Подделка

Отец и дочь обнимаются.
У Винни слезятся глаза. Она плюхается на кровать и засовывает руки под матрац, ожидая, когда утихнет желание взять телефон и набрать номер Босса Мака. Ничего не произойдёт, напоминает она себе, ещё четырнадцать с лишним часов, пока самолёт не приземлится в Сан-Франциско. Чтобы скоротать время, она проверяет страницы Мэнди Мак в социальных сетях. Мэнди не только бизнес-леди, но и светская львица, икона стиля, у которой десятки тысяч подписчиков. Несколько раз в день она выкладывает фото дизайнерских нарядов, изысканных блюд в ресторанах, своего очаровательного шотландского терьера Ириски.
Сегодня на её фото – чашка капучино, украшенная замысловатой пенной розой, и сапфировые атласные туфли от Маноло Бланник. Глядя на них, Винни чувствует странную меланхолию, пронизанную тоской, хотя, конечно, это нелепо. Мэнди никак не может знать о том, что будет.
В дополнение к фотографиям Мэнди выложила новый видеоклип, снятый неделю назад на гала-концерте, который устроил один из тех светских глянцевых журналов, где неоднократно фигурировали Мэнди и её роскошный дом. Мэнди одета в бальное платье с глубоким вырезом цвета розовой жевательной резинки. Это Армани, говорит она, кокетливо подмигивая в камеру. Меня вдохновил образ Гвинет Пэлтроу на вручении «Оскара». Помните? За «Влюблённого Шекспира»?
Винни собирается закрыть клип, когда её внимание привлекает лицо в углу кадра. Журналист, который берёт у Мэнди интервью, тоже его замечает.
– Это ваш отец? – спрашивает журналист. – Он пришёл с вами?
– Папа, – зовёт Мэнди и дёргает Босса Мака за рукав куртки. Журналист тем временем расточает комплименты самым стильным отцу и дочери в городе.
Босс Мак появляется в кадре, и Винни чувствует, как у неё сжимается горло. У него под глазами пурпурные синяки, придающие лицу омерзительный оттенок. Он похудел ещё больше, он теперь похож на ребёнка, нацепившего отцовский смокинг. Проходя мимо, он наклоняется в сторону, и Винни замечает у него в руке трость. Клип заканчивается прежде, чем он успевает заговорить.
Винни закрывает ноутбук и отталкивает его в сторону, будто это может каким-то образом стереть образ, уже засевший глубоко в её мозгу.
Весь вечер Винни слишком напряжена, не может есть, не может делать ничего, кроме как смотреть на часы. Босс Мак занял место в салоне первого класса; он вытирает лицо обжигающе горячим полотенцем и глотает шампанское; он листает журнал «Дьюти фри»; его самолёт наконец взлетает.
После беспокойного ночного сна Винни вскакивает с постели на рассвете и включает телевизор.
Поначалу все как обычно: прогноз ливня после обеда, пробки на скоростной автомагистрали Цзинха. Далее жизнерадостная реклама первого в Китае ресторанного дворика, где вместо персонала – искусственный интеллект. Несмотря ни на что, Винни внимательно наблюдает, как руки роботов ловко макают вонтоны в кипящее масло. Она наблюдает, как клиент ставит тарелку с лапшой и морепродуктами на умную кассу, и та мгновенно подсчитывает стоимость еды. Гордость, которая поднимается в её душе, быстро уступает место скепсису, когда она замечает в углу усталого рабочего с тряпкой в руке, убирающего всё, что разольют роботы. В чём тогда смысл этого всего? Еще один пример технологий ради технологий.
– Какое достижение! – восклицает Ди Лю, ведущая утренних новостей.
– Как мне установить такого? – шутит её коллега. – Моей жене не помешала бы помощь.
Внезапно настроение в студии меняется. Ди Лю прикасается к своему наушнику, внимательно слушает и просит прощения у коллеги за то, что перебила. Глядя в камеру, она говорит:
– Срочные новости! Мы получили сообщение о том, что бизнесмен Мак Ю Фай, глава «Мак Интернейшнл», гигантской корпорации по производству сумок, арестован в международном аэропорту Сан-Франциско.
На экране появляется зернистое видео, явно снятое на мобильный чей-то нетвёрдой рукой. Винни включает звук погромче и смотрит, как старика в инвалидной коляске выкатывают из выхода на посадку в терминал. Тёмно-синяя спортивная куртка Босса Мака, идеально выглаженная, болтается на сморщенном теле. Рядом с ним привлекательная молодая женщина в кашемировом спортивном костюме, которую Ди Лю характеризует как его личную помощницу, но Винни знает, что это его любовница, Бо Линьлинь.
 
Босс Мак что-то говорит Линьлинь, и она отводит глаза. Их мгновенно окружает группа агентов правоохранительных органов.
– Вы арестованы, – говорит один из них, сковывая наручниками детски хрупкие запястья Босса Мака. Он возмущается на китайском:
– Что вы делаете? Это нелепость. Линьлинь, скажи им, что в Стэнфорде у нас назначен приём у врача. Скажи им, что нас ждет доктор Дежарден.
Другой агент надевает наручники на Линьлинь, и она начинает плакать.
– Прекрати! – приказывает Босс Мак. – Скажи им, скажи им!
Молодая женщина пытается что-то сказать, но у неё вырываются только стоны. Желудок Винни сжимается. Она закрывает глаза. Босс Мак продолжает отдавать приказы Линьлинь, полный энергии до последнего.
– Кто этот старый перец? – спрашивает видеооператор-любитель, когда пару уводят. – Наркоторговец? Главарь мафии? – он роняет телефон и ругается. Видео кончается.
Всё утро видео крутят по центральным каналам, и ведущие сердито его комментируют. Как посмели американцы арестовать беспомощного пожилого человека, который всего лишь обратился за медицинской помощью? Как они посмели позволить этому честному бизнесмену пожертвовать пятьсот тысяч долларов одной из их элитных больниц, а затем сдать его правоохранительным органам? Как они посмели не уважать целую нацию?
Винни выключает звук, но так и сидит, прикованная к экрану. В тюрьму, сказала Ава, его в таком состоянии не посадят. Ему окажут необходимую медицинскую помощь, пусть даже о новой печени придётся забыть. Винни знает, что эти слова призваны её утешить, но последнее, чего она хочет, – чтобы кто-то пытался облегчить её вину. Она сделала выбор и обменяла его жизнь на свою; она обязана по крайней мере мучиться раскаянием, пронизывающим всё её тело до костей.
Теперь она задаёт себе вопрос, на который уже столько раз пыталась найти ответ. Мог ли быть другой выход? Выход, который не был бы предательством человека, изменившего её жизнь? Может быть, стоило посильнее надавить на Аву, чтобы та согласилась сбежать вместе с ней? Так ли уж невыносимо было бы до конца жизни застрять в Китае? Никогда больше не увидеть Америку?
Как обычно, последний вопрос её добивает. Мне так жаль, говорит она вслух, будто Босс Мак может её услышать. И ей искренне жаль, всем сердцем жаль, но ответ на её вопрос – да. Как он ей говорил? У всего есть цена. Весь фокус в том, чтобы не переплачивать. Что ж, она заплатила цену за свою свободу, и этой ценой, ни больше ни меньше, стал он.
Щёлкает ноутбук – пришло новое сообщение. Пишет трудолюбивый маркетолог, который, должно быть, потерял терпение, ожидая, пока она ответит на его звонок. Пересилив слабость и тошноту, она выключает телевизор, радуясь, что есть чем заняться. Она переходит на веб-сайт своего вымышленного семейного ювелирного бизнеса «Бриллианты Хопкинсов». Эта кампания базируется в Хопкинтоне, штат Нью-Гэмпшир, США (население 5589 человек), который она выбрала после того, как внимательно изучила осенние фотографии Новой Англии. Вскоре, как только их страницы в социальных сетях будут запущены, она посетит ведущие алмазные лаборатории Пекина в поисках идеального партнера для своего следующего предприятия. Она до сих пор не рассказала Аве обо всём этом – сейчас не время. У них будет немало возможностей связаться, когда всё это закончится.
  
17
 
Каково это, детектив – наконец арестовать человека, которого вы выслеживали столько месяцев? Вы, вероятно, лучше меня понимаете масштабы его преступной деятельности, особенно теперь, когда стало ясно, что подделка сумок – лишь малая часть его бизнеса.
Вы взяли его под стражу до того, как он успел заставить нас с Винни принять участие в других его предприятиях, но поверьте мне, когда я говорю, что в конце концов это в любом случае бы произошло. Наши конкуренты, например, пакуют в поддельные сумки пакеты с таблетками фентанила [12], чтобы сэкономить на доставке. И если бы Босс Мак захотел реализовать этот план, у нас с Винни не было бы возможности спастись. Как я уже говорила – и как я предупреждала Винни несколько месяцев назад, – они контролировали всё; у нас не было выбора, кроме как подчиняться их приказам.