Серебряный туман (ЛП)

Она достигла цели.
ГЛАВА 8. ЭКСПЕРИМЕНТ
— Я сделала это, — прошептала я, боясь, что если я скажу это ещё громче, стрела выскользнет из тюка и упадёт, и это отменит моё достижение.
Если бы Каджика был нормальным человеком, простым учителем стрельбы из лука, он, возможно, просиял бы от моего достижения. Поскольку охотник не был ни обычным, ни простым, не было ни гордой улыбки, ни счастливого визга, но тени исчезли из его глаз.
— Запечатли в памяти ощущение этого последнего выстрела.
Я закивала с таким энтузиазмом, что мой конский хвост затанцевал.
Он схватил свою сумку и направился по прямой к тюку, собирая по пути стрелы. Я осмотрела остальную часть амбара, выхватывая стрелы, которые сбились с пути.
Когда мы собрали их все, Каджика спросил, хватит ли у меня сил ещё на одно упражнение. Я сказала «да». Адреналин и гордость скрывали мою боль. Я, наверное, заплачу за это позже.
— Сейчас мы разовьём твои рефлексы.
Я хотела пожелать удачи в этом, но Каджика исчез. Он снова появился у меня за спиной. К тому времени, как я повернулась, он уже скрылся в другой части амбара. Я побежала, развернулась, остановилась, прислушалась, но в отличие от стрелы, которую мне удалось всадить в свою цель, мне ни разу не удалось опередить охотника.
* * *
После того, как Каджика высадил меня дома, я растаяла в ванне, наполненной мылом с ароматом лаванды, которое пузырилось так густо, как взбитые сливки. Я погрузила в воду каждую частичку своего избитого тела. Мои волосы веером рассыпались вокруг меня, такие же невесомые и гибкие, как цветки водорослей, которые плавали на озере Мичиган после шторма.
Пузырьки воздуха вырывались у меня из ноздрей, щекотали губы, но я всё ещё оставалась под пенистой поверхностью. Я растопырила пальцы, сжала их, снова растопырила. Вода покрывала их, как тёплое масло. Я подумала о том, как плавно Каджика бродил по сараю, как он отвлекал мои чувства, перемещая предметы своим разумом, переключая моё внимание на места, где его не было, снова и снова сбивая меня с толку. Будет ли мой собственный разум когда-нибудь таким же острым, как у него? Должна ли я была сбросить ещё один слой рациональности, смириться с тем, что моё тело может совершать невозможные с медицинской точки зрения подвиги?
Это заставило меня задуматься, могу ли я умереть. Например, действительно умереть, так же, как умирали люди, или я каким-то образом стала такой, как Каджика и Эйс? Кого можно убить только волшебной пылью или окровавленной стрелой из рябинового дерева в сердце?
Я опустошала свои лёгкие до тех пор, пока они не сморщились, как термоусадочная плёнка. Держа рот закрытым, я ждала, что почувствую что-нибудь. Не смерть — я не пыталась утонуть. Особенно не в ванне. Я хотела посмотреть, не затуманится ли мой разум и не потемнеет ли, не замедлится ли мой пульс до вялого ползания.
Я не успела закончить свой эксперимент, как чьи-то руки сомкнулись вокруг моих рук и дёрнули меня так сильно, что мои губы разорвались, как две полоски липучки. Вместо того чтобы закричать, я набрала в лёгкие столько воздуха, что у меня в горле словно загорелось.
ГЛАВА 9. ГНЕВ
Я кашляла и отплёвывалась.
— Ты оставила свой разум в том дурацком амбаре? — Эйс зарычал, его глаза сверкали в дневном свете, проникающем через окно гостевой ванны.
Я несколько раз моргнула, глядя на него. Вереница вопросов пронеслась у меня в голове и запуталась на выходе.
— Как ты… Почему… Ты следил…
Я снова закашлялась, затем вспомнила, что я голая, и мой кашель превратился в судорожный вдох.
Нижняя часть моего тела была скрыта под плотными пузырями, но не грудь. Пена соскользнула с моей кожи, открывая больше меня, чем я когда-либо показывала Эйсу.
Не то чтобы он смотрел на мою грудь.
Он был слишком занят, сердито разглядывая моё лицо.
 
Я попыталась вырвать свои руки из его хватки, но он только крепче сжал их.
— Я не склонна к самоубийству, Эйс.
— Ты почти меня одурачила, — мрачно пробормотал он.
— Как ты вообще узнал, что я была в амбаре?
— Ты думаешь, я позволил бы тебе уйти с непредсказуемым охотником? Что, если бы он решил убить тебя? Или запереть тебя? Или…
— Каджика может быть твоим врагом, но не моим.
— Вот именно.
— Что именно?
— Он мог взять тебя в заложники. Использовать тебя, чтобы получить рычаги давления на меня.
— Он не думает, что я так много значу для тебя. Он думает, что мы просто друзья.
Эйс фыркнул.
— Что?
— Да ладно, Кэт. Каджика может быть непредсказуемым и слегка не в себе, но он не глуп, и ты можешь быть довольно дружелюбна — в хорошие дни — но ты не ходишь вокруг, держа людей за руки.
Многое укололо меня в том, что он только что сказал.
— В хорошие дни? Неужели я невыносима в остальное время?
Улыбка заиграла в уголках рта Эйса, но исчезла, когда его глаза, наконец, оторвались от моего лица.
— И что? — спросила я. — Неужели я?..
— Что?
— Эйс! Глаза вверх.
Он моргнул, зрачки запульсировали, а затем он разжал руки, сомкнутые на моих предплечьях. Я снова погрузилась под воду с сильным всплеском, от которого вода брызнула на его рубашку облачного цвета и узкие джинсы. Тёмное от воды пятно высохло почти мгновенно.
— Как ты попал в мой дом?
— Дверь была не заперта.
Я размазала мыльные пузыри по своей груди.
— Ты пересилил музыку ветра?
Он не улыбнулся.
— У тебя всё ещё есть чувства к Каджике?
— Что? Откуда это всё берётся?
Он прислонился спиной к раковине и скрестил руки на груди.
— Я видел вас с ним в амбаре. Ты выглядела… Я не знаю… — он на секунду закрыл рот. — Ты выглядела счастливой, от того, что была там с ним.
— Ты имеешь в виду, когда он толкнул меня к верёвочному ограждению и снял с меня одежду?
Челюсть Эйса покраснела так быстро, что я наполовину ожидала увидеть, как от его кожи повалил дым.
— Что он сделал?
Я встретилась с ним взглядом.
— Значит, тебя там не было всё это время.
— Ты… ты это сделала с ним?
Тот факт, что Эйс пришёл к такому выводу, раздражал меня.
— Конечно, нет, — я откинула голову назад и закрыла глаза. — Приятно видеть, как сильно ты мне доверяешь.
Тишина.
Я открыла глаза, чтобы посмотреть, ушёл ли Эйс. Он этого не сделал. Он стоял над ванной.
— Это ему я не доверяю, — сказал он.
— Мне кажется, что у нас уже был этот разговор. И не один раз. У меня нет романтических чувств к Каджике, но я не испытываю к нему ненависти. Возможно, это не то, что ты хочешь услышать, но это правда. Ещё одна правда. Я не держу его за руку — даже в хорошие дни. Я не флиртую ни с ним, ни с любым другим парнем, если уж на то пошло. И я не даю ему надежду. Это было бы жестоко. Возможно, я не самый чуткий человек в мире, но мне не нравится причинять людям боль.
— Ты причинила мне боль, — для стодвадцатилетнего мужчины Эйс внезапно показался очень молодым.
— Ты тоже причинил мне боль.
Его челюсть сжалась.
— Ты имеешь в виду, потому что я должен жениться? У меня нет выбора, Кэт. Я застрял с Анджелиной, — он присел на корточки рядом с ванной и провёл рукой по своим тёмно-золотым локонам. — Ты… у тебя был выбор, и ты выбрала его.
Я подняла руку и коснулась его челюсти. Вода стекала по его шее, но с шипением испарялась. Почему он, из всех людей, был таким неуверенным в себе?
— Чтобы научить меня драться. Это всё, за что я его выбрала, Эйс, — чувствуя, насколько мрачным этот разговор сделал его… сделал меня, я спросила. — Что произойдёт, если ты залезешь в ванну со мной? Неужели твой огонь выпарит всю воду из ванны?
Он на секунду закрыл глаза. Когда он снова открыл их, они были обжигающими.