Серебряный туман (ЛП)
Круз нахмурился. Несмотря на всё его тщательное планирование, его морщинистый лоб и прищуренные глаза сказали мне, что он не думал о том, что произойдёт после свадьбы.
— Я полагаю, ты будешь свободна делать то, что пожелаешь, но как только ты разорвёшь брачные узы, ты будешь изгнана из Неверры навсегда.
— Не навсегда, если у тебя есть способ вернуться.
Солнечный луч пробился сквозь облака и ударил ему в лицо.
— Не то чтобы меня это волновало. У меня нет никакого желания жить в Неверре.
— Наслаждайся своим последним днём на Земле, Катори, — сказал он, прежде чем взмыть в небо.
Если бы только самолёт мог сбить его с неба. Это не убьёт его, но, возможно, причинит боль.
ГЛАВА 30. ЛОЖЬ
— Разве ты не должна быть у «Астры»?
Папа и Лили сидели за кухонным столом и завтракали вместе. Мой желудок скрутило, когда я уставилась на золотые треугольники тостов на их тарелках, на их наполненные соком стаканы, на кусочек охлажденного масла, положенный между ними.
— Мне нужно поговорить с тобой, папа.
Лицо моего отца слегка пожелтело.
— Это из-за того мальчика?
Я опустилась на один из деревянных стульев, держа спину и плечи напряженными. Не то чтобы я смогла бы ослабить их, даже если бы попыталась. Я была так взвинчена, что было удивительно, как я смогла добраться до дома, не упав в обморок и не разрыдавшись над своей несчастной судьбой.
— Дело не в мальчике. Это обо… мне.
Утренний свет, проникавший сквозь вязаные занавески бабушки Вони, делал глаза Лили серебристыми.
Я положила локти на деревянную столешницу и подпёрла лоб руками.
— Я не знаю, как сказать это так, чтобы это не причинило тебе боль.
Воздух вокруг меня замер, сгустился, стал душным.
— Я отправляюсь в путешествие, — я сглотнула. — На три месяца. Я… — я посмотрела на своего отца. — Я подала заявку на участие в программе «Молодые врачи без границ» ещё в январе. Но со смертью мамы я совсем забыла об этом. Сегодня я получила известие, что они нашли мне место в одной из своих команд, — ложь выливалась из меня с такой лёгкостью, что меня затошнило. — Я не могу отказаться от этой возможности. Это слишком хорошо, чтобы отказаться.
— Ты чуть не довела меня до сердечного приступа, — он мягко улыбнулся. — Это замечательная новость. Я так горжусь тобой, милая.
Я чувствовала на себе недоверчивый взгляд Лили. В отличие от моего отца, она не купилась на ложь, которую я придумала во время долгой прогулки домой через лес.
— Куда они тебя посылают?
— Африка.
— Где в Африке?
— Руанда.
— Вау, это далеко.
— Да, — слёзы потекли по моим щекам.
Папа смахнул их.
— Дорогая, если ты не хочешь ехать…
— Я не хочу оставлять тебя.
Я бросилась в его объятия и заплакала, уткнувшись в его фланелевую рубашку.
Он погладил меня по волосам.
— Я могу приехать в гости.
Нет, он не мог, и эта мысль сокрушила меня ещё больше.
Ножки стула заскрежетали. А потом послышались шаги по скрипучим доскам гостиной. Лили ушла. Было ли это для того, чтобы дать мне время побыть наедине с отцом, или она знала, что я лгу, и не могла вынести звука моего разговора?
— Когда ты уезжаешь? — спросил он.
— Завтра.
— Завтра? Но разве тебе не нужен билет на самолёт, виза и прививки?
— Я в календаре по всем прививкам, и организация уже достала мне билет и визу.
Большая папина рука пробралась сквозь мои спутанные волосы.
— О, — это было всё, что он сказал в течение долгого времени. Затем: — Я могу пойти в посольство и посмотреть, смогу ли я быстро получить визу.
— Папа, как бы сильно я ни хотела, чтобы ты поехал со мной, я не хочу прощаться с тобой дважды, — я глубоко вдохнула, затем отстранилась от него.
Его рука упала на колени.
— Кроме того, я буду работать без остановки. Так что приезжать в гости было бы просто пустой тратой денег. Может быть, через месяц… — мой голос дрогнул. — Может быть, через месяц я смогу вернуться в гости. Может быть, — комок размером с пробку застрял у меня в горле. — Я надеюсь, ты не сердишься на меня.
— Конечно, нет, дорогая, хотя в следующий раз я был бы признателен за большее, чем уведомление за двадцать четыре часа, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мой ребёнок покинет дом.
Следующего раза никогда, никогда не будет.
— Я обещаю.
Он вытер мои слёзы и улыбнулся. И эта улыбка полностью уничтожила меня.
Плечи задрожали, я прижалась к нему спиной.
— Я люблю тебя, папочка. Я люблю тебя больше, чем кого-либо в мире.
— И я тоже, малышка, — его голос цеплялся за каждое его слово.
Он держал меня ещё немного, укачивал ещё немного. Когда я успокоилась — другими словами, полностью оцепенела, — папа сказал мне, что ему нужно пойти поговорить с Милли о том, чтобы взять на себя встречу, которую он назначил на этот день, чтобы он мог провести со мной весь день.
— Ты хочешь покататься на лодке? Я могу спросить Джорджа, не мог бы он одолжить мне свою рыбацкую лодку.
— Конечно.
Я бы сошла с ума, если бы весь день просидела взаперти в доме. К тому же папа любил бывать на воде. Я была готова ко всему, что делало моего отца счастливым.
— Почему бы тебе не собрать вещи в дорогу, а потом мы отправимся в путь?
— Да. Я пойду и сделаю это.
Я прижала ладони к глазам, затем встала и поднялась по лестнице в свою комнату.
— Кстати, сегодня утром тебе пришло письмо. Я оставил его у тебя на столе.
Я быстрее поднялась по лестнице, затем подошла к своему столу и взяла тонкий белый конверт. Я сразу узнала логотип. Это был центр тестирования ДНК, в который я отправила волосы Леи и свои волосы. Я заплатила дополнительно, чтобы ускорить процесс.
Хотя моё сердце было похоже на кусок угля, обугленный и высохший, оно завибрировало, когда я разорвала конверт пальцем и вытащила единственный лист бумаги.
ГЛАВА 31. КЛЕТКИ И ДВЕРИ
Я не была родственницей Леи.
Лея не была сестрой-близнецом Чатвы.
Или, может быть, так оно и было, и это я не была связана с Чатвой. Но я была так похожа на неё, что у меня не было особых сомнений в том, что я её плоть и кровь.
Я развернулась, собираясь сбежать вниз, чтобы сообщить Лили, но замерла. Она стояла в моём дверном проёме, положив одну руку на стройное бедро, а в другой держа свой телефон.
«Что, чёрт возьми, это было? "
Поскольку я не хотела говорить об этом, я затащила её в свою спальню, захлопнула дверь и помахала листом перед её лицом.
Она быстро перечитала его, затем её взгляд перескочил на меня, губы сложились в идеальную букву «О». Она быстро набрала на своём телефоне: «Я была права!»
— Да, была.
Она ещё некоторое время смотрела на бумагу, но затем её глаза снова поднялись на мои, и она указала на пол, раскрыв обе ладони и повернув их к потолку.
Я прикусила нижнюю губу. Как бы мне хотелось, чтобы тест на ДНК отвлёк её до следующего утра. Я вздохнула. Рано или поздно она узнает, но я бы предпочла, чтобы она узнала, как только я уйду.
«Ты серьёзно уезжаешь в Африку?»
Я кивнула.
«Это безумие. Но в некотором роде круто, я полагаю».
Я складывала и складывала бумагу, как будто это было какое-то сложное оригами.
«Кстати, я хотела спросить тебя, почему у тебя на телефоне была фотография Грегора».
— Фотография… На моём телефоне?
Она погрозила мне согнутым пальцем. Я протянула ей свой мобильный телефон, который показывал три пропущенных звонка от Фейт. По дороге домой я написала ей, что больше не могу работать у «Астры», но, очевидно, мои сообщения не были достаточным объяснением для неё.
Лили ввела мой пароль, затем нажала на моё приложение для фотографий и открыла фотографию отца Фейт, которую я сделала.