Без тебя (СИ)

Главное - не вернуться к фантомным болям. Руку посекло осколками. Неглубоко, но шить пришлось. 
- Тебя не должно было быть там, - продолжает гнуть свою линию. 
Лишь киваю в ответ. Благо никто и не ждет моих оправданий. 
Мне надо было Машу найти. Она не брала трубку. Сережа тоже не ответил, но я подозревала, что они не вместе, учитывая тот накал, что образуется, стоит только им подойти друг к другу на десяток метров. 
Я догадывалась, что она может захотеть с Марком встретиться. Ей всегда хочется максимально сгладить углы, но в том взрослом и жестком мире, в который она попала, этого делать не стоит. Тебя начинают расценивать как самое слабое звено. 
Радует, что она додумалась встретиться с ним на нейтральной территории. Только вот я этого не знала. Как сквозь землю провалилась, а учитывая, что лишнюю суету вокруг неё разводить не стоит, подруг у Маши нет, то найти её стало для меня проблемой. 
Когда я шла к машине, после звонка Маши и заверений, дескать, она уже к дому подъезжает, раздался взрыв. 
Очень неприятно. Впервые мне так машина нравилась. 
- Надеюсь, ты зашел через центральный вход?! – скрывая улыбку, смотрю на Лешу. 
Он отражает мою реакцию. 
- Естественно. Как иначе? Раскланялся перед всеми. Пожелал им всего наилучшего. Был убедительным, и твоя охрана позволила навестить пострадавшую, - криво мне улыбается. - Скажи мужу, чтобы поменял ребят. Прошлая смена и то была лучше. Это не дело. Они должны были осмотреть машину. Да и вообще глаз с неё не спускать. 
О, сейчас Руслан вернется и он сам ему скажет. Хотя навряд ли понадобится подобная консультация. Муж и без того настроен категорически. Если бы я не попросила его встретить папу, ничем хорошим дело бы не закончилось. Ему надо было остыть. 
- Мы ещё здесь, - Сережа смотрит на меня хмуро. 
Мне так неловко перед ним за всё происходящее. Слишком много тайн. В разы больше, чем за все годы, проведенные вместе. 
Маша попросила ничего ему не рассказывать. Но держать его в полном неведении – лишиться нашей дружбы навсегда. Если их семейные дела можно обойти стороной, то всё остальное не выйдет. 
Мне не хочется думать о том, что он сделает, выйдя из дверей гостиной. Оставить без внимания тот факт, что Маша добровольно поехала на встречу с Марком, он точно не сможет. 
Вздыхаю протяжно. 
Расставаться с любимыми людьми слишком больно. Мучительно. Жизнь смысла решается. В лучшем случае только на время. А там как сложится. 
Мне самой больно из-за случившегося с ними. Каждое слово, сказанное друг другу – урон. Хочется сделать как можно больнее. Своеобразный обмен болью. Это в привычку вошло. 
Снова приходится рассказать им о деле, которое Семен с коллегами расследует. Только теперь приходится углубиться и свою роль пояснить. 
В тот день, когда я к Бекерову ездила на работу, он попросил меня связать его с Лешей. 
Какое-то роковое стечение обстоятельств. «Крыша» наших злодеев наняла подчищать хвосты единственного мне известного наемника. 
Когда Руслан узнал, с кем я познакомилась на горнолыжном курорте Кавказа, он так долго хохотал, что даже перестал меня ругать. 
Ждал он меня, кстати, около входа в здание следственного комитета. Когда не надо, муж всегда тут как тут. 
 
Вернемся к Леше. Люди типа Сараевой и Руфицкого, все одного с ними круга, никогда не доверяют друг другу до конца. От этого и хотят завязаться в единую нерушимую связку, чтобы топить всех, если кто-то даст заднюю или попросту сдаст. И, конечно же, подстраховаться кем-то проверенным. 
«Папе не понравится, что Леша находится в одном доме с его внуками», - мелькает в голове мысль. 
Объяснять кому-то, почему я так доверяю ему на слово, мне не хочется. Даже папе. 
С виду Леша ничем не приметный парень – средний рост – выше меня всего на пару сантиметров, худощавое телосложение, светлые волосы уложены с легкой небрежностью. При встрече с ним на улице нельзя догадаться, чем он занимается. Вы просто, скорее всего, не обратите на него внимания. 
- Руфицкий нанял ещё парочку парней. Чувствует, что его первым уберут, если движ начнется. Как- будто это поможет, - произносит так равнодушно, что у меня мелкие волоски на коже дыбом встают. 
Я замечаю, как Сережа дергается при упоминании фамилии бывшего жениха Маши. 
Их обоих до сих пор не отпустило. Это очевидно. 
Для меня. 
На себе мне пришлось проверить, к чему обиды приводят… 
Сереже я точно не желаю чего-то подобного. 
- Предлагаешь просто подождать, пока они перегрызут друг друга? – бесценный вопросительный взгляд Димы. Он умеет им передавать свое отношение к собеседнику и ситуации в целом. 
- Не самый плохой вариант. Особенно учитывая…, - правая рука Леши поднимается. Большим пальцем он на меня указывает. – Нет, если хотите, можно всех убрать, - он переводит взгляд на Сережу. 
Мелкий будет счастлив, если Сараева с горизонта исчезнет. Но вот Маша. 
- Я против, - смотрю на него серьезно, дескать, забудь. – Семе это не на руку будет. Заново всех разрабатывать. 
- Ещё одна нашлась…, - обернувшись на меня, начал заводиться Сережа. – Яр, может быть, хватит? 
Когда-то в моей жизни появился замечательный, очень чуткий и ранимый мальчик. Я представляла, что он мой брат родной. Возможно, небеса его мне его и послали взамен тех, кого отобрали. Злилась на Диму, когда он был очень строг с маленьким. 
Сережа был очень привязан к маме. А потом её не стало. Естественно, ребенку было плохо. Он много плакал и грустил, а Дима злился, потому что ему ближе было держать всё в себе. Мы зачастую нетерпимы к людям не похожим на нас самих. К похожим ещё строже относимся. Все хотят себя уникальными считать. Замкнутый круг. 
Они очень много ругались. Меня это задевало. Поэтому я большую часть времени я проводила с Сережей, стараясь его отвлечь, занять чем-нибудь, чтобы боль притупить. И, наверное, мне это удалось. Он вырос спокойным, веселым, принципиальным парнем. Но в последнее время я его не узнаю. 
С большим мальчиком поговорить уже не так легко, как с шестилеткой. 
Да и что мне ему посоветовать?! Я не представляю, какой путь нужно пройти ему снова для душевного равновесия. 
Он снова потерял самое дорогое. 
Препараты перестают действовать, и мне приходится язык прикусить, чтоб не начать сквернословить. Мысленно считаю до десяти и поднимаюсь на ноги.