Невеста с изьяном (СИ)
Двигаясь как в полусне, девушка зажгла свечу и взяла с полки зеркало. На стекле давно скопился тонкий слой пыли. Пожалуй, это была единственная вещь, которую Эвелиса предпочитала избегать. Но сейчас остро захотелось взглянуть на себя. Вдруг за зиму она не только внутренне переменилась?
Увы. Чуда не произошло. Из отражения по-прежнему смотрела некрасивая тощая девица с бледным лицом. Слишком узкий нос, от щек одно название, даже пальцами не подцепишь. Губы правда не так плохи – чуть припухлые, с легким изгибом. Совсем как у младшей сестрицы. Только кто бы это заметил, при таких-то глазищах?
Пересиливая себя, девушка подняла взгляд чуть выше. Мерцание свечи отражалось в черных зрачках, отчего цвет глаз немного скрадывался. Но даже скудное освещение не мешало различать небесно-синий и… болотно-зеленый оттенки.
Эвелиса резко опустила зеркало стеклом вниз и уткнулась лбом в сложенные руки. Этот изъян всегда будет ее извечным проклятием.
Как говорят – Судьба всегда отмечает тех, кто неугоден ее воле. Чаще всего случаются отметки, которые еще называют звериными.
Иногда малые: зубы вперед выдаются, как у зайца, или уши чуть заострены. Бывает и серьезнее, например губа расщеплена и в нёбо уходит. Знать в предках затесался охотник, который по дурости зверя изводил нещадно, вот правнукам и выпало носить отметины в наказание. Правда к таким изъянам относились снисходительно, промысел зверя – дело необходимое, кто-нибудь да должен был им заниматься.
Но совсем другое – «нехорошие отметки». Эвелисе доводилось слышать историю, что очень давно, когда ее бабка ребенком совсем была, на окраине деревни, в одной из семей родилась девочка. Сперва никто и не обратил внимания на это событие, дитенком больше, дитенком меньше. Но девочка росла и все чаще людской взгляд цеплялся за белые как снег волосы, за неестественно светлую кожу и за глаза в обрамлении белесых ресниц. Сперва шептались, что бедняжку могли сглазить. Но тогда девочка должна была зачахнуть, а она росла.
Однажды кто-то углядел, как при ярком солнечном свете, глаза девочки будто бы отсвечивают с красна. Тогда людям и стало все ясно. Поползли слухи, что ее прадед тайком разбойничал в местных лесах. Народу немало порезал, вот поэтому и появился в его роду ребенок без капли живой крови.
Было ли это правдой? Как знать. Однако бледная девочка стала вызывать у односельчан ужас. Она избегала солнца, показывалась на улице только поздним вечером, что тоже не могло не настораживать. Но до поры семью не трогали, пока не случился мор птицы. Тогда-то одна ведающая знахарка и сказала, что это девчонка кур давит и кровь их по ночам пьет. Своей-то не имеет. А как в силу войдет, так и за людей примется.
Ее слова переполнили чашу людского терпения и следующим же днем, дом со всеми домочадцами запылал. Перестала ли после этого гибнуть птица – история умалчивала.
Тут бабка обычно глубоко вздыхала, и глядя на старшую внучку, добавляла, – Мол раньше времена суровые были, сейчас конечно люди мягче.
Эвелиса знала, что ее глаза – это тоже «нехорошая» отметина. Может ведьма какая в роду затесалась, хвори на людей напускала почем зря. Или еще что похуже. Поэтому женихи и сторонились, кто бы захотел такое в свою семью.
Девушка глубоко вздохнула, испытывая бесконечную щемящую тоску. Со своим изъяном она давно сжилась. И людей, которые ее сторонились, осуждать было не за что. Правда в глубине души ей тоже хотелось счастья, но…
Эвелиса представила, как сняв повязку Арлен взглянет ей в глаза и отвернется, не в силах сдержать отвращения. От одной этой мысли сердце заныло, а горло болезненно сжалось. Только сейчас девушка осознала, как сильно привязалась к этому дому, и к его хозяину. Она бы еще могла остаться в качестве служанки, ведь до слуг обычно никому нет дела.
Но невестой… Даже если мужчина стерпит ее изъян, и некрасивое лицо, она же теперь бесприданница, да еще и без крепкой семьи за спиной.
Столь неравный союз все равно ни к чему хорошему бы не привел. Решение было только одно. Но потребовалось все мужество, чтобы его принять.
ГЛАВА 39. Правда, как она есть
На следующий день у Эвелисы все валилось из рук. Сперва очень долго не хотел разгораться камин. Огонек пробегал по сухим поленьям и гас, так и не успев заняться. Потом тяжелый котел чуть не соскользнул с подвесного крюка. Девушка едва успела его поймать, но пролившаяся вода попала на дрова, и их срочно пришлось вытаскивать для просушки.
Глиняная чашка, стоявшая достаточно далеко от края стола, каким-то образом умудрилась полететь прямо на пол. Сметая осколки девушка чувствовала себя так, будто собирает кусочки собственной души.
Может она погорячилась? Как можно оставить этот дом, ставший почти родным? Да и Арлен неплохой человек. Умный, строгий, и несмотря на повязку довольно хорош собой. Разве не главная цель в жизни любой девушки – выйти замуж, вести хозяйство и во всем следовать за своим мужем?
Эвелиса закусила губу и с удвоенной силой взялась за нарезку овощей. Так-то оно так. Да только не ровня она такому человеку. Мало того что деревенщина-бесприданница, вдобавок еще и с глазным изъяном. Сейчас мужчина может и добр к ней, но кто знает что там дальше будет? Глядя на жену свою немилую ожесточится сердцем, и станет как по первости за каждое слово ее попрекать.
Родители тоже в детстве добры были, водили по знахаркам, жалели. Только с каждым годом терпения у них становилось все меньше. А когда родилась милая Олеюшка, так старшая и вовсе поперек горла встала.
Соскользнув, нож глубоко пробороздил указательный палец. Девушка отдернула руку и поспешила зажать порез уголком фартука. Мимолетная боль даже наполовину не могла перекрыть того, что творилось в душе. Верное решение тяжелым камнем лежало на сердце.
Остановив кровь Эвелиса подошла к каминной полке и заглянула в одну из банок. Соли было на самом донышке. Хватит или не хватит? Наверное маловато будет, лучше сходить до лавки бакалейщика. Может от прогулки и самой легче станет.
Разворошив угли и скоро собравшись, девушка вышла на улицу. День сегодня стоял чудесный. Подсушив дороги, солнце старательно пыталось проникнуть в самые тенистые уголки, где грязными кучками лежали серые островки снега. Подстегивая лошадь мимо проехал извозчик. Тяжелые колеса скрипели, подскакивая на редких камнях.
Эвелиса остановилась, пропуская карету и обнаружила, что дошла уже почти до самого края улицы. Оставалось повернуть за угол, но взгляд зацепился за вывеску на двери крайнего дома. Глубоко прорезанные буквы с легкостью сложились в слова:
«Доктор Медси, лекарь по телесным недугам. Пациентам стучать трижды и заходить сразу. Прочим – стучать один раз и ждать».
Чистое крыльцо с широкими перилами подводило к самой двери. На стене висел горшок, откуда робко выглядывали первые зеленые побеги. Сами же ступени были до блеска начищены песком, что и ступать страшно.
Девушка прошла бы мимо, но что-то внутри заставило ее задержаться. Доктор Медси всегда был добр к ней. Может он сможет дать добрый совет, как вернее поступить? Пожалуй нет, как поступить она и так знает. А вот небольшая подсказка все же лишней не будет.
Эвелиса поднялась по ступеням и один раз стукнула дверным кольцом.
Казалось, доктор Медси нисколько не удивился внезапной гостье. Он жестом пригласил ее войти и вернулся к столу, на котором были разложены кучки сухих трав.
– Ваш хозяин настолько нетерпелив, что прислал вас поторопить меня? – добродушно заметил мужчина, вновь беря в руки маленькую ступку, – Я все помню, но сперва мне нужно закончить с препаратами.
– Нет, его милость не знает, что я здесь. – Эвелиса перебирала в пальцах ленту из косы.
Теперь девушка чувствовала себя не так уверенно, но нужно было довести начатое до конца.
– Скажите, к его милости правда вернулось зрение, и он… Он снова может видеть?