Испытание Огня
Так что да! Надеялась. И надежды, как ни странно, оправдались. Правда, в этот раз рыжий хорошим не прикидывался, но нашел другой объект для нервотрепки — Лерру. Уж очень наш огненный король был против ее опеки и искренне бесился от того, что телохранительнице на его протесты плевать. Причем настолько, что она даже огрызаться не стеснялась, а один раз не выдержала и, не иначе как вдохновившись моим примером, локтем ему под ребра заехала.
Так что обед прошел относительно неплохо.
Однако в момент, когда я вышла из столовой и поняла, что Глун не назвал место следующего занятия, все же стало не по себе. И куда идти? Он ведь даже не намекнул, чем мы будем заниматься — теорией, или практикой, или всем вместе.
А хуже всего было то, что я подсознательно готовилась все-таки к практике и сумку с тетрадями не захватила. То есть вообще о ней не вспомнила.
Тяжело вздохнув и мысленно назвав себя дурой, я все же зашагала к аудитории, в которой мы теорию обычно разбирали. Подошла к двери. Постучала. Не дождавшись ответа, решительно дернула за ручку и обнаружила — заперто.
Вариант — постоять тут и подождать, а вдруг Глун просто опаздывает, отмела практически сразу. Вздохнув еще раз, развернулась и поспешила в зал с зеркалами.
К тому моменту, когда я до этого зала добралась, сердце стучало как шальное. Но не от страха перед куратором, нет. Мне последний сон вспомнился! Эта ужасная ванная, эти отвратительные зеркала, эта мерзкая пена, и… Черт, кому я вру?
Это было волнующе. Настолько волнующе, что все три дня, прошедшие с того момента, приходилось отвешивать себе мысленные оплеухи, чтобы не вспоминать. А вот пока шла к залу, не вспоминать не получалось! И теперь не только сердце колотилось, но и румянец на щеках проступил — я чувствовала этот жар и ненавидела его люто!
Поэтому у двери пришлось остановиться и глубоко подышать. И лишь когда эмоции чуть-чуть схлынули, дернуть за ручку.
Дверь поддалась сразу же, и еще до того, как переступила порог, я услышала:
— Ты ужасно непунктуальна, Дарья.
Да-да! Куратор был здесь! В момент, когда я вошла, он собирал волосы в хвост, чтобы не мешали. А еще Глун в кои-то веки был небрит, и эта короткая щетина ему ужасно шла.
— Простите, лорд Глун, — пробормотала я, мысленно ругая себя за подобные мысли последними словами. — Больше такого не повторится.
— Надеюсь, — бросил Эмиль холодно.
После смерил долгим взглядом мою декольтированную футболку, простые джинсы и балетки. И, кивнув, указал на центр зала.
А через минут пять я поняла, что Эмиль фон Глун сегодня не в духе.
— Ну что ты делаешь? — шипел куратор. — Что ты, гхарн тебя сожри, делаешь? Кто так бьет? Я же сказал — резко! Резко!
Или:
— Концентрация, Дарья! Концентрация на внутреннем огне и конечной точке! Еще раз! Давай! Нет, ну ты… женщина!
И еще:
— Ну что ты задом своим виляешь? Мы с тобой не танец Огня сейчас учим! Это боевая магия, понимаешь? И если ты надеешься отвлечь противника подобным образом, спешу расстроить — не получится. В бою даже на такие формы, как у тебя, никто смотреть не станет!
А потом:
— Куда ты бьешь? Куда, я тебя спрашиваю?! Направление удара какое? И что, гхарн все разорви, опять случилось с твоей концентрацией?!
Да-да, Глун шипел, рычал, а временами и вовсе орал! Почему — не ясно. Ведь раньше на наших индивидуальных занятиях он всегда оставался выдержанным и спокойным.
Как на это реагировать, я понятия не имела. Обижаться и плакать? Орать в ответ? В итоге выбрала третий вариант — сосредоточилась на движениях и пассах. Но моего усердия все равно было недостаточно. Эта аристократическая язва продолжала придираться к каждой мелочи и брызгать ядом.
В итоге один из пульсаров как-то сам по себе сбился с траектории и понесся в сторону профессора. Тот, правда, атаку заметил и отмахнулся от боевого шара, как от простой мухи. А потом еще и прокомментировал раздраженным:
— Это еще что за демарши? Я не просил бить наведенным ударом, мы такой еще не проходили. Прямая траектория! Слышишь? Пря-ма-я! — И, выдохнув, потребовал: — Еще раз с самого начала!
Этих «еще раз» за пару часов занятия было столько, что меня начало подташнивать. А еще я ужасно вспотела, и тело гудеть начало, и вообще.
Но что я услышала, когда, не выдержав, пожаловалась на усталость? Слова сочувствия? Ага, черта с два!
— Отвратительная физическая подготовка, — констатировал Глун. — Ты вообще кто? Маг или вышивальщица?
Да что с ним такое творится-то?!
Жутко захотелось огрызнуться и вообще послать куратора и его драконовские методы куда подальше. Но я сдержалась. И даже до конца занятия дотерпела.
Более того, когда Глун объявил, что на сегодня достаточно, я, несмотря на чувства и ощущения тела, сумела сдержать полный облегчения стон. И довольно бодро для полутрупа направилась к скамейке.
Мне не нужно было одеваться или обуваться, я намеревалась просто посидеть и чуть-чуть отдохнуть. Думала, все будет как в прошлый раз: Глун процедит слова прощания и уйдет, оставив меня в одиночестве. Однако куратор покидать аудиторию не спешил. Он подошел к двери и замер.
А едва я опустилась на скамью, рыкнул:
— Это еще что?
Бли-ин… То есть он меня ждет?
Пришлось встать и, повинуясь жесту куратора, направиться к двери. Когда переступала порог зеркальной комнаты, подумалось, что Глун торопил чтобы запереть аудиторию. Но ничего он не запер. Когда вышли, снова рукой махнул, предлагая двигаться в направлении общаги.
Это что же? Глун меня еще и провожать намерен?
— В следующий раз покажу тебе основные упражнения для боевой медитации, — внезапно сказал куратор. — Будешь медитировать по два часа, в рамках наших с тобой занятий, разумеется. Самостоятельно эту медитацию применять не смей. Ясно?
Я сперва растерялась, но потом все-таки собралась и кивнула:
— Да, лорд Глун.
И начала прикидывать, как бы от него удрать, чтобы нас вместе не увидели.
Но тот отпускать точно не собирался. Уверенно шагал рядом и продолжал вещать:
— Ты гимнастику для пальцев делаешь?
— Мм-м… да.
— Так «м-м» или «да»?
— Делаю, лорд Глун. Просто, наверное, реже, чем следует.
— Плохо, — отчеканил куратор. — Гимнастику делать каждый день! У тебя отвратительная гибкость пальцев.
— Понятно…
— И что у тебя с общественными науками? — продолжал изливать на меня свое дурное настроение куратор. — Почему мне докладывают о плохой успеваемости?
Что, правда? То есть правда докладывают?
— Ты ведь понимаешь, что успехи в магии — это еще не все? Провалишь зачет по какой-нибудь политологии и вылетишь отсюда в момент.
Офигеть. То есть права на пересдачу у меня нет?
— И такое отчисление будет особенно обидно, — продолжал Глун, — потому что на данный момент ты единственная первокурсница, у которой есть реальные шансы пройти испытание Огня.
Вот тут я чуть не споткнулась и не пропахала каменный пол носом. И остановилась, изумленно уставившись на куратора.
— Что, простите? — выдохнула я.
Глун тоже остановился. Сложил руки на груди и поджал губы в неудовольствии.
— Ну как можно быть такой невнимательной? — с укором спросил он. — Я рассказывал об этом еще в первый день, на вводном занятии.
Захотелось взвыть. А еще стукнуть его захотелось! Какое вводное занятие? Он же сам меня на день позже в академию привел! Меня в первый день банально не было!
А ядовитый аристократ продолжал:
— Речь об испытании, которое проходят все студенты факультета. Обычно оно назначается в конце года, но в случае с тобой, так как ты уже умеешь призывать пульсар, его могут и перенести. То есть назначить на более ранний срок.
— И… и в чем суть испытания?
— Ты, вероятно, не знаешь, но первый год обучения неспроста посвящен лишь теории и медитации. Медитация призвана познакомить мага со стихией, в процессе медитации маг как бы пропитывается стихией и получает некоторую защиту. В результате маг Огня уже не может обжечься собственным огнем, а также приобретает возможность противостоять огню чужому. И суть испытания, которое проходят студенты, — это взаимодействие с пламенем.