Дело о девяти колотых ранах (СИ)
— Да, и что? — снова побледнев, спросила она.
— Ничего. Я просто подумал, как хорошо вы смотрелись вдвоём, идя под венец.
Графиня де Бурж ничего не ответила, но на её лице появилось страдальческое выражение.
— Присаживайтесь, ваше сиятельство, — она указала ему в кресло возле стола. — О чём вы хотели меня спросить? Я клянусь, что я ни в чём не виновна.
— Странно, что вы начинаете заявлять о своей невиновности, хотя я ещё ни в чём вас не обвинил, — заметил он.
— Но разве допрос в Серой башне не означает наличие какого-нибудь подозрения?
— Иногда допрашивают свидетелей.
— Если так, то я к вашим услугам. Почему ж вы не садитесь? — в её голосе неожиданно прозвучали истеричные нотки.
Марк внимательно взглянул на неё.
— Разве я могу сесть в присутствии стоящей дамы?
— Ах, да, вы правы. Простите, — она села в то кресло, на которое указывала ему, но потом, заметив свою оплошность, попыталась встать.
Остановив её жестом, Марк переставил ближе стул от стены и сел так, чтоб видеть её лицо.
— Я ни в чём вас не обвиняю, — произнёс он. — У меня есть подозрения, но коль скоро они не подтверждены доказательствами, я не считаю себя вправе высказывать их. Потому пока я желаю расспросить вас как возможную свидетельницу по делу, которое расследую. Меня интересует баронесса де Вальян.
— Амбер? — снова встревожилась графиня. — Но с чего вы спрашиваете меня о ней? Мы едва знакомы, а теперь я и вовсе прервала с ней всякие отношения.
— Вот как? И почему?
— Почему? — она смутилась. — Мне не нравится эта женщина! Разве не понятно? Мне она не нравится, и я не желаю иметь с ней ничего общего!
— Но раньше вы были подругами.
— Очень недолго, уверяю вас! Да и встречались мы нечасто. У меня не было возможности узнать её раньше, а когда я узнала, то постаралась тут же оборвать с ней все связи.
— И что было тому причиной?
— Она мне неприятна, — после минуты напряжённого молчания произнесла женщина.
— Она вас чем-то обидела?
— Я не могу вам сказать.
— От чего же?
— Это только между мною и нею, понимаете? Это женские дела, и я не считаю себя вправе рассказывать об этом постороннему, к тому же мужчине!
— И чиновнику короля, служащему тайной полиции. Это допрос, ваше сиятельство, и если я не получу ответов на свои вопросы здесь и сейчас, мы будем говорить с вами в другом месте, которое покажется вам куда менее комфортным. Как давно вы знаете Амбер де Вальян? Кто вас познакомил?
— Жозефина де Бейль познакомила нас год назад, — устало произнесла графиня. — Мне тогда было одиноко и грустно, хотелось поговорить с кем-то, потому я и позволила себе сблизиться с ними. Они совсем не нашего круга, но это была хоть какая-то отдушина в череде совершенно беспросветных дней.
— Так что же случилось, если эта дружба перестала быть для вас отдушиной? — уже мягче спросил он, но она снова напряглась.
— Эта женщина оказалась неприятной и злой. Я не хочу о ней говорить.
— Тогда мы поговорим о другом, — кивнул он. — О смерти вашего мужа. Отчего он скончался так внезапно?
Графиня замерла, с ужасом взглянув на него.
— Почему вы спрашиваете меня о Себастьяне? Он умер и… Я не знаю. Он просто умер!
— Кто засвидетельствовал смерть? Что было причиной, производилось ли вскрытие?
— Нет, я не знаю… Но зачем? Он же всё равно умер!
— А может он был убит, как кавалер де Бейль, виконт де Безьер, кавалер де Бомон и барон де Вальян?
— О чём вы? — с ужасом закричала она, схватившись за сердце.
— Нам всё известно, так что будет лучше, если вы во всём признаетесь! — резко прервал её Марк. — Тогда, быть может, король помилует вас. В противном случае, вы же знаете, как поступают с женщинами, убившими своих мужей. Говорите же, графиня! У вас есть ещё один шанс спастись! Что вам до этой женщины, которую вы даже не хотите видеть? Это же она? Она убила их всех?
На её лице отразилась борьба. Она с отчаянием и мольбой взглянула на него, но когда ему казалось, что она вот-вот сознается, она вдруг замотала головой и разразилась рыданиями.
— Я не могу, не могу! — закричала она. — Я боюсь её! Она… Она… Нет, лучше смерть! Заберите меня и заприте в камере! Если она узнает, что я выдала её, она… я… Я не могу!
— Ладно, — проговорил Марк, поднимаясь с места. — Я ухожу. Вы знаете, где меня найти, и у вас остаётся ещё один маленький шанс. Если вы упустите его, и мне самому придётся вернуться за вами, то я уже ничем не смогу вам помочь, — он направился к выходу, но на пороге обернулся. — Я догадываюсь, чего вы боитесь. Как думаете, она узнает о моём визите и нашем разговоре? Вы сможете скрыться от неё в тюремной камере, или она в любом случае доберётся до вас? А, может, королевские маги в силах защитить вас от неё? Подумайте, графиня.
Он вышел из её дома и, натягивая перчатки, осмотрел улицу. На другой стороне возле галантерейной лавки сидел мастеровой и жевал кусок хлеба, равнодушно поглядывая на него. Марк узнал одного из сыщиков Тома и, не подав вида, направился туда, где его ожидали оруженосцы.
Вернувшись в свой кабинет, Марк сел за стол и, придвинув к себе лист бумаги, принялся бездумно выписывать на нём затейливые вензеля, раздумывая над тем, что ему стало известно. А выходило, что за пропажей иноземных купцов стояли де Монтезье и красавица Амбер де Вальян. Она заманивала мужчин, де Монтезье, судя по всему, убивал их и забирал их товар или деньги, а де Мев сбывал товар и получал за это какую-то часть прибыли. К тому же выяснилось, что подруги Амбер так удачно избавились от своих надоевших мужей, причём графиня де Бурж, хоть и не подтвердила, что за всем этим стоит баронесса де Вальян, но и не стала это отрицать. Судя по всему, она напугана и причиной её ужаса является именно Амбер. Что же она сказала ей?
Марк неожиданно вспомнил, как юная виконтесса де Безьер со страхом в огромных глазах упоминала о какой-то реликвии, которая была у барона де Вальяна. Что же это за реликвия, которая так напугала молоденькую хохотушку? Он снова припомнил разговор с дедом. Барон де Вальян был очень жесток. Не мог ли он обзавестись какой-нибудь вещицей, предназначенной для убийства? Он уже кого-то убил в своём доме? Не та ли это штука, что оставляет на теле жертвы девять глубоких ран? Если это так, то круг замкнётся и всё станет ясно. Но как проверить это? Что там говорил маркиз де Лианкур о жалобе магистрата города Гёрлица? Нет никакой надежды, что в той давней истории отыщется связь с нынешними преступлениями, но пока у него всё равно не было других зацепок.
Решив так, он направился в королевский архив, где немолодой клерк внимательно выслушал его, а потом молча развернулся и ушёл в лабиринт высоких, до самого потолка стеллажей, вдоль которых такие же молчаливые и сосредоточенные клерки передвигали высокие лестницы.
Вскоре он вернулся и почтительным жестом пригласил графа де Лорма следовать за собой. Он привёл его в небольшую комнату, где стояли широкие столы и кресла. Положив на стол запылённую папку из красного сафьяна, что свидетельствовало о том, что когда-то она побывала в руках короля, он зажёг свечи в канделябре и удалился. Марк сел за стол и открыл папку.
Жалоба магистрата была слёзной и полной возмущения. При нападении отряда де Вальяна погибло более тридцати горожан, среди которых были не только стражники, но и мирные жители, в том числе женщины и дети. Ворвавшись в город, барон убил их просто, чтоб запугать жителей, а после начал грабить дома и общественные учреждения. Его мародёры выносили всё подчистую. Так из храма святой Бернадетт, являвшейся покровительницей города, была вывезена вся серебряная утварь и резная кафедра, из здания магистрата — резные статуи работы алкорских скульпторов, бронзовый ларец, отделанный самоцветами и позолотой, где хранились хартии города, и большой гобелен из зала заседаний с изображением святой Бернадетт с единорогом и белой коровой. Были ограблены почти все лавки и склады, вывезен товар. Ограблена даже городская тюрьма, из камеры пыток были вывезены станок, набор инструментов, общим количеством пятнадцать предметов, железный стул с жаровней и «шкаф смерти». Что такое «шкаф смерти» не разъяснялось, но Марк почему-то почувствовал тот же неприятный озноб, который прошиб его при виде «демона возмездия» в подвале Серой башни.