Содержанка. Книга 2 (СИ)

Он не выдерживает так долго держать интригу. Задирает пижаму и показывает.
— Да вот же он! — Кидаюсь на сына и начинаю пуп этот сладкий зацеловывать.
Дем хохочет, визжит! Я вместе с ним.
Потом мы выключаем будильник и еще некоторое время закрепляем знания, запоминая, как называются части тела. Смеемся, раздвигаем шторы, встречая солнышко. Я стараюсь при сыне болтать без остановки, все объясняя и рассказывая, потому что Алекс поздно начал говорить. Не знаю, поможет ли, но вдруг?
У меня за этот год было много тревог, но большинство мы победили: почти наладили сон, почти справились с истериками. Почти начали есть нормальную еду.
Первый день рождения Демьяна стал переломной датой. Я очень много занималась с сыном с самого его появления на свет: игры, книжки, прогулки... Иногда мне казалось, что результата нет. Все бессмысленно. Он не запоминает, не испытывает интерес, забывает мгновенно. Не ходит и не пытается. На площадке других мам послушаешь — их дети чуть ли не предложения складывают... И вот после года вдруг случилось чудо! Старания были вознаграждены: буквально каждый день Демьян, будто из автомата, выдает знания и умения, да такие, что я поражаюсь!
Сейчас ему интересно все. Он хватается за кучу дел, пробует, тестирует. Если не выходит — не отчаивается. Только успеваю страховать и подсказывать.
Утро тем временем в самом разгаре, мы идем умываться, не чистим четыре зуба, а надо бы. Затем завтракаем.
Сварив кофе, я беру телефон и в сотый раз открываю сообщение от Аллы Теодоровны:
«Ива, Равский подписал крупный контракт с Мельниковым, скоро об этом объявят официально. Вадик советует наладить мир любым способом».
Любым. Способом.
Небо за окном будто темнее становится.
Каждый раз, когда думаю об этом — мурашки бегут.
Мельников — это наш космос. Там настолько крупные деньги, что даже муж Андреевой не советует воевать, хотя еще вчера Алла Теодоровна была готова найти адвоката.
Мельников... Это связи, о которых даже мечтать нельзя.
Кружу вокруг мобильного, перечитываю. Алекс загоняет в угол, его возможности только растут. Сукин сын просто... в ударе! В этом и моя вина есть. Два года я его поддерживала, хвалила, мотивировала. Восхищалась и гордилась. Теперь ракету не остановить, как и его батареи, готовые наконец устремиться в космическое пространство.
Но, наверное, есть и хорошие новости: если Алекс собирается строить бизнес в России, значит, не увезет сына. Это было бы с его стороны глупо.
Боже, сутки не прошли с его приезда, а у меня руки дрожат от нервного напряжения, мозг лопается от вариантов развития событий!
Пока пишу инструкцию чужой тетке Макаэле о режиме, интересах и умелках Демьяна, чувствую смятение. Пытаюсь убедить себя, что она, вероятно, хороший человек. Алекс должен был ее проверить, прежде чем вести разговоры о сыне, но внутри такой протест сильный, что несколько раз прерываюсь.
Иначе я все это себе представляла, когда фантазировала о встрече.
Смотрю на сына, который скидывает игрушки с дивана и каждый раз приговаривает:
— Бах.
Спокойно, четко, со знанием дела. Возможно, он готов к нашему расставанию больше, чем я. Надеюсь. Потому что у меня начинается истерика.
Микаэла звонит в половину десятого и напоминает о встрече. Забудешь тут. Я собираю сумку, беру за руку Дема, и мы выходим на улицу.
— Мы поедем поиграть в одно новое место. — Болтаю что-то, рассказываю, пока веду машину. — Там будет здорово! Вот увидишь! Познакомимся с новыми людьми. Они нам желают добра.
Вряд ли Демьян понимает, что я несу, но интонации улавливает и находится в неплохом расположении духа. Ночью просыпался всего дважды, у него действительно все хорошо. В отличие от меня.
Договор с Мельниковым. Очередной шок. А следом — гремучая смесь обреченности и надежды. Алекс прилетел в Россию по делу. Не ради нас с сыном. Возможно, он наиграется за пару свиданий и укатит строить очередной завод!
Он прилетел не ради нас. Разумеется, нет.
 
Алекс снимает квартиру в элитном доме. Прошлым вечером мне повезло, шлагбаум был поднят, в этот раз тоже нет проблем: охранник дает знак проезжать. Видимо, мои номера внесены в список.
Пульс ускоряется, когда паркую машину. Вчера на этом месте разыгралась настоящая драма, и я понятия не имею, чем закончится сегодняшний день.
Время без минуты десять. Я прижимаю Демьяна к груди, борясь с потребностью сесть за руль и умчаться куда подальше.
Не могу я его отдать! Просто не могу, и всё! Даже если мой ребенок сам пойдет на руки к чужим людям, в чем я не уверена. Но если так случится — не справлюсь. Я просто... не представляю эту ситуацию.
Нет, я не идеальная, тоже причиняла Алексу боль. Но то, что он делает со мной сейчас — несопоставимо. Он не любит сына, он не был отцом по-настоящему, поэтому не может прочувствовать. С меня словно кожу сдирают заживо.
Я стою с ребенком на улице, настраиваюсь налаживать мир любым способом.
А потом Демьян видит ступеньки крыльца. Мраморные. С узорами.
И планы меняются. Потому что ступеньки — это наша новая фича, которую Демьян пока не закрепил. Он держится за руку и поднимается по ним сам.
Время поджимает. На каждой ступеньке новый рисунок. А там еще пандус, по которому можно сбежать! И вновь подняться.
Сотовый вибрирует. Я хочу взять Демьяна на руки, но он выкручивается и сразу начинает психовать. Потому что, блин, ступеней с разноцветными узорами в нашем доме нет! А они ему очень, видимо, нравятся.
А его недолюбленному с детства папаше нужно доказать мне, что он вдруг ни с того ни с сего ворвался в пунктуальность! Сотовый вибрирует, там надпись: «Микаэла».
Я честно пытаюсь поторопить Демьяна, но он с визгом сбегает с пандуса, подходит к ступенькам и тянет руку, дескать, еще раз.
Сотовый надрывается. От Микаэлы сыпятся сообщения. Десять ноль четыре. Да вашу мать!
Записываю голосовое, что мы задерживаемся, играем у дома.
Она снова перезванивает:
— Иванна, вы можете толком объяснить...
У меня сдают нервы:
— Да пошел ты в задницу! Сам везде опаздываешь всю свою жизнь, а сын должен по расписанию бегать?! Так ему и передайте!
Выключаю мобильный. И выдыхаю, успокоившись. Беру сына за руку, и мы в десятый раз поднимаемся по лестнице.
— Желтый, красный, зеленый, — говорю я весело, называя цвета мелких узоров, на которые наступаем. Демьян старательно задирает ноги, кряхтит. — О да, для вашего роста, молодой человек, такие упражнения достаточно сложные. Но не зря ты сын чемпионки, да?
— Да! — выпаливает Дем, задирая ногу так, что чуть не валится.
Достигнув цели, он в очередной раз сбегает с пандуса и несется ко мне. Подхватываю, кручу, Демьян смеется.
— Воды попьешь, спортсмен?
Машинально поднимаю глаза и вижу на балконе Алекса. Солнце слепит даже через темные очки. Наверное, у меня галлюцинации. Но первое впечатление, что...
Он смотрит на нас и... улыбается.
  
Глава 8
 
На целую секунду мне кажется, что я попала в прошлое. Ухнула с башни одиночества в теплый южный океан, согретая солнцем, любовью и точным знанием, что все будет хорошо.
Дыхание задерживаю, чтобы продлить. Прочувствовать, как могли бы быть... в другой жизни другие люди. Счастливые семьи.
Не мы.
Алекс уходит с балкона, а я делаю, наконец, вдох. Ставлю Демьяна на землю, приседаю. Достаю из сумки бутылку с водой, помогаю напиться. Пальцы плохо слушаются, я никак не привыкну к своей новой реальности. К материнству привыкла, приняла, что Равскому было плевать на нас. А вот к происходящему — не получается. Оно мучает неизвестностью, оставляя новые раны поверх затянувшихся.
Дверь подъезда открывается, я краем глаза замечаю, кто вышел. Готовлюсь к ответочке за резкое сообщение Микаэле. Ко всему готовлюсь.