Генерал Империи – 5

– В этом «каре» находятся ваши в недавнем прошлом боевые товарищи…
– Не будем морализаторствовать, господин Васильков, – отмахнулся Салах. – Я уважаю тебя, как опытного и отважного флотоводца, но не намерен выслушивать лекции по этике… Оставь подобные речи для молодых легионеров, они более благодарная публика. Я же старый боевой генерал, давно сделавший свой выбор в этой Гражданской войне и для меня «синие» легионы теперь такие же враги, как «желтые» легионы Птолемея…
– Тем не менее, вы пошли с ними на союз, где же ваши принципы?! – усмехнулся я, сдерживая нарастающий гнев.
– Это ситуационный ход – хитрость, которая в итоге поможет мне победить, – улыбнулся в ответ Салах. – Все эти князья-протекторы и министры по-прежнему остаются моими смертельными врагами, но если представился случай использовать их – я это всегда с большим удовольствием сделаю… Так произошло и сейчас. Ваши два легиона, так внезапно покинувшие лагерь генерала Дессе, посеяли панику в штабах всех остальных игроков, поэтому мы и пустились за вами следом, понимая, какую опасность представляют 12 000 «синих» крейсеров. Ты виноват лишь в том, Васильков, что слишком силен сейчас. Князья и первый министр так испугались, что их легатов, преследовавших тебя, мне не пришлось долго уговаривать на создание некой временной коалиции, для расправы над твоим отрядом…
– Значит, именно вы были тем, кто сумел объединить все эти разношерстные легионы?! – я был поражен. – Что ж, теперь мне понятно, как такой союз стал возможным, ведь только вы из всех присутствующих имеете непререкаемый авторитет… Браво, а я все ломал голову, кто на такое способен…
Энвер Салах молча слегка поклонился в ответ. Теперь я смотрел на своего собеседника, не как на старого знакомого, а как на жестокого и хитрого врага. Время любезничать и вспоминать былые времена моментально прошло.
– Я понял вас, генерал, и понял, что мне не удастся переубедить вас – не атаковать мои корабли, – продолжал я, пытаясь сдерживать, переполнявшие меня в этот момент эмоции. – Но могу ли я тогда попросить вас об одном одолжении?
– Слушаю…
– Я верю, когда вы говорите, что за двадцать минут сумеете рассеять «каре», – сказал я, кивая головой. – Соотношение сил в данном секторе позволяет вам это сделать до моего прибытия. В связи с этим, моя просьба такова – сохраните жизнь одному человеку из 2-го легиона…
– Назови его имя? – удивленно спросил Салах. – Если это будет в моих силах, то я постараюсь сделать все возможное… Повторюсь, ты мне остаешься симпатичен, так что я готов помочь…
– Не его, а ее… Ее имя – генерал Бринн Уайт, – ответил я, с мольбой в глазах глядя сейчас на своего собеседника.
Я понимал, что Бринн, находясь на своем флагманском корабле внутри оборонительной «сферы», не сумеет вырваться из окружения такого большого количества кораблей противника. А также, она не сможет долго сопротивляться их огневой мощи. Но даже если бы ей и ее экипажу повезло, и они бы вырвались из западни на оперативный простор, Бринн не сделает этого принципиально. Я был уверен, что упрямая и отважная до безрассудства девушка, не покинет своих легионеров в смертельной опасности и разделит с ними любую участь…
– Генерал Уайт?! – автоматически переспросил Салах, хотя прекрасно расслышал это имя с первого раза.
Лицо туранца помрачнело. Он сделал небольшую паузу, а затем произнес:
– Как бы мне не хотелось оказать тебе услугу, Александр Иванович, но боюсь, что не смогу в данном случае этого сделать…
– Прошу вас, еще раз, – выдавил я из себя. – Я буду чрезвычайно признателен, если вы все же исполните мою просьбу. Обещаю, что в будущем отплачу вам сполна за доброту. Умоляю, генерал, сделайте это для меня!
В уголках моих глаз появились слезы от внезапно нахлынувших переживаний, так сильно я боялся потерять свою Бринн. Салах какое-то время наблюдал за этим с некоторым удивлением. Туранскому генералу стала понятна причина такой эмоциональности человека, находящегося по ту сторону экрана, он осознал, что здесь замешаны сильные чувства. Но, к великому сожалению для меня, туранец всегда был холоден к подобным проявлениям сентиментальности.
 
– Сожалею, но этой просьбы выполнить не смогу, – ответил Энвер Салах, исподлобья посмотрев на меня. – Я вижу твою боль, но сохранять жизнь генералу Уайт не намерен. Более того, мне важно, как можно скорей лишить ее жизни, ибо именно она является символом стойкости 2-го легиона. Чем быстрей эта отважная женщина умрет, тем быстрей ее экипажи побегут из сектора…
– Я услышал вас, – я резким движением смахнул слезы, ненавидя себя за то, что показал свою слабость врагу.
– Я причинил тебе боль, не согласившись сохранить жизнь твоей женщины, – продолжал Салах. – Но уверен, что эта боль будет мучить тебя недолго, ибо ты проживешь не более часа после гибели генерала Уайт… Ведь ты же в любом случае не повернешь назад, так?
– Нет, не поверну…
– Вот видишь. Тогда мы скоро встретимся и твой личный легион и ты вскоре разделите участь трещащего по всем швам «каре»…
– Может нам с вами не ждать так долго, – произнес я, прожигая взглядом человека, которого сейчас почти ненавидел. – Разворачивайте своих туранцев мне навстречу…
– Ну, не считай меня совсем уж за незрелого, – усмехнулся Салах. – Я же понимаю соотношение сил между нами. Мои корабли не уступают твоим по характеристикам, но сильно отстают в численности. Четыре тысячи против шести, это неприемлемо… Нет уж, сначала я разберусь с генералом Уайт, а затем, вместе со своими новыми «союзниками» атакую тебя… Я хоть и туранец, и горячность мне генетически близка, но все же разум говорит мне, действовать именно так, как я сказал…
– Тогда, я бросаю вам личный вызов! – воскликнул я. – Вы не можете не ответить на него. Дуэль между нами, здесь и сейчас!
– А ты хитрец – Александр Васильков, – на лице Энвера Салаха заиграли желваки. Как ни старался туранец скрыть свою вспыльчивость, та бурлила и просила выхода. – Однако я стерплю подобную наглость от тебя и буду действовать, как и запланировал. Ничто и никто не сможет заставить меня сейчас изменить маршрут моего легиона. Он направляется для того чтобы разбить «каре» и точка… Вернемся к нашему разговору позже…
Салах уже хотел было отключить связь, как перед ним на экране появился человек, при виде которого туранский генерал уже не мог владеть своими эмоциями.
– А мой вызов, предатель, ты также проигнорируешь? – спросил Атилла Верес, меряя презрительным взглядом своего заклятого врага.
Атилла слышал весь разговор, происходивший между Энвером Салахом и мной. Он также как и я понимал, что 2-му легиону уже не спастись, и что Бринн Уайт погибнет вместе с ним. Верес знал, какие чувства я испытываю к этой девушке и решил отплатить добром за добро. Он включил видеоизображение и присоединился к нашему разговору.
Туранец был обескуражен и не мог поверить своим глазам, Атилла живой и невредимый сидел в командорском кресле одного из крейсеров «синего» легиона. Более того, на его доспехах горела эмблема этого же легиона!
– Мне сообщили, что ты сумел вырваться из ловушки, – практически зашипел Салах в ответ. – Но я и предположить не мог, что диктатор Верес служит теперь простым центурионом у своего ненавистного врага – Поля Дессе?! Ха-ха-ха! – Энвер издевательски долго смеялся, но глаза его при этом горели лютой ненавистью. – Как же потрепала твою гордыню злодейка судьба…
– Теперь я вызываю тебя на бой, делаю по общему каналу связи, перед твоими экипажами, здесь и сейчас! – грозно сказал Атилла. – В «сером» легионе знают о нашем противостоянии. Попробуй и сейчас отказаться от дуэли, сославшись на логику действий… Ну что, трусливая туранская собака, я жду ответа…
Даже если бы Салах сумел сдержать свои чувства в этот момент, то весь его легион, слыша такие оскорбления, все равно бы развернулся в направлении, где сейчас находился корабль Атиллы. Ни один туранец не смог бы стерпеть подобное. Энвер Салах как ни старался показать себя сдержанным и хладнокровным флотоводцем, но, конечно же, не сумел этого сделать. Он первым развернул свой флагманский крейсер навстречу Вересу, и весь «серый» легион последовал за своим командующим…