Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

…только наблюдать, как визжащая сучка кубарем покатится с крутой лестницы, расставаясь со своим так и не рожденным ублюдком!
А ведь Крейн еще не знал того, что успела узнать сама Ленарда. А именно — о проклятии Темной жрицы. Одной из тех, кто тайно служит Великой Волчице. Кто такая эта жрица и почему она это сделала, женщина не знала. Ей потребовалось почти пятнадцать лет, чтобы только узнать о проклятии. И то деревенская знахарка, полувыжившая из ума старуха, смогла лишь сказать, что эта жрица расплатилась с богиней собственной смертью. И, чтобы снять проклятие такой силы, нужна еще одна жизнь такой же жрицы, отданная добровольно во имя самой Ленарды. Во имя той, кого любят безмерно. А где такую найдешь?!
Мало того, что жрицы на дороге не валяются… Еще бы! Те из Дарующих, что служили Темной Волчице, испокон веков жили в глубокой тени, не выставляя напоказ свое существование: слишком уж опасными тайнами владели эти люди, чтобы спокойно бродить по дорогам мира. Вот Темные жрецы иное дело. Эти свой дар не скрывали… наоборот, гордились без меры. Тот же Бринел. Но у Темных жрецов другая направленность дара. А жрицы… они всегда были хранительницами устоев. И палачами тех, кого считали недостойными покровительства своей богини.
Ленарда подозревала, что именно Язоррь — проклятая нянька Сомианны — и была такой жрицей. Но сейчас разве узнаешь? Столько времени прошло. Нужно искать другую жрицу. И даже если и найдешь, то ведь силком не заставишь. Жертва должна быть полностью добровольной.
Вот и бесилась волчица, не зная, что делать. Она оказалась меж двух огней. С одной стороны отец требовал от нее наследника. А с другой — хотелось еще больше привязать к себе Крейна, подарив ему сына-Защищающего, на котором князь был просто помешан.
— Пошла вон, прекрасная леди, — оттолкнул от себя волчицу Крейн. — Мне безразлична судьба той девчонки с ее пащенком. Сдохла, так скатертью дорога. Но вот ты покусилась на МОЕ! Еще раз повторится, и я прикажу выпороть тебя на глазах у всего двора.
— Через два дня у меня начнется новая течка, — чуть слышно произнесла Ленарда. Она боялась… отчаянно боялась потерять того, в кого влюбилась без памяти. — Ты придешь?
— ВОН! — Рявкнул выведенный из себя Крейн. — Еще указывать мне вздумала. Здесь я решаю, к кому приходить. Лучше утихомирь своего отца! Ему мало денег от торговых сделок?! Опять за старое принялся? Восемнадцать лет назад я едва отмылся от обвинений в работорговле. Пришлось клясться, что Суринэль-покойник ни сном ни духом ни о чем не ведал. Дескать, доверился людям из дружественного клана, не зная, что они изгнанные преступники. А теперь твой папаша вновь принимается за прежнее! Решил, что все забылось? Идиот старый! Что эти восемнадцать лет? Всего лишь миг, что был вчера! На Восточном явно еще не забыли, КТО стоял за работорговцами.
— Я поговорю с отцом, — ответила Ленарда, осторожно пятясь к дверям. В который раз она мысленно благодарила всех богов скопом, что проклятый кузен вовремя сдох и не сумел расколоться. Если Крейн узнает, что она заказала мальчишку, ей точно не жить.
— Ты еще здесь? — Холодно «удивился» князь, рывком поднимая тяжелое кресло и ставя его у стола.
Свистящий шелест шелка сказал мужчине, что его наложница удалилась.
— Не слишком ли ты с ней?.. — спросил Алистар, отлипая от своего косяка. Но князь лишь хищно усмехнулся.
— Ты так и не понял, что эта сучка не привычные для тебя Дарующие, — ответил он. — Ленарда боец и признает над собой только силу. Дай хоть на миг слабину, и она тебя растерзает.
— Я всегда говорил, что ты отмороженный псих, — лениво произнес Алистар, присаживаясь напротив Вожака. — Только псих может иметь дело с этой бабой.
— А мне нравится, — рассмеялся Крейн. — Иногда. Это как танцевать по лезвию ножа. Здорово бодрит.
Властитель княжества мог позволить себе откровенность с бывшим любовником. Они были близки еще в далекой юности. И хотя с тех пор не делили постель, но продолжали оставаться соратниками. Во всяком случае, в золотоволосом Защищающем Крейн был уверен. Алистар ел только из его рук.
— Где остальные? — Хмуро поинтересовался князь, пытаясь разобраться в груде свитков, что не успел рассортировать сбежавший секретарь. — Вина, живо!
— Сейчас будут, — произнес Алистар, наблюдая, как в кабинет просачивается трясущийся секретарь с подносом в руках. — Просто ты был в таком бешенстве, что они решили не попадаться тебе на глаза.
— Будешь тут в бешенстве, — буркнул Крейн, вновь закипая. — Мало мне унижений, когда восемнадцать лет назад я был вынужден объяснять всем встречным и поперечным, как Суринэль со своими подельниками мог очутиться на подворье работорговцев. И притом, что эти работорговцы выходцы из клана, который я приютил на своих землях!
— Ну и что? — Удивился его советник. — Ты ведь сумел объяснить все так, что даже маги не почуяли ложь.
— Но если новые делишки Скалистых выплывут наружу, то как я в ЭТОТ раз буду выворачиваться? — Резонно возразил Крейн. — Один раз случайность. А вот два…
— Вышвырни Скалистых с Северного материка, раз не ценят твою милость, — прогудел, заходя в кабинет Бринел. Близнецы Норнилль и Кэрин, что вошли вслед за Безымянным, молча навесили полусорванную с петель дверь и тщательно притворили тяжелые створки из резной лиственницы.
— Покараульте снаружи, — приказал братьям Крейн и посмотрел на двух своих советников.
— Думаете, я бесился из-за Скалистых? — Спросил он у подельников. — Как бы ни так! Старик Оливиэнелл не будет рубить сук, на котором сидит, и ссориться со мной из-за сорванной прибыли. Да и Ленарда накрутит хвост папаше. Нет, парни, дело намного серьезнее, чем может показаться. Я только что убил лекаря, что осматривал Рамиссту.
— Не хочешь ли ты сказать… — начал пораженный Алистар.
— …что наш Посредник умирает, — закончил за него князь. Ошарашенный Бринел лишь крякнул и опрокинул в себя кубок вина. — Его дар не шел ни в какое сравнение с даром Мираннов. Но даже его было довольно, чтобы держаться на плаву. Со смертью этого труса мы потеряем все. Богатство… жаль, конечно, но не смертельно. Процентов за сделки нам хватит на всю жизнь. А ведь есть еще княжеская казна, что распухает от золота. Можно жить и жить. Но… господа, мы потеряем самое главное. Мы потеряем власть и неприкосновенность наших земель! Не мне вам говорить, что только уважение к Посреднику удерживало многих от желания захватить столь вкусный кусок как Северный материк.
— А ты не преувеличиваешь, Крейн? — Сощурился на Вожака Алистар. — Если есть золото, то нанять наемников не составит труда. А еще есть те, кто нуждается в свободной земле. Если ты позволишь им сюда переселиться, то они зубами вцепятся в того, кто станет угрожать их новой родине.
— Это ты преуменьшаешь, — отбрил красавца Крейн. — Наемники служат, пока есть золото. А долго ли они станут охранять наши задницы, если сверкающий поток иссякнет? Чем мы будем пополнять казну без Посредника? Земли Северного материка довольно бедные, руд нет, равнин нет — одни горы, поросшие лесом. Террасное земледелие сможет прокормить не слишком большое население. Если оно резко увеличится за счет пришлых, наступит голод. И мы опять же начнем тратить деньги, покупая продовольствие. Разводить травяных пауков для выделки шелка? Выращивать лен на продажу? Ах, да! Забыл, как ценится наше цветное стекло! Но эти предметы роскоши хоть и продаются за неплохую цену, но лишь поддержат на плаву быстро тающую казну. И вызовут зависть многих. Что опять же приведет к выброшенным на ветер деньгам за найм наемников. А приглашать кого-то… Изумрудные Волки слишком малочисленны. Любой пришлый клан будет намного сильнее нас. И, в конце концов, переселенцы зададутся вопросом — а зачем подчиняться слабакам, если у нас есть свои вожди! Это произойдет тем быстрее, чем быстрее Посредник покинет этот мир. Жаль, что у Астарона так и не появился достойный наследник.
— Все-таки Посредники всегда рождались только от Дарующих рода Миранн, — с сожалением заметил Алистар.