Эркюль Пуаро и Путаница в Гриншоре

– И о чем нам все это говорит?
– Я просто пытаюсь восстановить историю – реальную историю.
– Но послушайте, месье Пуаро, разве мы с вами не уходим все дальше и дальше от убийства?
– Это и есть история про убийство. Но начать-то мы должны с самого начала…
 
Глава 10
Эркюль Пуаро на секунду замер перед большими коваными железными воротами. Он смотрел вперед, на подъездную аллею. С деревьев слетали коричнево-золотые листья. Совсем рядом, на поросшей травой обочине, виднелись розовато-лиловые цикламены.
Бельгиец тяжело вздохнул. Красота поместья всегда находила отклик в его сердце. Наконец он повернулся и негромко постучал в дверь небольшой белой оштукатуренной сторожки.
Через несколько минут сыщик услышал внутри шаги, медленные и неуверенные. Дверь открыла миссис Фоллиат. Пуаро был потрясен тем, какой старой и немощной она выглядела.
– Месье Пуаро? Это вы? – удивилась женщина и отступила внутрь.
– Вы позволите мне войти?
– Ну конечно.
Женщина пошла вперед, и Пуаро вслед за ней попал в небольшую гостиную. На камине стояли какие-то тонкие фарфоровые фигурки, пара кресел была покрыта тканью с изысканной вышивкой крестом, а на маленьком столике разместился чайный сервиз дербского фарфора [30]. Несколько осколков прошлого были собраны здесь, вместе со своей хозяйкой, которая пережила всех своих родственников.
Пожилая женщина предложила сыщику чай, от которого он отказался. Тогда женщина тихим голосом спросила:
– Зачем вы приехали?
– Думаю, что вы сами догадываетесь, сударыня.
– Я очень устала, – уклончиво проговорила женщина.
– Я знаю. Ведь речь идет уже о трех убийствах: Хэтти Стаббс, Марлен Такер и старого Мердла.
– Мердл? – резко переспросила Фоллиат. – Это был просто несчастный случай. Он упал с пристани, потому что был старым, полуслепым и сильно выпил в пабе.
– Не думаю, что это был простой несчастный случай. Мердл слишком много знал.
– Да что уж такого он знал?
– Он узнал лицо, или походку, или манеры… Когда я был здесь раньше, то однажды говорил с ним. Он кое-что рассказал мне о семье Фоллиат: о ваших тесте и муже и о ваших сыновьях, которые погибли во время войны. Но только они погибли не оба, правда? Ваш сын Генри действительно утонул вместе со своим кораблем, а вот ваш второй сын, Джеймс, убит не был. Он дезертировал. Сначала, по-видимому, о нем писали как о «пропавшем без вести», а потом вы убедили всех, что он действительно был убит. Никто не посмел подвергнуть это сомнению. Да и кто бы на такое решился?
Пуаро помолчал, а потом продолжил:
– Не думайте, что я вам не сочувствую, сударыня. Я знаю, что вы прожили очень тяжелую жизнь. Вы не питали никаких иллюзий относительно вашего младшего сына, но тем ни менее он был вашим сыном, и вы его любили. Вы сделали все от вас зависящее, чтобы сочинить ему новую жизнь. Ведь вы опекунствовали над молодой девушкой, не совсем нормальной, но очень богатой. Да, она была очень богата. Но вы убедили всех, что она бедна и что вы якобы посоветовали ей выйти замуж за богатого мужчину, который был на много лет старше ее. И опять никто не посмел усомниться в ваших словах. Потому что это никого не касалось. Ее родители и ближайшие родственники погибли в то время, когда она получала образование в парижском монастыре, а французские адвокаты действовали так, как им говорили адвокаты из Сан-Мигеля. В момент вступления в брак она получила контроль над всем своим состоянием. Девушка, как вы сами сказали мне, была влюбчивой, послушной и убеждаемой – она подписывала все, что ни подсовывал ей ее муж. Скорее всего, ценные бумаги менялись и перепродавались несколько раз, но в конце концов был достигнут желаемый финансовый результат. Сэр Джордж Стаббс – а именно это имя носил теперь ваш сын – стал богатым человеком, а его жена превратилась в нищенку. В том, что он называл себя «сэр», не было никакого нарушения закона, но такая приставка резко повышает доверие к ее носителю – всем становится ясно, что ее владелец, если и не рожден дворянином, то по крайней мере богат. И вот богатый сэр Джордж Стаббс, постаревший и отрастивший бороду, чтобы его никто не узнал, покупает Гриншор и возвращается в свое родовое гнездо. Казалось, что после тягот войны не осталось никого, кто мог бы его узнать, но старый Мердл узнал. Он никому ничего не рассказал, но в разговоре со мной с хитрецой намекнул мне, что Фоллиаты всегда будут жить в Гриншоре – это была его такая личная шутка. Все шло хорошо, или по крайней мере вам так казалось. Как я понимаю, на этом ваш план заканчивался. Вы обеспечили вашего сына состоянием, поселили в доме предков, а его жена, хотя и слабоумная, была очень красивой женщиной и послушной девочкой, поэтому вы надеялись, что ваш сын будет к ней добр, а она, в свою очередь, будет счастлива.
– Именно так я все и предполагала, – сказала миссис Фоллиат низким голосом. – Я буду присматривать за Хэтти и ухаживать за ней. Мне и в голову не могло прийти…
– Вам и в голову не могло прийти, что ваш сын благоразумно не сообщил вам, что на момент женитьбы на Хэтти он уже был женат. Да, да, не удивляйтесь, мы проверили все необходимые документы. Ваш сын женился на девушке в Триесте. Она была наполовину итальянкой, наполовину югославкой и совсем не собиралась с ним расставаться, да и он тоже не имел ни малейшего желания это сделать. Ваш сын рассматривал свадьбу с Хэтти только как способ получения богатства, но с самого начала в голове у него созрел план.
– Нет, нет, я в это не верю! Я не могу в это поверить… Во всем виновата эта женщина, это злобное существо…
Однако Пуаро был неумолим.
– С самого начала ваш сын думал об убийстве. У Хэтти не было близких родственников и было очень мало друзей. Сразу же по возвращении в Англию он привез ее сюда. И именно в тот день Хэтти Стаббс умерла. На момент праздника леди Стаббс была мертва уже восемнадцать месяцев – он убил ее в тот самый вечер, когда они появились здесь впервые. Слуги с трудом могли рассмотреть женщину в тот, первый, вечер, а та, которую они увидели на следующее утро, уже не была Хэтти. Это была итальянская жена вашего сына, загримированная под Хэтти и старающаяся вести себя как Хэтти. И опять-таки этим все могло бы и закончиться. Фальшивая Хэтти спокойно вела бы жизнь леди Стаббс, а ее душевное состояние постепенно улучшалось бы благодаря какому-нибудь мифическому «новому лечению». Мисс Бревис, секретарша, уже давно догадывалась, что с мыслительными процессами леди Стаббс все в порядке, а ее якобы «полоумие» – наигрыш чистой воды.
Но случилась совершенно непредвиденная вещь. Кузен Хэтти сообщил, что собирается посетить Англию во время путешествия на яхте, и, хотя кузены не встречались уже много лет, было очевидно, что он наверняка заметит подмену.
Эту проблему можно было решить несколькими способами, хотя и понятно, что, если Пауль Лопес проведет в Англии достаточно много времени, «Хэтти» не сможет избежать встречи с ним. Но тут возникло еще одно осложнение. Старик Мердл, ставший с возрастом слишком болтливым, имел обыкновение разговаривать со своей внучкой. Наверное, она была единственным существом на свете, которое вообще его слушало, хотя даже она считала, что старик совсем «сбрендил», и обращала мало внимания на то, что он ей болтал, особенно когда начинал рассказывать, что видел в лесу мертвое женское тело и что мастер Джеймс – это сэр Джордж Стаббс. Девочка сама по себе была несколько туповата, но тем не менее из чистого любопытства сделала пару намеков «сэру Джорджу». Этим она подписала свой собственный смертный приговор. Муж с женой разработали план, по которому Марлен должна была быть убита, а «леди Стаббс» – исчезнуть при обстоятельствах, которые бросили бы легкую тень на Пауля Лопеса.
Для этого «Хэтти» превратилась в другое лицо или, точнее сказать, опять стала самой собой. При согласии и помощи сэра Джорджа раздвоиться было не так уж и сложно. Она появилась в молодежном общежитии под личиной итальянской студентки, затем в одиночестве вышла на прогулку и превратилась в леди Стаббс. После обеда хозяйка дома рано легла в постель, улизнула из дома и возвратилась в общежитие. Там она провела ночь, рано проснулась, вышла и опять появилась за завтраком в доме в роли леди Стаббс! Затем вернулась в свою спальню, сославшись на головную боль, и оставалась там почти до начала праздника, хотя с помощью сэра Джорджа она смогла разыграть еще и этот маленький спектакль с вторжением на чужую территорию с помощью голландки из того же общежития. Переодеваться было не так уж трудно – рубашку и шорты она надевала под один из изысканных нарядов, которые носила леди Стаббс. Обильный грим белого цвета и большая шляпа кули, которая скрывала лицо, делали из нее Хэтти, а крестьянский шарф веселенькой расцветки, большие очки и рыжеватые волосы – итальянскую девушку-путешественницу. Я видел их обоих – и мне в голову не пришло, что это один и тот же человек. Эта путаница могла сбить с толку кого угодно. «Леди Стаббс» ускользнула с праздника, спустилась к лодочному сараю и задушила ничего не подозревающую Марлен. Затем забросила свою шляпу в реку и упаковала аскотсткое платье и туфли на высоком каблуке в рюкзак, который она заранее припрятала недалеко от лодочного сарая. На праздник вернулась уже итальянка, которая вместе со своей подружкой голландкой устроила несколько «показательных шоу», а потом, как заранее предупредила ее подруга, уехала на местном автобусе, не привлекая ничьего внимания. В молодежном общежитии ежедневно сменяется от сорока до пятидесяти гостей, и их никто даже не пытается запомнить. Думаю, что она вернулась в Лондон и теперь спокойно дожидается того момента, когда сможет «встретить» сэра Джорджа и жениться на нем после того, как тот смирится со смертью своей несчастной супруги.