Мститель
– Иваныч, все так и есть, как говорит Винт? – спросил Женева. – Вы вроде говорите об одном и том же, но у каждого смысл сказанного звучит по-своему.
Сейчас взоры моих парней были прикованы ко мне. Петрович, Женева и Керчь внимательно смотрели на меня, ожидая, что я скажу в ответ. Только Серега-пулеметчик почему-то медленно поднял свой пулемет и направил его в спину людей Винта. Этот жест нашего молчуна никто, кроме меня, не заметил.
– Да, парни, Винт все сказал правильно. Действительно, он смог договориться с хозяином виллы, который сделает так, что Корнилова привезут сюда живым и невредимым. А потом нам еще и подводную лодку дадут. Вообще красота получается. А что взамен? Подумаешь, мелочь и херня. Ну бросим своих братьев по вере здесь, не поможем им – пустяк! Погибший серб Баян… он ведь мог не прикрывать меня от гранаты, но почему-то прикрыл, пожертвовав собой. Что еще? Ну, подумаешь, оставим в живых душегуба и насильника Барака, пусть он и дальше занимается своим бизнесом, попутно мучая детей. Они же всего лишь дети, и хрен с ним, что эта скотина в основном предпочитает славянских детей. Их же у нас на родине еще много, всех же он не пропустит через себя, по-любому кто-то выживет. Согласитесь, пустяк! Мы же с вами кто? Наемники! У нас же нет собственной совести, мы ее продали!
– Короче, Склифосовский, – перебил мою эмоциональную речь Винт, – что ты конкретно предлагаешь? Что?! Сначала освободить рабов из плена, а потом пойти вдесятером на штурм тюрьмы? Даже если мы сможем освободить Корнилова, как мы уйдем из города, который кишит турецкими вояками? Завтра в порт Синопа зайдет военный эсминец в сопровождении нескольких транспортников. С ними что делать будешь? Уже сейчас никого не выпускают из порта Синопа. Никого!
– Бро, ты извини, конечно, но у тебя есть план? – потупив взор, спросил у меня Керчь.
– Есть ли у меня план?! – хмыкнул я. – Конечно есть! Сначала я засуну в задницу толстяку Бараку нож и буду держать его там до тех пор, пока он не вызовет по рации своих холопов и не прикажет им привести сюда всех рабов с НПЗ! Потом я вставлю туда другой нож и буду держать там оба ножа до тех пор, пока он не выполнит свое обещание и не сделает так, чтобы Корнилов оказался прямо здесь! Ну а дальше мы спокойно загрузим всех освобожденных рабов и все ценное, добытое на этой вилле, на три корабля и отправимся домой! Как тебе такой план?
– Нормальн…
– Что ты будешь делать с эсминцем?! – взревел Винт, перебивая керчанина. – Что?! Как ты из акватории порта уйдешь?
– Винт, а что ты знаешь о Дне воинской славы России, который отмечался первого декабря? – ответил я вопросом на вопрос. – Подсказываю: назван так он был в честь победы в Синопском сражении.
– Слышь, историк, мне сейчас не до лекций! – огрызнулся Винт. – Есть что по делу сказать?
– Синопское сражение – это, между прочим, разгром турецкой эскадры русским флотом восемнадцатого ноября тысяча восемьсот пятьдесят третьего года под командованием вице-адмирала Нахимова. Сражение произошло в гавани города Синоп, то есть непосредственно здесь; турецкая эскадра была расхреначена в течение нескольких часов. Вошло в историю как последнее крупное сражение парусных флотов!
– Ничего себе! – подал голос Ванек. – А керчане в нем участвовали?
– Конечно! – тут же соврал я. – Флот турок был разгромлен нашим Черноморским флотом. Вот у вас в Керчи есть памятник Нахимову?
– Нахимову? – озадаченно переспросил Ванек. – Надо подумать. Есть памятник и памятная доска Ушакову…
– Неважно! – перебил я керчанина. Не хватало еще, чтобы он своими размышлениями сбил мне заранее подготовленную речь. – Есть, нет – какое это имеет значение? Винт правильно рассуждает. Все правильно! Все рационально и логично! Но только как-то это все не по-русски, как-то не по-нашему! Как может русский человек бросить своих собратьев в беде? Как?! – Мой голос звенел от напряжения, я специально добавил в него трагические нотки.
– Хорош лирики! Что конкретно ты предлагаешь? Что?! Силами одного отделения взять штурмом город, наводненный тысячами турок? – Винт отмахнулся от наставленного на него автомата и подошел ко мне вплотную. – Серьезно?!
– А почему бы и нет? – с вызовом спросил я. – Нашим предкам это удалось? В Синопском сражении наши корабли разлохматили пятнадцать турецких кораблей и шесть хорошо защищенных вооруженных береговых батарей. Посчитал, во сколько раз турки превосходили наших? – При этом я тактично умолчал о численности кораблей в русской эскадре. – И это в условиях, когда наши нападали, а турки защищались! И между прочим, с берега турецкую армаду прикрывали мощные батареи. Прикинул? Вот и скажи теперь: был ли смысл Нахимову атаковать в таких условиях или нет?!
– Седов, гребаный ты Винни Пух! Какое, к черту, Синопское сражен…
Договорить Винт не успел: неожиданная очередь из пулемета, пущенная над его головой, заставила его присесть к земле.
– Иваныч, расскажи подробней об этом сражении. – Голос Сереги-пулеметчика прозвучал, как всегда, тихо и веско. – Мы внимательно тебя послушаем. – При этом он так строго посмотрел на Винта и его людей, что у тех не осталось сомнений в серьезности его намерений.
– Если только кратко, в двух словах, – согласился я. – Слушайте. Турецкие корабли снабжали оружием и припасами кавказских горцев, воюющих против русской армии. Синоп был важной перевалочной базой этого снабжения. Черноморскому флоту России была поставлена задача данный канал перекрыть. За две недели до сражения пленные с захваченного турецкого парохода показали: в Синопской бухте группируются корабли. Они повезут на Кавказ не только военные грузы для горцев, но и войска, которые высадятся в Сухуме и Поти. Русская эскадра, которой командовал начальник Пятой флотской дивизии Павел Степанович Нахимов, атаковала стоящие на рейде турецкие корабли. Несмотря на огневую поддержку шести береговых батарей, за несколько часов османская эскадра была полностью разгромлена. Пятнадцать турецких кораблей были сожжены или в значительно поврежденном состоянии выбросились на берег. Вырваться из ловушки, которой стала для них бухта, смог лишь один турецкий фрегат. Огонь всех береговых батарей был подавлен.
– А сколько наших-то было? – быстро черкая что-то в своем блокноте, спросил Керчь. – Сколько?!
– Наших? – переспросил я, медля с ответом. – Хорошо, сейчас я вам расскажу подробней о Синопском сражении. Ладно вы гражданские, вам еще простительно не знать об этом, а вот господам крутым военным специалистам, честно говоря, должно быть стыдно! Итак, рассказываю по памяти, потому что доклад на эту тему писал лет шесть назад, так что если что-то забуду, то вы уж не обессудьте.
– Бро, все нормуль, ты только помедленнее, а то я записывать буду.
Керчанин совершенно забыл, с чего все началось. Он отложил свой автомат в сторону, присел на клумбу и, разложив на коленях блокнот, приготовился записывать мой рассказ.
– Двадцать третьего ноября три линейных корабля, на одном из которых находился Нахимов, подошли к Синопу, – начал я. – Наши убедились в верности сведений, полученных от пленных турецких моряков. От нападения малыми силами русский военачальник решил воздержаться и дождался подхода подкрепления, которое подоспело двадцать восьмого ноября. Пришли три линейных корабля и два фрегата под командованием контр-адмирала Новосильского, а также дивизион из трех парусно-паровых фрегатов под началом вице-адмирала Корнилова. – В этом месте я выдержал театральную паузу. – Оценили усмешку истории? В том сражении участвовал однофамилец нашего генерала, а может, даже и прямой предок.
В девять тридцать утра тридцатого ноября, в дождь и порывистый ветер, линейные корабли двумя колоннами вошли в Синопскую бухту. Турки не ожидали атаки. Они думали, что русская эскадра пришла только для блокады выхода судов из бухты, и не рассчитывали, что она начнет бомбардировать корабли и город, в котором были английское и французское консульства. Поэтому огонь из береговых батарей был открыт с опозданием, когда все русские корабли вошли в бухту и разворачивались бортами для обстрела стоящих на рейде турецких судов. Уверенный в том, что русские корабли не посмеют бросить вызов обороне порта, Осман-паша просто оставил свои корабли на якоре, не пытаясь прорвать блокаду. Отметим, что она не была особенно массивной, ведь после усиления флота Нахимов имел только около десяти кораблей под своим командованием.