Эксперименты в академии, или Мой подопытный некромант

– После того как был украден экстракт черной сорбусы, мне пришлось пойти на небольшую хитрость. Профессор Оливи к тому времени пополнила свои запасы менталитиков. Предположив, что вор, израсходовав похищенное, снова посетит ее кабинет, я договорился с Оливи, чтобы она не подавала виду, когда в очередной раз не досчитается порошков. Мы условились, что никому, кроме меня, профессор не станет сообщать о новой краже. На все флаконы и коробочки, которые могли заинтересовать злоумышленника, я нанес брокдакор. Если кто-то из присутствующих не в курсе, эту жидкость в имперском сыске именуют проявителем. Если человек прикоснулся к предмету, на который предварительно был нанесен слой брокдакора, на коже останутся следы, даже если он был в перчатках. Проявитель незаметен невооруженным глазом, но полностью стереть его с кожи не удастся в течение нескольких месяцев.
– А как обнаружить эти следы, если они не видны? – осмелилась я задать вопрос. С каждой минутой усиливалось ощущение, будто я попала на страницы детективного романа.
– С помощью специальной пластины. Если посмотреть через нее на кожу человека, она подсветит следы брокдакора, – тихо проговорила Рина. – Полагаю, у тебя есть такая пластина и ты готов продемонстрировать нам ее действие, Винсент?
– Я приобрел ее в Приграничье, – сказал некромант, достав из кармана небольшую картонную коробку.
Внутри оказалась стеклянная пластина в рамке из темного металла. Стоило Винсу достать пластину, как леди Илиса оказалась рядом. Движения ее были резкими и уверенными. Она выхватила пластину из рук некроманта и приблизилась к сыну.
  
Глава 35
 
Кадровые перестановки
 
Артинор Буфар вскочил с кресла и попятился от родительницы. Когда его спина соприкоснулась со стеной, ректор спрятал руки в карманы.
– Арти, я хочу знать правду! – потребовала мама-секретарь, наблюдая за маневрами отпрыска.
– Правду? Да неужели?! Ну что ж, изволь! Правда в том, что ты достала меня своим контролем! Ты позволила мне поступить в академию только при условии, что я ежедневно буду слать тебе письма с подробным отчетом о своих действиях. К последнему курсу тебе этого показалась мало. Ты переехала в Синтару, заставила меня оставить общежитие и перебраться к тебе. Твоя уверенность в том, что друзья плохо на меня влияют, а сокурсницы одержимы целью женить меня на себе, была непоколебима. Что ж, ты добилась желаемого… на четвертом курсе меня называли не иначе как маменькиным сынком. А потом случилось самое важное – ты разрешила мне преподавать в академии. Да, да, именно разрешила! Потому что мое мнение в этом вопросе не учитывалось. А я, между прочим, мечтал сделать карьеру в дворцовой канцелярии! Меня даже на собеседование пригласили!
Леди Илиса нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить. Но ректор продолжил свою тираду:
– Ты запихнула меня в академию, хитрила и интриговала на каждом шагу, чтобы я сел в это кресло. Я все ждал, когда же ты угомонишься, когда твои амбиции окажутся удовлетворены и ты оставишь меня в покое… Но, даже превратив мой кабинет в филиал собственной гостиной, ты не успокоилась! Нет! Ты ходила за мной по пятам, вмешивалась в организационные вопросы. Дошло до того, что все мои подчиненные, от посудомойки до профессора, стали отчитываться перед тобой. Не смей отрицать, мама: последние пять лет, прикрываясь моим именем, именно ты управляешь академией!
– Я всего лишь помогала тебе, – принялась оправдываться леди Илиса. – Твоя должность сопряжена с громадной нагрузкой, а я, как самый близкий человек…
– Вот! Твоей помощи было слишком много! – воскликнул Артинор Буфар. Забывшись, он обличающе указал пальцем на мать. В пылу эмоций ректор не сразу заметил, что леди Илиса навела пластину на его ладонь и приглушенно охнула. Хоть со своего места я и не смогла разглядеть свечение брокдакора, реакция мамы-секретаря не оставляла сомнений.
– А что, если в моей жизни появился еще один близкий человек? – между тем не унимался ректор. – Плевать мне на академию, можешь тут хоть все вверх дном перевернуть! Но ты начала вмешиваться в мои отношения. Под различными предлогами ты не допускала Рину в мой кабинет, пыталась очернить ее, распуская нелепые сплетни, расстроила полдюжины наших свиданий, регулярно перехватывала наши записки друг к другу…
 
– Я думала, что это всего лишь интрижка, – побледневшая как полотно леди Илиса пыталась сдержать слезы. – А ты… ты решил меня отравить!
– Я решил, что с меня хватит! – рявкнул ректор. – Никакого отравления не было. Я всегда соблюдал дозировку. Из-за возникших проблем с памятью ты должна была начать совершать ошибки… Вот и все! Я надеялся, ты сама признаешь, что не способна продолжать работать. Но для тебя оказалось удобнее обвинять в собственных оплошностях окружающих. Ты допекла главного повара придирками из-за неутвержденного меню, хотя бедняга трижды приносил бумаги на подпись. Ты накричала на целительницу Лорнис, обвинив ее в несоблюдении графика дежурств. Ты даже умудрилась устроить скандал Лиргусу, который всегда лебезил перед тобой. И, конечно, ты не смогла обойти своим вниманием Рину…
– Так дело в ней? Ты изводил меня ради этой девки?
– Она моя невеста! – взревел ректор. – Мы обручимся, как только ты отправишься на покой. Пусть Ристону и удалось меня изобличить, никто из присутствующих ведь не заинтересован в том, чтобы предать произошедшее огласке, не так ли?
Ректор обвел присутствующих торжествующим взглядом.
– А ты, мама, уже столько наворотила за последние недели, что удалиться в приморский пансионат для тебя теперь единственный вариант.
Повисла напряженная пауза. В некоторой степени мне было жаль ректора, которому всю сознательную жизнь отказывали в самостоятельности. Однако это ничуть не оправдывало его поступок.
– Не думаю, что леди Илисе так уж необходимо покидать академию, – произнесла Рина Тезарро, чем привлекла всеобщее внимание. – Будет лучше, если на отдых отправишься ты, Артинор. Отставка и длительный отдых. Тебе это необходимо.
– Рина, любовь моя…
Иллюзорница брезгливо поморщилась.
– Надеюсь, ты понимаешь, что в наших отношениях сейчас была поставлена точка. Я не выйду замуж за человека, применившего ментальное зелье в отношении собственной матери… Мне, знаешь ли, еще пожить хочется. Желательно не расставаясь при этом ни с рассудком, ни с памятью. Вдруг после свадьбы ты назначишь меня виновной в своей нереализованности?
– Рина, я бы никогда… Я все это делал для нашего с тобой счастья, – растерянно залепетал мужчина.
– Пожалуйста, избавь меня от объяснений. Ты не представляешь, насколько мне противно от сознания того, что я пусть и косвенно, но оказалась замешана в эту историю, – сказала Рина бывшему возлюбленному и тут же обратилась к его матери: – Леди Илиса, я дала вашему сыну книгу по зельеварению, не зная о его намерениях. Я готова подтвердить это любой клятвой, которую вы сочтете необходимой. И еще… Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что ваш сын своим поступком полностью дискредитировал себя на посту ректора. Возьмите управление академией в свои руки. Это наилучшее решение в сложившихся обстоятельствах. Что бы там ни говорил Артинор, вам и раньше удавалось справляться с обязанностями ректора. Пора принять эту должность официально.
– Это… это так неожиданно, – промолвила потрясенная леди Илиса.
Рина бросила взгляд на Винса, и тот кивнул.
– Поддержку преподавательского состава мы вам обеспечим, – произнес некромант, игнорируя возмущенный взгляд Артинора Буфара.
– Решайтесь, леди Илиса, – подбодрила иллюзорница. В этот момент я вдруг осознала, как много общего у этих двух женщин. Интеллект, волевой характер, уверенность в себе. Заботясь о благополучии сына, леди Илиса, совершенно искренне не думала о собственном карьерном росте. Хоть маме-секретарю и не свойственно было давать волю эмоциям, сейчас на ее лице явственно отражалась растерянность.
Леди Илиса обвела задумчивым взглядом кабинет.