Содержанка. Книга 2 (СИ)

— Вашими трудами — безумно, — парирует Борис. — Как у тебя сейчас настроение?
Теряюсь от напора.
— Расстроилась, что не позвали отмечать.
— Тебя бы там сожгли вместо машины, — шутит Алекс.
Вроде бы без угрозы в интонациях, но мгновенно хочется исчезнуть.
Два года назад я попросила Вадима Юрьевича поговорить с Алексом, попросить оставить мне фонд. Пятнадцать спортсменов готовились к операциям за границей, я вела переговоры со спонсорами. Я была в ужасе, что ничего не получится. Видимо, договориться по-хорошему не вышло. Андреевым пришлось принять меры.
Джемма подходит и расцеловывает меня в щеки, обдавая запахом духов. Говорит по-английски:
— Иванна, давайте зайдем и позавтракаем. У нас есть сладости, чай, кофе. Алекс, пожалуйста, мы все утро обсуждали. Ради меня.
— Во дворе дома детская площадка, — произносит Алекс, не отрывая глаз от сына. — Она может понравиться Демьяну. По его расписанию как раз прогулка. Если хочешь, можешь позавтракать на террасе с Джеммой. Она поздно встает и ненавидит есть в одиночестве.
Он быстро повторяет на английском. Его подруга кивает и улыбается. У меня так искренне не выходит, хотя стараюсь изо всех сил. Между ними точно есть связь. Алекс идет Джемме на уступки даже в моем отношении.
Она среди них всех как будто единственный лояльный ко мне человек.
— Я с удовольствием, — отвечаю ей. — Большое спасибо.
Борис и Славик прощаются с Алексом, его девушкой и Демьяном. Кивают мне и уходят. А мы вчетвером заходим в подъезд, затем — в двухэтажную просторную квартиру.
Сначала Джемма, потом я и последними — Алекс с Демом.
В кухне-гостиной панорамное окно во внутренний, утопающий в зелени двор. На небольшой террасе под навесом стоят стол, стулья. Я скромно присаживаюсь на один из них.
— Сейчас всё принесу, — обещает Джемма и торопится в квартиру.
Алекс ставит Демьяна на землю, тот сразу направляется к песочнице.
— Смотри за ним! — прошу я. — Пожалуйста!
Алекс оборачивается, на мгновение наши глаза встречаются, и я вижу в них эмоции. Которые тотчас гаснут. Алекс кивает и идет к сыну.
Я смотрю им в спину и не знаю, что думать. Он ведь не хотел ребенка категорически! Даже слышать не хотел!
Что изменилось?
Джемма возвращается с подносом и вновь улыбается. А я не могу! Господи, да что это за пытка-то!
  
Глава 12
 
— Приятного аппетита! — произносит Джемма по-русски. — Похоже? Получилось?!
— Здорово! Спасибо, и тебе приятного аппетита.
Она улыбается, разливает чай и продолжает на английском:
— Русский звучит грубо. Сколько раз думала, Алекс ругается с отцом, а они обсуждали погоду! Или вообще корм для кота. Казалось, я с ума схожу!
Мой английский не сравнится с английским Алекса, но разговаривать на бытовом уровне я могу. Вежливо улыбаюсь, наблюдая за сыном. Тот тоже постоянно возвращается глазами ко мне, проверяя, на месте ли. Алекс ему подает лопатки, ведерко.
— Как тебе в Москве, Джем? — Моя очередь поддерживать беседу.
— Пока не поняла, все непривычное. Мужчины мрачные, молчаливые. Никто не улыбается. Все чем-то заняты. И кажется, что все друг с другом ссорятся! Алекс говорит, что это я еще русских женщин не знаю.
Прыскаю.
— Русские женщины не подарок, это правда. Наверное, поэтому он привез с собой тебя.
— Наверное! Он сказал, что если его встретит полиция прямо в аэропорту, то это нормально. Не пугаться. Говорит такой: «Спокойно езжай в отель, прими ванну с пеной. В России все так делают. Потом возьми пару экскурсий и билет домой». Я просто в ужасе каждый раз, когда мы проходим мимо полицейских.
Аж голову поворачиваю.
— Алекс, скорее всего, пошутил.
— Сомневаюсь, он нечасто шутит. Сказал, что договорился, но... — Джемма задумывается и произносит на ломаном русском: — В рот он ебал их обещания. Похоже?
— Да... Ой, извини, я на минуту!
Соскакиваю с места и бегу к песочнице. Хватаю Дема за руки.
— Нельзя бросать песок в девочку. В глазки попадет. Демьян, давай лепить что-то вместе. Бросать не нужно!
 
Поясняю свою реакцию:
— Я знаю этот взгляд. Сын может в игре увлечься и случайно обидеть.
— Смотрите лучше за своим ребенком, если он так делает, — отвечает женщина, не отрываясь от телефона. Ее дочь копает рядом. — В нашей семье не принято обсыпаться песком. Я думала, у всех так.
Мы с Алексом совершенно случайно пересекаемся глазами, они на одном уровне, и это не значит совершенно ничего. Просто обмениваемся секундным раздражением.
В этот момент девочка зачерпывает совком песок и, как в замедленной съемке, на наших глазах высыпает его прямо на голову Демьяна.
— Алекс! — ахаю я.
Тот быстро отводит совок, но поздно!
Демьян крутит головой, и песок осыпается на его лицо, попадает в рот, глаза. Ощущения сыну не нравятся, и начинается рев.
— О нет! Салфетки остались в сумке, — суечусь я, аккуратно отряхивая лоб.
Да какое там! Дем весь в песке. Поднимаю его, рыдающего, на руки.
— Ива, чем помочь? — спрашивает Алекс. Сам в сторону женщины смотрит: — А говорили, не принято в вашей семье, — продавливает интонациями.
Женщина, смутившись, извиняется.
— Покажи, где ванная, пожалуйста.
Через минуту я умываю сына над раковиной, Дем плачет от обиды и разочарования, от того, что глазки режет. Жалею его, прижимаю к себе.
— Ну всё-всё. Сейчас отпустит и полегче станет. Так вышло, малыш. Эти песочницы — вечное поле боя.
— Мамаша от телефона так и не оторвалась. Надо было его запулить в стену.
Усмехаюсь.
— Выживание на детских площадках: нужно следить и за своими, и за чужими детьми. Не знаешь, кто что выкинет. Такое было уже пару раз. Мы часто гуляем с Леной и Гордеем, эти двое вечно друг другу жизнь усложняют.
Алекс стоит в дверях, руки на груди скрестил, наблюдает.
— Не понимаю, как это произошло. Я же в полуметре сидел. Такая девочка славная. На вид. В розовом платье.
— Тебя жизнь ничему не учит в отношении милых девочек? — не удерживаюсь от небольшой колкости. Теперь я знаю больше, и готова об этом поговорить.
Он тоже слегка улыбается. Окидывает внимательным взглядом и выдает с мстительным удовольствием:
— Не помню в своей жизни милых.
Закатываю глаза, рассмеявшись. Наша перепалка вдруг походит на флирт, и просторная ванная комната на миг становится тесной для нас троих и наших воспоминаний. Я смущаюсь, отворачиваюсь. Смотрю на душевую кабину, на женский шампунь в яркой бутылке, который стоит на полочке. Улыбка мгновенно сползает с лица. Я помню, как мы купались вместе в ванной. Как стояли в обнимку под душем много-много раз.
Сейчас Алекс делает то же самое с ней. Со своей австралийской красавицей.
— Зачем ты прилетел? — спрашиваю, не выдержав. Пока мы вдвоем, пока он чувствует вину, что не углядел и его сын пострадал. — У тебя был покупатель на панели в Китае. А здесь тебе угрожали. Джемма поделилась, что ты с опаской мимо полицейских проходишь. Да я и так по всем вам вижу: ты, Борис, Слава — все дерганые.
Алекс приближается, отряхивает остатки песка с виска Дема. Снимает сандали, носочки.
— Как думаешь, скоро он ко мне привыкнет?
— Я даже не представляю, как Китай отреагирует на то, что вы взяли и передумали, — продолжаю я.
— Отреагирует неустойкой, согласно договору, Ива. Они предсказуемы и понятны, — отсекает он.
Сглатываю, стараясь уловить намеки и полутона. Напрямую Алекс мне ничего не скажет, это уже понятно.
— Они предсказуемы в отличие от... — Замолкаю.
— В отличие от, — повторяет он утвердительно.
— Чем тебе грозило возвращение в Россию до сделки? Я правда не знаю. Честное слово.
Он пару раз моргает, облизывает пересохшие губы.
— Обещали пятнадцать лет.
— Щедро, — шепчу, ушам не веря.
Алекс не улыбается, не дает понять, что дурит мне голову. Он дозированно выдает информацию и будто наблюдает за реакцией.