Ужас Амитивилля

Отец Манкусо почувствовал зуд в ладонях. Он посмотрел на свою левую руку. На его глазах она стала покрываться пятнами.
«Ах, нет! – подумал он. – Боже, помоги! Не надо! Молю, больше не надо!»
Не сказав ни слова, священник повесил трубку. Он сунул руки под мышки, пытаясь хотя бы так защитить их от заразы.
– Пожалуйста, – промолвил он плачущим голосом. – Оставь, отпусти меня. Обещаю, я больше не буду с ним разговаривать!
Джордж никак не мог понять, почему отец Манкусо столь внезапно прервал телефонный разговор. Казалось бы, он должен был радоваться тому, что семья покинула опасный дом. Джордж держал в руке трубку и с недоумением смотрел на нее.
– Что я не так сказал? – пробормотал он.
Кто-то, прервав его размышления, резко дернул его за рукав. Это была Мисси.
– Вот, папочка, – сказала она, – я нарисовала Джоди, как ты просил.
– Что? – спросил Джордж.
Дочь держала в руках рисунок.
– Ах, да, – вспомнил он. – Портрет Джоди! Ну-ка дай взглянуть.
Джордж рассмотрел изображенную на листе бумаги свинью; пропорции нарушены, но главная идея пятилетнего ребенка была передана ясно. Мисси нарисовала бегущего огромного поросенка.
Он поднял брови.
– А что это такое вокруг Джоди? – поинтересовался он. – Похоже на маленькие облака.
– Это снег, папочка, – ответила Мисси. – Помнишь, Джоди выбежал из дома, когда шел снег.
Отец Манкусо решил взять авиабилет до Сан-Франциско на девять часов вечера. Паника после звонка Джорджа вскоре прошла, и священник немедленно снял трубку и позвонил жене своего кузена. Он сообщил, что изменил решение и вылетает тем же вечером. Договорились, что его встретят в Международном аэропорту Сан-Франциско.
Отец Манкусо захватил только один чемодан. К восьми часам он покинул дом приходских священников и поехал в аэропорт Кеннеди. Проходя через контроль, он еще раз взглянул на кисти рук. Пятна сошли, но страх по-прежнему не оставлял его.
В тот вечер Джимми и Кэри переезжали из дома миссис Коннерс. Но перед тем, как они отправились в путь, в гостях у матери Джимми и Кэти устроили небольшой праздник. Покинув дом 112 на Оушен-авеню, Лютцы испытывали громадное чувство облегчения, поэтому получился самый настоящий званый вечер.
Джорджу и Кэти не терпелось рассказать обо всем, что им пришлось пережить, и среди родственников они нашли сочувствующую и доверчивую аудиторию. Из уст супругов рассказ лился бесконечным потоком, они попытались подробно объяснить, что же с ними произошло. Под конец Джордж объявил присутствовавшим о своих планах избавить дом от нечисти, что бы она собой ни представляла. Он сказал теще и Джимми, что для этого будут приглашены ученые, но они и сами должны провести кое-какие исследования. Ни при каких иных условиях ни он, ни Кэти в дом 112 больше не войдут.
Дэнни, Крис и Мисси должны были спать в комнате Джимми. Мальчики были совершенно измотаны. Их тревожили жуткие воспоминания о встрече с чудовищем, да и переезд к бабушке стал для них стрессом. Меньше всего им хотелось рассказывать о призраке в белом капюшоне. Когда Джордж стал настаивать на том, чтобы они описали жуткого гостя, мальчишки замолкли, и по их лицам было видно, что им по-прежнему очень страшно.
А на Мисси, похоже, все эти злоключения не подействовали никак. Она быстро освоилась в новой обстановке и почувствовала себя как дома, тем более она нашла несколько бабушкиных кукол. Кэти стала подробно расспрашивать ее о портрете Джоди. Маленькая девочка спокойно сказала лишь:
– Так выглядела та самая свинка.
Джордж и Кэти приняли ванну рано. Оба наслаждались теплой водой и поэтому долго плескались в ней.
Это было двойное очищение: телесное – от грязи, духовное – от испуга. В десять вечера они были в постели в спальне для гостей. В первый раз почти за месяц Лютцы уснули в объятьях друг друга.
Джордж проснулся первым. Ему казалось, что он все еще спит, потому что у него было такое ощущение, будто он плывет по воздуху!
 
Он вполне осознавал, что тело его проплыло вокруг спальни, а затем мягко опустилось на кровать. Затем, все еще пребывая в трансе, Джордж увидел, как Кэти поднимается в воздух над кроватью. Она приподнялась примерно на фут, а затем стала медленно уплывать от него.
Джордж протянул руку к жене. Он чувствовал, что его движения были такими медленными, словно руки не принадлежали его собственному телу. Он попытался обратиться к жене, но по какой-то причине не смог вспомнить ее имени. Джордж мог лишь наблюдать за тем, как Кэти взлетела выше, к потолку. Затем он почувствовал, как его самого приподняли, и вновь ощутил, что летит.
Джордж услышал, как кто-то зовет его откуда-то издалека. Джордж не знал, чей это голос, но звучание его было ему давно знакомо. Он снова услышал свое имя.
– Джордж? – Теперь он вспомнил. Это была Кэти. Джордж посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на него снизу вверх из постели.
Он начал приближаться к Кэти и внезапно почувствовал, как медленно опустился рядом с женой.
– Джордж! – закричала она. – Ты плыл по воздуху!
Кэти схватила его за руку и вытащила из кровати.
– Живо! – закричала она. – Нам нужно выбраться из этой комнаты!
Джордж, все еще в полубреду, последовал за женой. На верхней ступеньке лестницы они остановились и отпрянули в ужасе: с первого этажа вверх, вытянувшись, как змея, к ним поднималась зеленовато-черная слизь!
Теперь Джордж точно знал, что это не сон.
Все было наяву.
И как ни мечтал он о том, что они, Лютцы, смогут найти спокойное место, ужасы дома номер 112 по Оушен-авеню преследовали их везде, куда бы они ни бежали!
  
Эпилог
 
Восемнадцатого февраля 1976 года Марвин Скотт, журналист нью-йоркского Пятого канала телевидения, решил провести расследование о так называемом проклятом доме Амитивилля на Лонг-Айленде. В рамках расследования предстояло провести ночь в доме номер 112 по Оушен-авеню. Для участия были приглашены экстрасенсы, ясновидцы, демонолог и парапсихологи.
Сначала Скотт связался с недавними жильцами, с семьей Лютцев, и запросил у них разрешение вести съемки в их доме. Джордж Лютц согласился и пришел на встречу со Скоттом в маленькую пиццерию в Амитивилле. Он отказался войти в дом 112, но сказал, что он и его жена Кэти будут ждать исследователей на следующий день в этом же итальянском ресторанчике.
Чтобы пробудить силу, по словам очевидцев присутствующую в доме, в центре обеденного стола поставили распятие и благословленные свечи. В 10:30 исследователи провели первый из трех сеансов. За столом присутствовали Лорейн Уоррен, ясновидящая, ее муж Эд, демонолог, экстрасенсы Мэри Паскарелла и миссис Альберт Райли; также – Джордж Кекорис из Института психофизических исследований в Дареме, штат Северная Каролина. Марвин также присоединился к группе за столом.
Во время сеанса Мэри Паскарелла почувствовала себя плохо и вынуждена была покинуть комнату. Голосом, дрожащим от волнения, она сказала:
– За всем, что здесь есть, мне видится какая-то черная тень, тень головы, и эта тень движется. И когда она движется, у меня такое чувство, будто что-то угрожает мне лично.
Миссис Райли, находясь в медиумном трансе, начала задыхаться.
– Это находится наверху в спальне. Оно побуждает ваши сердца биться еще чаще. Мое – сейчас выскочит!
Эд Уоррен пожелал закончить сеанс. Миссис Райли продолжала задыхаться, но затем быстро вышла из транса и снова пришла нормальное состояние.
Затем Джордж Кекорис, исследователь психических явлений, также почувствовал сильнейшее недомогание и вынужден был встать из-за стола.
Майк Линдер, обозреватель радиостанции WNEW-FM, заявил, что у него немеет и коченеет все тело, и что стало невыносимо холодно.
В конце концов, ясновидящая Лорейн Уоррен высказала собственное мнение о происходящем: