Будь моей ведьмой
На секунду представила, что могли подумать эти явно бывшие модели, но девушки оказались не промах:
– Вот здесь, проходите, пожалуйста, – сказала блондинистый консультант с табличкой «Ольга» на груди.
Я уж думала, с чего такой адекват, как эта же Ольга продолжила:
– Александр Мечеславович, а…
Договорить она не успела, Князь срегировал быстрее:
– Моя жена, кстати.
Блондинка споткнулась, не удержалась и, вероятно, грохнулась бы, не успей схватиться за стойку. И вид у нее при этом был такой…
– Что? – полюбопытствовал типа ничего не понимающий Стужев.
– Вы, – девушка сглотнула, – вы… женились?
– Естественно, – и меня понесли к кабинке. – Мы, мужчины, как влюбимся, так сразу женимся. Потому что с вами, женщинами, иначе нельзя.
– Но… – и пошла за нами.
Я, кстати, уже злилась.
А Князю, как и всегда, было плевать на все на свете. Он пронес меня до кабинки, опустил на пол, подтолкнул ласковым шлепком внутрь, и едва я зашла, задернул занавеску и скомандовал:
– Раздевайся, Маргош.
Даже не думала. Скрестив руки на груди, я стояла и думала: мне ему устроить скандал сейчас или через минутку? И что это за «Ольга»?! Но возмущенной оказалась не только я, там, за занавеской, разгорелся горячий спор, причем велся он исключительно шепотом.
– Александр Мечеславович, вы не можете жениться! – шипела разгневанная блондинка.
– Это еще почему? – лениво-издевательски поинтересовался Стужев.
– Она… она… женщина! – возмущенный вскрик.
Хмыкнув, мой супруг весело ответил:
– Я в курсе, что не мужчина.
И вот тут я услышала то, чего совсем не ожидала! Вообще просто.
– Но, – блондинка гулко сглотнула, – но… но вы же князь клана Спящих, Александр Мечеславович! А она… она просто смертная!
Мне стало плохо. Мне просто стало плохо. А эти… они шептаться продолжили:
– Оленька, – наверное, еще никогда ни одно имя не звучало так оскорбительно, – менее всего я расположен выслушивать от вас, драгоценная вампиресса, на ком я должен жениться.
На этом мои нервы сдали!
– Стужев, – простонала я, сползая по стеночке, – ты еще и упырь?!
Занавеска сдвинулась. Узревший меня Алекс ободряюще улыбнулся и небрежно сообщил:
– Да ладно, Маргош, у всех свои недостатки.
Молча смотрю на его невинную улыбочку.
У блондинки сдали нервы!
– Недостатки?! – взвизгнула она. – Недостатки??? Ты, смертная, ты хоть осознаешь, что это сам князь! Сам князь, человечка гр…
Реакция у Стужева всегда была на уровне, и обхватив горло девицы, он заставил ее заткнуться. Затем повернулся ко мне, улыбнулся и с нежностью произнес:
– Минутку, малыш.
Занавеску задернул сам. А затем я услышала тихое, но наполненное яростью:
– Ольрания, не замечал ранее за вами такой откровенной невнимательности к моим словам. Я сказал – жена. У вас проблемы со слухом?
И страшный задыхающийся хрип:
– Нет, мой князь.
– Трудности с инстинктом самосохранения?
– Нет…
– Мы поняли друг друга?
– Да, мой князь.
Раздался звук чего-то упавшего. Я рванула к занавеске, одернула и увидела сидящую на полу девушку, которую, похоже, просто уронили. Блондинка потирала шею и смотрела исключительно в пол, видимо, в страхе перед Стужевым. Еще она кривилась от боли, и я абсолютно точно разглядела два острых клыка, сверкнувших под губой.
Испуганно взглянула на Сашу, но едва открыла рот, он оборвал меня спокойным:
– Я никому не позволю тебя оскорблять, даже трехсотлетнему вампиру условно-женского пола.
Блондинка испуганно посмотрела на меня, не с ненавистью, не со злостью и даже без обид, просто со страхом.
– И вы мне сочувствуете? – догадалась я.
Невольный кивок, а затем быстро отрицательно замотала головой. Поздно, я все видела. И взяв Стужева за ворот, втянула в кабинку, для очень-очень-очень серьезного разговора. Втянула молча и решительно, и только когда он, входя, закрыл занавеску, я поняла как попала.
– Ты просто мысли мои читаешь, – выдохнул Князь, сжимая в объятиях и склоняясь к моим губам.
– Даже не думай, ты, оборотне-змее-упыро-няшка! – прошипела я.
Замер, зло глядя на меня.
– Что? – шиплю дальше.
Сжал зубы, и желваки заходили на скулах.
– Это что такое было вообще?! – продолжала возмущаться я. – Стужев, я еще могу смириться с твоим поганым характером и даже калейдоскопом ипостасей… теоретически, но ты едва не убил эту… жен… вам… Ольгу, в общем!
Недоуменно выгнул бровь, после кивнул каким-то своим мыслям и вдруг широко улыбнулся. Широко-широко и нагло очень, и с намеком.
– Что?! – потребовала разъяснений я.
Рывок, и меня развернули лицом к обитой коричневым бархатом кабинке, вынуждая инстинктивно прислонить ладони к стене. Следующий рывок, и я осталась без майки, а к обнаженной спине мгновенно прижался Стужев и хрипло прошептал, целуя шею:
– Она не женщина, мой чрезмерно добрый и всем сочувствующий Маргошик. – Руки скользнули по талии, пощекотали животик, и пальцы приступили к умелому расстегиванию пуговицы и молнии. – А если бы и была ею, это не дало бы никаких прав даже косо взглянуть в твою сторону.
Теплая ладонь скользнула собственно по белью, мужскому, кстати.
– Нет, это издевательство, – прошипел Стужев. – Полный разрыв шаблона. Предвкушаешь нежные кружева, а напарываешься на…
– Ну извини, ты сам их дал, – напомнила, сдерживая улыбку.
– Ладно, я пошел отрываться по полной программе, – как-то угрожающе сообщил Кощей-младший и вышел.
А я осталась одна. Почему-то очень остро ощутив свое одиночество.
Постояла, зябко обнимая плечи, повернулась к выходу из кабинки…
И тут ураганом ворвался Стужев. Налетел, что-то швырнул на крючок и, не дав опомниться, страстно, жарко, жадно поцеловал. Голова закружилась вмиг, ноги ослабли, руки… руки никак не успели отреагировать, потому как муж остановил сумасводящие действия и, прошептав: «Меряй, Ритусь, а я там еще такое нашел», покинул примерочную кабинку.
Отдышавшись и немного придя в себя, я повернулась и увидела то, что мне предлагалось «померить»! На золотистой вешалке висел черный атласный отделанный кружевом корсет! К нему в комплекте шли абсолютно прозрачные мини-стринги с черными шнурочками и бантиком сзади! Нормальненько!
Занавеска отодвинулась, впуская любопытную рожицу няшки оборзевшей!
– Подошло?! Маргош, а чего стоим, кого ждем?
Грозный разворот к Стужеву, а он:
– Ладно, это потом, ты вот это надень, а? Только сейчас, быстренько.
И мне протянули вешалку! А с нее свисали… даже не знаю как назвать! Это не стринги, это хуже, а именно – черное кружево по бедрам и жемчужная нить собственно… собственно по тому самому месту!
Обалдевшая от увиденного, перевела взгляд с явно не нижнего, а очень эротического белья и молча посмотрела на мужа.
– Нравится? – абсолютно неверно понял мой взгляд Стужев. – Сам обалдел, когда увидел. Говорят, в нем когда ходишь, приятно очень. Так что давай, меряй, будем тебе приятное делать.
Все, это была последняя капля.
– Дорогой, – очень неласково прошипела я.
– Да, дорогая? – мгновенно включился в игру фетишист анимешный.
– Любимый, – продолжаю шипеть.
– Да, любовь моя, – просто само внимание, а не извращенец фольклорный.
– Это что такое? – срываюсь на крик я.
И Стужев обиделся. Действительно обиделся, погрустнел даже. А потом глянул на меня сверху вниз, пробормотал: «Я ей приятное хотел сделать, а она!», забрал и первую вешалку и вторую и с видом оскорбленной невинности покинул примерочную кабинку. Уже оттуда, откуда-то из глубины бутика, донеслось его обиженное:
– Не оценила. И вот если она это не оценила, остальное лучше даже не показывать.
– Значит, не будете брать? – прозвучал вежливый голосок консультанта Ольги.
– Буду, естественно, и это, и вон те четыре комплекта.
Я застыла. И тут Ольга задала вопрос, за который лично я ей была очень благодарна: