подняли стройное тело. Перед нами возник серб: одетый как Индиана Джонс с револьвером за поясом, кожаной шляпе с компактным фонарем посередине.
Наморщив лоб, Борис начал бурчать, еле сдерживая бас:
— Старый пень!!! Чуть не убили тебя!
Милош отвечал полушепотом:
— Хорошо, что это был я — вы как слоны карабкаетесь. Наверху, в дозоре не последние демоны. — Он двинулся к норе. По пути, мельком кинув взгляд в мою сторону, подошел к Борису. Присев у входа, спросил: — Борь, а ты ему хоть все успел рассказать, или как всегда, больше пил? — Милош включил фонарь на ковбойской шляпе. Отталкивая тяжеловеса в сторону, первым вошел в отверстие среди руин.
Передвигаться приходилось полуприседом, благо высота свода пещеры позволяла это делать. Неровный глиняный пол с обломками кирпича, бетона, торчащие из стен доски и расщепленные бревна. Свет тускнел, все вокруг начало становится полупрозрачным — рука сама дернулась и включила фонарь. На нашу радость были слышны только наши сопения и лязг оружия. Спустя несколько десятков метров свод над головой неожиданно исчез. Мы оказались в большом зале бывшего дома культуры: просторный холл по периметру окружали колонны, над ними располагался балкон второго яруса с фигурными каменными перилами, посреди объемной лепнины на потолке висела пузатая хрустальная люстра. Выходя из-под балкона, на пути оказались две ступеньки, ведущие вниз.