Колыбельная горы Хого

«Здесь безопасно»,– сообщила Странница и демонстративно несколько раз оглянулась. Действительно ничего не произошло.
Она залезла в один из тюков, достала флягу и протянула Мико.
«Пей и спи. Жарко. Ждём ночи».
Опустошив флягу почти полностью, Мико хотела расспросить Странницу о пустыне и оней самой, но сон набросился на неё, стоило только присесть в тени. Тело буквально отвоевало отдых, выбросив Мико из сознания до глубокой ночи. Это был тревожный сон без сновидений, пролетевший в одно мгновение и оставивший после себя густую, дымную пелену в голове.
Мико с трудом разлепила глаза и села. Правый висок ломило, будто в него вогнали гвоздь. Горели уши и щёки, а ноги и руки едва шевелились. Днём даже в тени было жарко, так что Мико теперь казалось, что её сварили заживо.
Странница сидела рядом и задумчиво жевала корешки, прикрыв глаза, галка прыгала по песку и царапала его лапой в поисках еды. Привлечённая вознёй Мико, Странница обернулась и протянула флягу с водой.
–Тут осталось очень мало.– Мико встряхнула флягу.– Я могу допить?
Странница кивнула, а когда Мико, напившись, вернула ей флягу, взмахнула рукой, будто размешивая пространство над горлышком. Воздух задрожал, сгустился, превращаясь в туман, а потом собрался в круглые дрожащие капельки, которые Странница ловко собрала флягой. Она повторяла это снова и снова, пока фляга не наполнилась. Странница добавила к воде травы, отпила немного и удовлетворённо кивнула.
«Пойдём».
–Куда?– Мико была так измотана, что весь путь до хижины не задавала вопросов.
Странница усмехнулась:
«Куда ты хочешь попасть?»
Мико отчего-то этот вопрос поставил в тупик.
–Я… хочу выбраться отсюда,– неуверенно сказала она.
«Но куда?»– Странница хитро сощурилась.
–Обратно…
«…к людям или к чудовищам?»
Мико замерла.
–Что ты…
«Подсмотрела. Прости. Не видеть сложно. Я втвоей голове».
Мико вдруг захотелось прикрыть голову руками, чтобы Странница не увидела лишнего, чего-то, что ей самой видеть не хотелось. Странница улыбнулась шире.
«Ты можешь вернуться. Можешь пойти вперёд. Можешь остаться здесь».
–Здесь? В смертельно опасной пустыне?– Мико не сдержала смешок.
«Смертельно опасные острова людей. Смертельно опасные земли чудовищ. Смертельно опасная пустыня. Где тебе теперь есть место?– Улыбка стала лукавой, Странница забросила флягу в сумку и встала. Галка взлетела и уселась ей на плечо.
Каждое её «слово» сопровождалось яркой картинкой из памяти Мико. Как они сбегали из императорского дворца. Как Мико сражалась с кицунэ в рёкане. Как одолела скорпиона. Она пыталась не умереть с голоду дома, пыталась не умереть от лап ёкаев в землях Истока.
«Мы все всего лишь играем в догонялки со смертью. И вконце концов она всё равно выиграет».– Сначала Мико показалось, что это сказала Странница, но нет, это было ещё одно воспоминание, которое она вытащила на поверхность.
Отец только что умер. Воздух едва успел покинуть его лёгкие, а тело было всё ещё горячим. Мико рыдала, согнувшись над ним, хватая за одежду и стараясь не смотреть в его открытые глаза.
Мама лежала совсем рядом, ещё живая.
–Не плачь, Мико,– сказала она тихо и хотела коснуться её, но оказалась так слаба, что едва сумела приподнять руку.– В конце концов, мы все всего лишь играем в догонялки со смертью. И вконце концов она всё равно выиграет.
–Не говори так! Не говори!– Мико всхлипнула, отрываясь от отца.– Ты поправишься! Я обещаю, ты…
Мама слабо улыбнулась:
–Не давай обещаний, которых не можешь сдержать. Лучше пообещай, что позаботишься о сестре. У неё, уХотару, больше никого не осталось. Только ты.
–Останься и позаботься о ней сама!– крикнула Мико.– Останься!
–Мико…
–Останься!
–Обещай мне, что не бросишь Хотару, Мико.
–Мам…
–Обещай.
Мико молчала.
–Я оставила приданое. Хотару должна выйти замуж, должна обрести свой дом, даже без нас…
–Ты любишь меня?– перебила Мико. Казалось, она вот-вот упадёт в обморок, то ли оттого, что не спала толком несколько дней, не отходя от родителей, то ли оттого, что не ела. Но Мико заставила себя сидеть ровно, насколько это было возможно.
–Что?– Мама удивлённо подняла брови, и её глаза, казавшиеся больше на исхудавшем лице, стали почти круглыми.
–Ты… любишь меня?
Сухая горячая рука сжала ладонь Мико, и на глаза матери навернулись слёзы.
–Конечно. Конечно, я люблю тебя,– прошептала она, и синие губы её задрожали.– Поэтому я иговорю тебе это всё, глупышка моя. Потому что люблю тебя, потому что моё сердце болит за тебя. Ты же…– Она осеклась, стараясь совладать с голосом, слёзы бежали по щекам. Она подняла дрожащую руку и провела пальцами по шраму Мико.– Ты же никому не нужна на всём белом свете, милая моя.
Мико затрясло, но она не нашла в себе сил отстраниться от умирающей матери.
–Ты же и сама это знаешь. Никому,– повторила мать.– И моё сердце обливается кровью от этой мысли. АХотару… Если ты позаботишься оХотару, она позаботится о тебе. Я возьму с неё слово. Она не выживет без тебя, а ты – без неё, слышишь?
Мико беззвучно плакала. Мама снова нашла силы коснуться её щеки.
–Слышишь?
–Да,– выдохнула Мико.
–Обещай мне.
–Мама…
–Обещай!
–Я…– Мико всхлипнула и перехватила мамину ладонь.– Обещаю.
–Спасибо.– Мама с облегчением выдохнула и слабо улыбнулась.– Спасибо. И прости. Прости меня. Я бы очень хотела, чтобы всё сложилось иначе, чтобы ты тоже могла… Чтобы у тебя тоже было будущее.
Мама закрыла лицо руками и заплакала. Мико поднялась на ноги, вытерла щёки рукавом и медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
–Я отнесу отца вниз,– хрипло сказала она.
–Нет.– Мать покачала головой.– Нет, оставь его здесь. Я хочу… Я хочу, чтобы он дождался меня… здесь. Хочу быть рядом с ним, когда… когда моё время придёт.
Мико кивнула и быстро вышла из комнаты. Хотару крепко спала внизу, завернувшись в одеяло у очага.
Мать умерла ещё до рассвета.
«Чужие слова остаются с нами и становятся нами».– Странница задумчиво посмотрела в ночное небо, которое подглядывало в хижину сквозь развалившуюся крышу.
–Не делай так больше.– Мико вытерла выступившие слёзы и зажмурилась, отгоняя отголоски воспоминаний.