Мертвый Барон (СИ)

Никаких препятствий в виде переползающих дорогу экзотических животных, на этот раз не было. Мимо «глотки ада» я прошел, не глядя.
Роб бросал любопытные взгляды, а когда я их ловил, то делал вид, что он не смотрит. В итоге запнулся и чуть не покатился кубарем по крутой дороге. Я поймал его за шкирку:
— Чего-то спросить хочешь, Роб… Рой? — не удержался от улыбки.
Парень надулся, но любопытство взяло верх. Поправил одежду и важно, неумело изображая равнодушие, выдавил:
— А вы правда Барон? А то с виду… — он запнулся и слегка побледнел, сообразив что ляпнул.
— Гринго? — закончил я фразу.
Как ни старался, смех я не удержал. До того забавно мальчишка старался не подать виду, что ему безумно интересно. В отличие от своего отца, его встреча с Бароном не пугала.
Но я, даже зная как, не собирался устраивать шоу. Может этот малец, в силу возраста, и не обосрется, как взрослые. Все равно запугивание детей — не мой метод.
— Не, нуууу… — обиженно протянул Роб, поняв что я не злюсь. — Вы же этот, из Сантушей. Я видел в инете. Как возможно то? Не кариока, а Барон!
Подарок от духа, переводчик не только слов, но и значений, услужливо подсказал — это про местных жителей, причем Рио. Странно. Я догадывался, что аристократы здесь сплошь выходцы из португальских благородных домов. Но не вчера же они поселились по эту сторону океана.
Ладно, в этом этническом котле буду потом разбираться. Чувствовал, что придется и пригодится.
— Я же этот… — подтвердил я. — И тот.
— А покажете? — не отставал пацан, даже осмелел и за руку дернул.
Я кивнул, остановился и величаво сложил руки на груди. Роб вылупился так, словно если моргнет, то всё пропустит. Постояв с минуту, я виновато вздохнул и помотал головой:
— Нет, шкет, сегодня не выйдет. Меркурий там ретроградный, ну ты сам понимаешь.
Разочарованию его не было предела. Когда наследник преступного синдиката сообразил, что я над ним издеваюсь, то надулся так, что покраснел. Возмущенно фыркнул, пуская сопли и припустил вверх, отчаянно шмыгая.
Совсем скоро он скрылся из вида, но я уже знал дорогу.
Густаву ожидал меня там же, на просторной террасе. Здесь гулял приятный ветер, дующий с гор. Он усиливался, пытался сорвать уличные занавески, укрывающие от солнца. Клонил невысокие молодые деревья, высаженные во дворе. Забрался мне за ворот и погнал мурашки.
Я взглянул в небо, пока ясное и безмятежное. Тем не менее пахло дождем.
— Барон, — главарь поприветствовал меня кивком и указал на накрытый стол. — Есть новости!
Новости? Я удивился, думал что позвали меня из-за избиения его людей. Не подал виду и уселся в глубокое плетеное кресло. Так, чтобы за моей спиной оказался опорный столб, а мне было видно всё вокруг. К угощениям я не притронулся.
Густаву на это не обратил внимания. Что-то закинул в рот, сделал большой глоток из высокого стакана и быстро заговорил:
— Я получил подтверждение, что рейд прошел с благословения Феррейра. Ну вы сами знаете, как тут все устроено, Барон. Ваши… Ну то есть их… А, короче говоря, у каждого рода есть свои люди в полиции. У нас-то тоже! — радостно сообщил он. — Там сейчас такое творится! Чертов Карлос выяснил, кто к нему пришел, и поджег особняк в отместку. А копов он голыми привязал к пальмам у центрального отделения! Долбанутый, говорил же. Да не просто привязал, а приклеил чем-то ядреным. Их полдня снять не могли! Теперь никто не хочет… Барон?
Пока он радовался, как ребенок, я становился всё мрачнее и мрачнее. Из-за того, что должен знать кто такие Феррейра, из-за того, что спросить его не могу. Из-за его идиотского счастья. Из-за…
— Возвращаю твоё, уж извини, что осталось, — я бросил на стол один из пакетиков, оставленных мною для такого случая.
Густаву поднялся и изучил брошенное прямо на гору огромных креветок. Посмотрел на меня, жестко и холодно. Улыбка мгновенно испарилась с его загорелого лица.
— Что это значит?
— А ты не знаешь, что это такое? — деланно удивился я.
— Я знаю, что это, — он скрипнул зубами, раздул ноздри, но продолжил сдержанно: — С чего вы взяли, Барон, что это моё? На моих улицах этой дряни никогда не было и не будет. Можете отправлять к предкам или куда пожелаете. Но я связываться с отравой не стану.
 
Что за…? Пусть я ему не верил, но засомневался. Уж больно искренне он разозлился и переменился в лице. Возможно, он великий актер.
— На твоих улицах я это и взял. А тем, кто пытался втереть эту, как ты выразился, дрянь, немного подправил физиономии.
— Где? — потребовал он, резко выпрямившись.
— Да прямо рядом с домом Луиса, — я не обратил внимания на его тон, почти начал верить. — Трое, лет девятнадцати может…
— Кристо! — гаркнул он так, что зазвенели дорогие хрустальные бокалы и стаканы.
Уже знакомый мне, по походу на пустырь, молодчик выпрыгнул откуда-то и испуганно замер, увидев меня. Густаву потер переносицу и щелкнул пальцами:
— У нас завелись крысы, — мужик повернулся ко мне: — Опишите их?
Я рассказал приметы, включая новые травмы. Сказал, в какую сторону они ушли. Кристо убежал, а главарь залпом допил свой напиток и со всей дури разбил стакан о стену.
— Алемао, клянусь духами предков, это ублюдки из Алемао! Это объявление войны! Как они посмели⁈
Густаву заводился всё больше, расхаживал по террасе, яростно пиная мебель и избавляясь от посуды. Я смотрел и размышлял. Врет или нет? Для меня устраивает эпичное представление или действительно не знал?
Если последнее, то его власти приходит конец. Когда чужаки орудуют на твоей территории, причем довольно давно и безнаказанно, это означает лишь одно. Тебя скоро уберут.
— Барон! — вспомнил он вдруг обо мне и уставился горящим взглядом. — Клянусь душой, я никогда не связывался с этой дрянью! Она губит наших, лишает связи с предками. Лишает сил. Даже бокоры осуждают за такое!
Бокор это колдун, перевелось у меня автоматически. Ну наконец-то. Недобрые, совсем недобрые ребята, но тем не менее носители местной магии. Сходить к ним нужно…
— Я… Я… — тем временем метался дон, лихорадочно осматриваясь вокруг.
Бросился к столу и схватил нож. Я напрягся, приподнялся и приготовился. Он был далеко, не успеет. Но Густаву резанул себя по руке и кровь полилась на белую скатерть, расплываясь там алым пятном.
— Клянусь своей кровью! — выкрикнул он и застыл, в ужасе глядя на меня.
Ясно, вот и лик Барона объявился. Предмет клятвы медленно капал, а на крики и шум сбегались люди.
Первой примчалась охрана. Грозные, шкафообразные и черные, как те эбонитовые палочки. Дубины, точнее, здоровенные эбонитовые дубины. Они тоже встали, как вкопанные. Один выронил пистолет, совсем хреново.
Прислуга, в виде двух милых девчуль, завизжала и тут же скрылась.
Лишь один зритель уставился на меня с восхищением. Роб, он же Хосе Роберту Пиньо Жоао, зачем я только это запомнил, всё таки получил чего жаждал. Настоящего Мертвого Барона.
Я взглянул в отражение панорамных окон, выходящих прямо на меня. При таком ярком дневном свете было видно, как в зеркале. Ну и жуть же…
Помимо белесой рожи, раскрашенной под череп, образ дополняла высокая шляпа и вычурный костюм. Вот только смешно он совсем не выглядел. Стремно, страшно — это да.
Чуть наклонил голову. Отражение повторило и ухмыльнулось.
Я отвернулся, опустился обратно в кресло и взял ближайший графин. Понюхал, крякнул и налил себе. Опрокинул в себя неожиданно ледяную жидкость, закусил куском гигантской рыбины и выдохнул.
Человеческая композиция всё это время не сдвинулась с места.
Вдалеке громыхнуло.
— Руку перебинтуй, — тихо сказал я Густаву.
Все зашевелились и забегали одновременно. Босс схватился за рану и поморщился, от переизбытка чувств явно переборщил. Охрану он послал куда подальше, ничуть не стесняясь детских ушей.
Малец же загипнотизированно подошел и храбро ткнул мне в плечо. Никакого страха и пиетета. Узрел чудо и в детской непосредственности желал пощупать.