Шейх моей сестры (СИ)

Но в моей голове крутились яростные выкрики Шахира. Распутница. Предательница.
Я никогда не замолю свои грехи перед всевышним.
— Он ошибся, назвав тебя распутницей.
Мужчина прервал тишину. Я почувствовала на себе внимательный взгляд. Изучающий, словно впервые меня видел. Наверное, подумал, что я плакала, но это не так. Слез не было, только разочарование и чувство вины, съедающее меня дотла.
— Наверное.
— Коран велил защищать свою женщину и доверять ей. Я всегда буду оберегать тебя, но хочу задать один вопрос.
— Конечно.
— Я могу верить тебе, Амина?
Я не ответила на этот вопрос, а молча смотрела в его строгий и уверенный взгляд, от которого у меня до сих пор шли мурашки по коже. Он держал мое лицо в ладонях и смотрел в мои глаза. Долго смотрел, будто пытался узнать ответ во взгляде.
И, кажется, он его нашел.
— Я знал, что не ошибся.
Он отодвинулся и отвернулся к окну, я последовала его примеру, лишившись тепла шейха, а через несколько минут мы припарковались около огромного замка, где проведем первую брачную ночь.
  
Глава 8
 
Хайя была права, у меня действительно будет дом на Персидском заливе. Недалеко отсюда был пляж для местных, куда мы ездили купаться еще детьми. О нем не знали ни туристы, ни гости Дубая, и папа спокойно отпускал нас одних с братом или охраной, если сам не мог. Тогда мы еще не задумывались о будущем, о том, что судьба приготовила нам отведенный жизненный путь, в котором не будет ни радости, ни смеха. Только боль. Сплошная боль.
С этими ощущениями я зашла в огромный дворец вслед за своим мужем. Многие сейчас подумают, что я попала в сказку. Казалось, дворец сделан из огромного слитка золота — настолько в нем было светло и ярко. А аромат мускуса, смешанного с бахуром, наполнил мои легкие. Почти как дома, только раза в три больше, хотя раньше мне казалось, что больше родительского особняка я не увижу в городе.
Я ошиблась во всем.
— Здесь молитвенная, — мужчина провел меня в просторную комнату в золотисто-красных оттенках, полностью покрытую ворсовым ковром.
— Я буду молиться не в комнате?
— На твое усмотрение. Ты можешь молиться здесь, в комнате или присоединиться к прислуге.
У них отдельная комната? Хотя не удивительно, у нас тоже некоторые помощницы Назиры молились отдельно. Но я помню лишь маму с дочерью и то приходящих пару раз в неделю последние два года, а после отъезда в Лондон их не видела.
— Здесь столовая и кухня. Девушки уже спят, но с утра можешь обсудить с ними меню и руководить процессом.
Ага…
Единственное, что пронеслось в голове, но я промолчала и ничего не сказала вслух. Шейх повел меня на второй этаж к самой большой двери с позолоченной аркой. Он раскрыл обе двери за ручки, словно желал распахнуть передо мной весь мир, сотканный из золота и шелка. И я бы оценила масштабы комнаты, огромный балдахин над кроватью, больше похожей на четырехспальную, множество красно-белых оттенков и блеска. Даже лепестки роз на кровати и вокруг не оставили бы меня равнодушной.
Но не сейчас, когда я морально подавлена, а мое сердце, казалось, вовсе не стучало. Потому что его больше не было. Оно разбито на мелкие кусочки, а вместо него вставили камен, поддерживающий мою жизнь.
— Здесь мы проведем ночь.
Я зашла следом в огромную комнату и услышала, как громко захлопнулись за нами двери. Врата в прошлую беззаботную жизнь резко закрылись для меня.
— Шейх Карим, я могу…
— Зови меня просто по Карим. Теперь ты моя жена.
Шейх приподнял уголки губ, и я заметила небольшие лучики морщинок вокруг его карих глаз. Они не сияли золотом, как в первую нашу встречу, а казались спокойными, рассудительными.
— Хорошо, шейх… то есть Карим.
Он кивнул и прошел вглубь комнаты к террасе и подозвал к себе жестом. За все время он ни разу не коснулся меня. Не взял за руку, не касался случайно кожи шеи, где красовалось золотое колье, подаренное им. Он не смотрел на меня с того разговора в Роллс-ройсе. Беспокоило ли меня это? Нет. Снова равнодушие в груди, оставленние Шахиром на свадьбе.
 
Я вновь пошла следом за своим мужем и оказалась на просторной террасе с видом залив. Шум волн доносился до сюда, а я могла впитать влажный и соленый воздух. Жаль, я не сняла хиджаб, чтобы ощутить соль на своих волосах и почувствовать, как ветер трепал бы их в разные стороны.
— Ты можешь завтракать здесь, если тебе нравится вид. Утром здесь очень уютно.
Я лишь кивнула, наслаждаясь видом и получая хоть какое-то удовольствие от последний пары часов. Я хоть что-то чувствовала в груди, вместо пустоты. Но это лишь капля в море к моему осознанию новой и незапланированной жизни.
— Если не готова к брачной ночи, мы можем просто поговорить, познакомиться ближе.
— Что ты хочешь знать обо мне?
— Все.
— Разве папа не все рассказал обо мне?
— Этого мало. Я хочу узнать от тебя.
Он не отрывал от меня свой взгляд, и на мгновение я почувствовала то же волнение, что и я первую нашу встречу. Но всего лишь на мгновение. Я медленно развернулась к нему и впервые за несколько часов почувствовала его прикосновения на своей коже.
— Я хочу тебя увидеть. — и тянет пальцы к белой ткани на моей голове.
Я помогаю ему стянуть невидимки и заколки, которые удерживали хиджаб, и сняла его. Затем попыталась вытащить шпильки из волос, благо я попросила стилиста не затягивать туго прическу и не особо колдовать над ней из-за хиджаба.
Мои длинные волосы спали густым черным водопадом на плечи. Он коснулся их своими пальцами и слегка приблизился, словно втягивая запах моих волос в ноздри. Даже прикрыл глаза. Мне стало на мгновение неловко, потому что мои волосы могли пахнуть лишь укладочными средствами. Я опустила глаза и почувствовала, как краска прилила к лицу. Мои волосы никто не трогал, даже Шахиру не позволяла касаться себя, кроме ладоней.
— Какие у тебя планы на жизнь, Амина?
Карим задал вопрос настолько неожиданно, что я резко подняла глаза на него и заметила, что он вновь отошел и отпустил пряди моих волос. Я вдохнула воздух, чтобы поделиться с ним успехами в лондонском университете, чтобы рассказать о планах по созданию нейросетей здесь, в Эмиратах. Они помогли бы развить внутреннюю компанию отца с технологической стороны несмотря на то, что он не воспринимал мои планы всерьез. Если бы он свернул мой план, то я бы работала на местную фирму или на европейскую, накопила бы денег на открытие собственной компании. Я бы изменила этот мир, я хотела этого. Я хотела изучать потребности людей и закрывать их своими проектами.
Но вместо этого я всего лишь промолчала, потому что свадьба разрушила все мои планы. Мужчина подождал несколько секунд, но я тяжело выдохнула воздух и повернулась к заливу. Волны спокойные, ветер едва чувствовался на коже.
— Ответишь, как будешь готова. Если хочешь, можешь задать мне вопросы.
— Ты ответишь на все?
— Постараюсь, — усмехнулся мужчина.
— Почему ты взял в жены именно меня?
— Ты красива.
— Не боишься, что я окажусь глупой и наивной девчонкой, которой нужны лишь статус и богатства семьи эмира Дубая?
— Нет, — ответил он четко и уверенно, словно знал, что я ни за что не воспользуюсь статусом его семьи ради собственного благополучия. — Ты не показалась мне глупой.
— Казаться не есть истина.
— Интуиция никогда не подводила меня.
Зато она подвела меня. Когда я возвращалась домой на помолвку Хайи, не подозревала, что через несколько недель сама окажусь замужем за племянником эмира. И я до конца жизни буду расплачиваться за этот поступок, за грехи, совершенные перед своей семьей и перед Шахиром.
Современные люди обращаются к всевышнему, только когда им что-то нужно от него. Но никто не обращает на него внимание, когда он нуждается в нас…
— Ты, наверное, устала. Ложись спать.
Внезапно шейх покинул террасу, а затем комнату, снова хлопнув дверьми. Надеюсь, не запер, как Назира в свое время. Интересно, почему он не остался со мной и не настоял на брачной ночи?