Детская площадка (ЛП)

- Мне кажется, вы недооцениваете остальную часть игровой площадки. Нам повезёт, если хоть один останется.
- Я могу согласиться с одним или двумя, но что-то бóльшее - это провал. И мы просто не можем смириться с такими неудачами. Не сегодня.
- Понял. Сегодня будет день триумфа, - согласился Фукс.
Он снова перевёл взгляд на монитор и панель управления перед ним.
Джеральдин наблюдала за детьми на мониторе. Хотя она и не была рада видеть, что все они благополучно переправились, был один человек, которому она была благодарна.
Таня уже спустилась в безопасное место на другом конце брусьев. Она продолжала скрупулёзно изучать её в течение всего дня, и по мере осмотра её впечатление только становилось всё сильнее.
Девочка сыграла роль винтика в выживании группы. То, как она продолжала разрабатывать стратегии и дёргать за ниточки своих сверстников, само по себе было зрелищем.
Вид девочки подавил её гнев и заменил его смутным чувством, казавшимся чуждым. Ткань, покрывавшая её вагинальную область, стала намокшей, пока она размышляла о будущем своей потенциальной новой игрушки. Непристойные мысли о том, что она могла бы сделать с такой блестящей перспективой, заставили её руку соскользнуть вниз по переду платья.
Рассматривая изображение Тани, Джеральдин осторожно потрогала свою старческую "киску" подточенным ногтем.
Обычно желание не проявлялось с такой силой. Если бы не разочарование вроде Рока, или статичное царство фантазий вроде зеркального зала, особого смысла в этом не было. Эти средства привели её только к определённому результату.
Но Таня могла быть другой.
К концу дня она выяснит, есть ли смысл в её невыразимых предчувствиях.
Джеральдин убрала руку с платья и потянулась за напитком. Пока не было смысла возбуждаться ещё больше. Девочке ещё нужно было проявить себя.
Джеральдин наблюдала, как Си-Джей помогает своему брату Бобби подняться на вершину брусьев, и размышляла, что будет дальше. Один лишь вид мальчиков раздражал её. Они заставили её думать о Роке, который всегда был её болевой точкой.
"Просто подожди", - подумала Джеральдин.
Улыбка подчёркивала морщины на её лице.
Джеральдин наблюдала, как каждый из братьев взбирается на вершину конструкции. Им не потребовалось много времени, чтобы переползти дорогу. Когда их ноги благополучно коснулись другой стороны, она всё ещё надеялась, что их следующие шаги будут последними.
КРОВЬ ИЗ КАМНЯ
Новая волна облегчения нахлынула на Рока, когда он увидел маленького Донни, стоящего невредимым по другую сторону брусьев. Но было ещё одно ощущение. На заднем плане остался страх. Он знал, что будет дальше.
И это было нехорошо.
Шансы мальчика на выживание были ничтожны, но почему-то Рок всё ещё чувствовал, что шанс есть.
"Я спас его только для того, чтобы снова оставить его волкам", - подумал он.
Рок взглянул на родителей.
Грег сидел и смотрел вперёд, как маньяк с широко открытыми глазами.
Том и Молли перешёптывались, обдумывая свой следующий шаг.
Он знал, что они делают; несмотря на его движения и тупой вид, Рок не был глупым. Он определённо не позволил ускользнуть от внимания этой детали о смазанных маслом брусьях, потому что они обманули его или манипулировали им. Рок предложил это, потому что это было правильно.
Правильный поступок для Донни и всех остальных.
Чем больше он думал о событиях того дня, тем больше он расстраивался. Было бесчисленное множество случаев недооценки. Он чувствовал себя ближе к Гримли, чем к своей собственной "семье".
Отсутствие благодарности, похвалы и любви со стороны Джеральдин продолжало бить его по голове. Её откровенная ненависть к его простому существованию была достаточно очевидна, чтобы её заметили даже незнакомцы в комнате.
Было такое ощущение, будто пар пошёл из его ушей.
Когда день начался, Рок подумал, что, наконец, найдёт признание. Даже если это было принятие в объятия зла, это всё равно было неуловимое чувство, которого он неустанно искал. Жалкое проявление основных эмоций потенциально могло бы подавить его ярость. Всего лишь один вкус мог бы сделать его немного более самодовольным в своей злодейской роли.
 
"Может быть, я дурак, думая, что всё будет по-другому…"
Он играл с поводком Донни в кармане, вспоминая ту мясистую кучу, в которую он превратил его мать. Освобождение мальчика, даже если оно могло привести к его потенциальной гибели, всё равно было искупительным. Морковка болталась перед ним; было ли в тот день больше возможностей для искупления?
Теперь он понимал действия Тома и Молли ещё яснее. Они хотели тех же простых вещей, которых желал он. Когда Молли объявила об этом через динамики, он увидел это по её лицу; любовь, которую она испытывала к своим детям, была настолько сильной, что всё ещё сохранялась в комнате.
Это были люди, у которых не было "класса" или бездонного процветания, как у Джеральдин, но у них было сердце. Когда Рок был ребёнком, даже в тот самый момент, он бы отрубил себе руку, только чтобы кто-то так относился к нему.
Грег был не очень.
Его глаза метнулись обратно к королю соревнований. Невменяемый, остекленевший взгляд Грега был ему более знаком. Грег внимательно наблюдал за детьми, с лёгкой улыбкой кривя губы. Это было почти так, как если бы он смотрел сквозь изображения перед ним. Рок задавался вопросом, что это могло быть?
Может быть, фантазия?
Может быть, реальность?
Что бы это ни было, похоже, это затуманило дух Грега. Он был подобен грозе; куда бы он ни направлялся, он нёс с собой безошибочную тьму.
Глаза Рока метались от Грега к Тому и Молли, прежде чем наконец вернуться на экран.
В стекле он увидел своё отражение.
Его никогда не волновало то, что он видел; каждый раз на ум приходили грехи его прошлого. Ненависть к себе сочилась из его пор, словно поток угрей, которые очищают.
Помимо ненависти, он не мог не сосредоточиться на своей плоти. Ноющая боль от порезов на лице не позволяла ему забыть.
"Что я делаю?" - задавался он вопросом.
Множество осколков стекла, попавших под щетину Рока, служили болезненным напоминанием о его неполноценности. Он был на краю. Когда он наконец упадёт, куда приведёт падение, даже он не знал.
Что-то придётся отдать.
Боль на лице.
Вина в его нутре.
Разочарование в его сердце.
Отсутствие изменений в его "семейной" динамике после такого монументального события заставило Рока быть уверенным в одном.
Он устал от оскорблений любого рода.
ОТЕЦ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ
Глубоко встревоженные взгляды запечатлелись на лицах детей, когда они впервые увидели горки. Вытянутые челюсти и нахмуренные брови свидетельствовали о новом страхе; тот, который каким-то образом прогнал их мимо предыдущего зенита.
Каждая из горок располагалась в начале ямы черноты. Длинная U-образная металлическая конструкция тянулась на тридцать ярдов над неизбежной гибелью. Поездка заканчивалась на платформе нижнего уровня, где ждала открытая дверь лифта. Но полёт над зияющей пустотой даже близко не был самым ужасающим аспектом садистского трюка.
Под каждой горкой находились группы дисковых пил. Они были расположены таким образом, что при спуске невозможно было не пересечь их. Но каким-то извращённым и хитрым образом механизм, прикрепленный под направляющими, проталкивал вращающиеся лопасти через щели, а затем выталкивал их обратно, вращая каждые несколько секунд.
Перед ними стояла угроза крайнего насилия, но механизм времени давал короткое окно для безопасного прохода. Если бы они соскользнули вниз в нужный момент, они бы пересекли щели, пока пилы были втянуты, и избежали опасности. Но если они выберут неподходящий момент, пилы разорвут их на куски.
Тяжесть такого ущерба, скорее всего, будет непоправимой.