Букет для любимой

— Ты же знаешь, мне все равно, но боюсь, ты будешь чувствовать себя неловко. Может, хочешь купить себе что-нибудь новенькое? — Он запустил руку в задний карман.
Отем остановила его:
— Папа, ты же сам сказал, что надо выехать через два часа. Неужто ты действительно думаешь, что за два часа я смогу найти и купить платье, вернуться домой и собраться?
Он взглянул на часы.
— Да, ты, кажется, права. Для меня ты в любом наряде хороша. Но последние два дня, — он вдруг нахмурил брови, — ты что-то много работаешь.
— Ну, это же из-за благотворительного вечера, о котором я тебе рассказывала. — (Но по его лицу было видно, что он не помнит). — Я дарю свои букеты для украшения столов.
Отец, видно, что-то вспомнил.
— И ты можешь себе это позволить? — задал он ей тот же вопрос, что и вчера.
Отем улыбнулась.
— Есть человек, который берет на себя большую часть расходов, а я так, сбоку припека в этой сделке. И хотя я не заработаю ни цента, зато смогу показать свой товар, — повторила Отем то, что рассказывала отцу вчера.
Однако вид у него был отсутствующий, и Отем видела по его глазам, что мысли отца заняты каким-то очередным проектом.
— Пойду приму душ, — сказала она, подставляя ему щеку для поцелуя. — Может, удастся и вздремнуть.
Несколько минут спустя она уже стояла под душем. Прислонив лоб к стене и подставив усталую спину под горячие струи воды, Отем старалась придумать, что ей сделать с волосами.
Но мысли то и дело возвращались к отцу. Она словно видела, как он вернулся в кабинет, взял кухонный таймер, который у него всегда под рукой, поставил его на определенное время, чтобы успеть одеться, и снова углубился в работу.
Сколько Отем себя помнила, они всегда жили по таймеру. Вот и сейчас она заведет его, чтобы разбудил после короткого сна. Макс не терпел опозданий. Ровно в назначенное время он будет ждать ее внизу, у лестницы.
Отем называла таймеры «напоминателями времени». Раньше, когда она была девочкой, таймеры напоминали Максу, что пора забирать ее из школы, что следует заканчивать работу и идти смотреть волейбольный матч, где в одной из команд играет его дочь. Напоминали, что наступило время читать ей сказку и укладывать спать. На работе же таймеры не позволяли ему опаздывать на совещание или на ланч.
Отем не могла припомнить, когда бы Макс не пользовался таймером. Она отчетливо помнила, как еще совсем маленькой девочкой стояла возле кресла отца и он учил ее, как обращаться с ее первым таймером, который он ей подарил. Ей было тогда то ли пять, то ли шесть лет, и она только что освоила цифры.
Отем, как сейчас, слышала его голос: «Я перевожу таймер на двадцать минут. Если не случится ничего неожиданного, ты не должна меня беспокоить, пока не услышишь звонок».
Бережное отношение ко времени оправдывало себя. Отец успешно развивал свое дело и много внимания уделял дочери. Она знала, что занимает в его жизни важное место.
Отем откинула голову назад, чтобы смыть с волос шампунь. Потом промокнула полотенцем порозовевшее от горячей воды тело.
Почему она то и дело возвращается мыслями к тому, что ей так хотелось сказать Брэду накануне? Зачем доказывать ему то, что уже доказал ей отец: рассчитывать время и силы вовсе не означает, что уже никто не может занимать в твоей жизни главное место. Однако Брэд вычеркнул ее из своего списка принцесс.
Отем попыталась разжечь в себе негодование. Какая здравомыслящая женщина не хочет иметь в этой жизни хоть что-нибудь свое! Как он смеет… Но негодование не приходило. Она попыталась представить Брэда, терпеливо ожидающего, когда у нее будет время уделить ему внимание, но это оказалось невозможно.
А разве она сама не ведет себя так же? — в смятении подумала Отем. Не потому ли ее так волнует список подружек Брэда, что она хочет быть для него главной и единственной?
Накинув халат, Отем прилегла на край кровати.
Может, пора быть честной с самой собой? Ведь даже если она откажется от мечтаний, которые вынашивала многие годы, где гарантия, что Брэд выберет ее? Нет, об этом не стоит даже думать!
 
Отем беспокойно ворочалась в постели. Ей вдруг стало холодно, сон так и не пришел. Она встала и решила сделать себе маникюр. А как только лак высох, занялась своими непослушными волосами.
Отем долго расчесывала их щеткой, пока они не стали мягкими, как шелк. Потом закрутила их тугим узлом на затылке и прикрепила белый бант.
Зазвенел таймер. Отем надела туфли и встала перед зеркалом. Кажется, она не зря потратила на себя время, решила Отем и вздернула подбородок. Из зеркала на нее глядела стройная розовощекая девушка в элегантном платье, с красивой прической. Отец будет ею гордиться.
Жаль только, что Брэд не увидит ее сегодня! На бал в честь Дня Святого Валентина она идет с отцом. И Отем твердо решила вычеркнуть Брэда из своего списка.
Бал был организован в самом роскошном отеле города. Макс и Отем спустились на эскалаторе в фойе перед бальным залом, где собравшихся гостей обносили коктейлями.
— Жаль, я не посоветовала тебе пригласить Шанну, — сказала Отем отцу.
Двери распахнулись, и гости потянулись в мягко освещенный бальный зал. С потолка свешивались ярко-красные шары с длинными белыми, розовыми и серебристыми лентами.
— Она придет, — лукаво подмигнув, сказал Макс.
— С кем?
— С одним из наших здешних поставщиков. Я хотел ее пригласить, но она уже договорилась с ним.
Этого Отем никак не ожидала.
— А меня, значит, ты собирался оставить дома?
Макс усмехнулся.
— Нет, я хотел пригласить обеих моих любимых дам. Но подозреваю, что ты таким образом хотела увильнуть от приглашения. Я прав?
И как ей не пришла в голову эта идея пораньше? Сейчас она была бы не здесь, а с Брэдом. Могла бы любоваться своими букетами, пыталась оправдать свое желание Отем.
— Я хотела увильнуть от высоких каблуков. Мои ноги уже не годятся для них.
— Плохо, — покачал головой Макс. — В вечернем наряде ты выглядишь потрясающе. Я горжусь тобой.
— Благодарю, мой любезный рыцарь. — Отем изобразила подобие реверанса.
— Пойду принесу тебе что-нибудь выпить. Белого вина? — (Отем кивнула.) — Может, ты немного повеселеешь.
— Он прав, — услышала она.
Если бы этот низкий бархатный голос был нарочито изменен, она все равно узнала бы, кому он принадлежит. На свете был только один человек, который мог двумя словами привести ее в трепет. Сердце заколотилось, когда Отем поняла, что «благотворительный вечер» Брэда и был «балом в честь Дня Святого Валентина», куда ее пригласил отец.
Она обернулась, и глаза ее наткнулись на взгляд Брэда. Бешеный ритм сердца Отем объяснила неожиданностью встречи.
— Тебе не кажется, что твой кавалер несколько староват?
— Это мой отец! — возмутилась Отем.
— Да, ты говорила. Я ему страшно завидую. — Брэд медленно оглядел ее зеленое платье, белый шалеобразный воротник, открывавший шею и плечи.
Желание Отем сбылось — Брэд увидел ее в вечернем наряде. Ей хотелось смеяться от радости. А восхищение, которое она читала в глазах Брэда, заставило ее забыть о решении вычеркнуть его из своего сердца. Отем выпрямилась, расправив плечи.
— Ты неплохо смотришься.
Недооценка. Чудовищная недооценка! Если учесть, что он потряс ее даже в джинсах и свитере. А сейчас он выглядел так, будто сошел с обложки модного журнала. Темный смокинг облегал широкие плечи. Безукоризненной белизны рубашка оттеняла загар, а улыбка сражала просто наповал. В этом одеянии — да что там говорить, в любом одеянии или даже без него — он мог бы сниматься для настенных календарей и сколотить на этом приличное состояние.
Брэд взял ее за руку:
— Пошли. Посмотрим.
Отем сделала несколько шагов и только тут вспомнила, что отец будет ее искать.
— Я послежу за ним, — пообещал Брэд, заметив, что она заколебалась, словно прочел ее мысли. — Ты же должна увидеть свои букеты. Как мне сказала дама-распорядительница, в них есть как раз нужная доля экстравагантности.