Собрание сочинений в 15 томах. Том 15

Дело в том, что в тот золотой век свободы, безопасности и благоприятных возможностей, к которому относится начало нашего повествования, каждый пользовался среди прочих завидных преимуществ также полной свободой в области методов торговли. Некоторые предприимчивые дельцы учли, что большая часть их собратьев по человечеству страдает болезнями и внутренними расстройствами, вызванными потреблением громко рекламируемых, но вредных для здоровья продуктов, антисанитарными условиями быта и работы, а также низким жизненным уровнем огромных масс населения, продолжавших жить, хотя им гораздо лучше было бы умереть. И вот эти дельцы посвятили себя эксплуатации названных братьев. Огромное страждущее большинство человечества, с точки зрения мастеров торговли, было массой потребителей, которых надо обслужить с целью извлечь прибыль, и предприниматели стали с величайшим рвением состязаться в этом.
Медицинское сословие в то время работало почти исключительно ради дохода и обосновывало свои профессиональные привилегии принципами тред-юнионизма. Крайне низкий уровень образования и квалификации сочетался у его представителей с достойным лучшего применения упорством в защите привилегий вольнопрактикующего врача.
Врачи старались выгораживать друг друга, не допуская критики, когда дело шло об установлении причин смерти, и в других подобных обстоятельствах, когда нарушение врачебного долга не бросалось в глаза. В диагностике они пользовались устарелыми методами; правильный диагноз был скорее результатом природных способностей, чем хорошей подготовки, и они в большинстве случаев предпочитали диагностировать определенную болезнь и лечить ее, не мудрствуя лукаво, либо излечивая, либо убивая больного, чем ломать голову над разными малоизвестными недомоганиями, которые не поддались бы традиционному лечению. От таких болезней они отмахивались, объявляя их причудами. В результате между врачами и больными установились довольно неприязненные отношения; врач со своими устарелыми, мудреными предписаниями, авторитетным тоном, неумением воздействовать на психику больного — каковой бы она ни была — и тем помочь выздоровлению стал вызывать даже большее недоверие к себе, чем он заслуживал. И это обстоятельство широко открыло двери перед дельцами и предпринимателями, оспаривавшими его претензию на роль единственного оздоровителя общества.
Так наперекор ему возникло и стало быстро развиваться производство пилюль, послабляющих и тонизирующих лекарств, питательных концентратов, всевозможных болеутоляющих средств, всяких возбуждающих и слабительных. Может быть, поначалу эти новые коммерсанты работали грубовато, но в дальнейшем их методы совершенствовались и завоевывали им все большую клиентуру. Их реклама стала постепенно играть все более и более важную роль в бюджете газет. Начав с обращений к тем, кто уже страдает, они при помощи своих усовершенствованных методов стали наставлять людей относительно того, как, где и когда положено испытывать страдания. Врачи-профессионалы пробовали их разоблачать, публиковали анализы патентованных средств, доказывали, что они недействительны и вредны, но новая, гигантски разросшаяся отрасль человеческой предприимчивости успела захватить контроль над всеми каналами информации, врачи не имели возможности довести свои протесты до сведения широкой публики. Их брошюры исчезали из книжных киосков и замалчивались прессой, а их устные указания пациенты встречали с недоверием, так как были подавлены огромными размерами искусной агитации.
Эта книга — не описание нравов эдуардо-георгианской эпохи, но необходимо было выяснить здесь эти несложные обстоятельства, чтобы читатель, живущий в новом, полном захватывающих событий и катастроф мире, понял, каким образом м-сс Тьюлер довела себя до гибели.
В благословенное царствование Эдуарда VII газеты всерьез устремили свое внимание на м-сс Тьюлер. Именно в это время «постоянный читатель», по предсказанию профессора Кру, переменил свой пол. Прежде, когда еще был жив Ричард, м-сс Тьюлер почти никогда не заглядывала в газету. Ее не интересовала политика и то, что мужчины называют новостями; и только узнав из таких изданий, как «Спутник матери», о существовании «Тети Джен» и «Мудрой Доротеи», она включила в круг своего чтения новые газеты, столь непохожие на скучные, серые простыни прежних.
 
Сперва она читала только отделы купли-продажи и косметических советов, потому что — хотя ни одна порядочная женщина и христианка не станет краситься или мазаться — можно все-таки узнать, как сохранить свою наружность, не прибегая к таким приемам. И незаметно внимание ее обратилось к более интимным смежным вопросам.
«Чувство усталости», например. Оно ей было знакомо. Но она не понимала, что это значит, пока коммерсанты не объяснили ей. Это признак анемии, которая грозит стать злокачественной. Против этого великолепно действует некий кровяной экстракт. Она запаслась им, но не успела проследить его действие, так как вскоре ее внимание было обращено на целую серию невралгических болей.
Они порхали по ней, преследуемые болеутоляющими панацеями, и наконец добрались до головы. У нее всегда бывали головные боли, но никогда голова не болела так мучительно, как после созерцания картинки, на которой был изображен могучий кулак, вбивающий в голову гвозди. Тут должны были помочь печеночные пилюли, и она включила их в свое лечебное меню.
Укрепляющие соли, против ожидания, не вернули ей беспечной жизнерадостности, а сделали то, что она лежала теперь всю ночь напролет не смыкая глаз и мучилась бессонницей. Против этого тоже было средство. Кроме того, в организме обнаружился избыток мочевой кислоты и взывал о дальнейшем лечении. Ассортимент пузырьков, облаток, пилюль и порошков на ее умывальнике все разрастался.
Но коммерсанты не отставали. Она вдруг обнаружила, что у нее боли в предсердии, и начинается артрит, и в нескольких местах рак и остеомиэлит. Она делала все возможное для предупреждения этих бедствий и борьбы с ними. Она ничего не стала говорить своему врачу относительно рака, так как коммерсанты уверили ее, что тогда она обречет себя на самое страшное — на операцию. Об этом она не могла подумать без ужаса. Нет, нет, никакой операции. Только не это.
Она почувствовала слабость от недостаточного питания и вместо здоровой пищи стала выпивать чашку жидкого чая с мясным привкусом, в котором, по уверениям коммерсантов, подкрепленным яркими примерами, была заключена сила целого быка. И ни одна газета не смела опровергнуть эту злодейскую ложь. Она проглатывала этот напиток, полчаса чувствовала себя бодрей, а потом опять ослабевала. Она подкреплялась подмешанным вредными снадобьями красным вином, так как продавцы утверждали, будто доход от него идет на поддержку миссионерских организаций во всем мире. Реклама этого вина была скреплена подписями продажных священников всех вероисповеданий. Все религиозные организации — как напомнил нам Шоу в своем кинофильме «Майор Барбара» — нуждаются в средствах, а любую организацию, нуждающуюся в средствах, можно купить A.M.D.G., — и, таким образом, в конечном счете божьи дела вершились за счет пустого желудка и немощной плоти м-сс Тьюлер.
Бедная мать наша Ева, во все века ты и все потомство твое были жертвами коммерсантов. Ведь именно так утратили мы рай — после того, как первый коммерсант продал тебе фрукты и белье. Он предложил бесплатный образчик, он гарантировал качество. И пока торговля не исчезнет с лица земли… (зачеркнуто цензурой).
Она томилась у себя в спальне, принимая лекарства, думая о том, как бы чего не забыть, и прислушиваясь к болезненным ощущениям внутри своего организма, Которые становились с каждым днем все более зловещими. Вдруг она принималась ощупывать себя всю, ища уплотнения и опухолей. Иногда она обнаруживала явственные затвердения. Она рассказывала всем и каждому о своих страданиях, и м-р Майэм называл ее «наша дорогая мученица». Он говорил, что все это будет возвращено сторицей, хотя, по-видимому, хотел сказать не совсем то. Были другие члены избранного кружка, у которых дело тоже обстояло неплохо по части страданий, но никто из них ни по силе, ни по разнообразию испытываемого не мог конкурировать с ней. Как-то раз м-сс Хэмблэй описала ей мнимую грыжу, заметив при этом, что мы просто удивительно устроены, и м-сс Тьюлер сказала: