О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор обыкновенный, подвид бесправный

Разобравшись с одним из главных вопросов – уборкой, Марина попросила Топыча отвести ее в квартиру, или где там она отныне жить будет. Ведь должен же он был знать о такой простой вещи? Или это нужно было согласовывать с кем-то из тройки? Но саламандра знал и совсем не удивился просьбе. Пока Марина грузила его пакетами с документами и книгами, собиралась попросить присланных помощников донести ей чемоданы с сумками до квартиры, но не потребовалось. Широким шагом внутрь вошел Найтмер и, окинув помещение оценивающим взглядом, их отпустил. Сам же невозмутимо поднял багаж и повел ее на верхние этажи. На этот раз путь наверх оказался не настолько экстремален и привел их к лифтам Академии. Некоторое время пришлось ждать, когда они подъедут, а после терпеть, когда доедут до жилого этажа. Хоть Марина и не дергалась из-за этого, но все равно подумала, что настоящая морока столько времени тратить на одни только переходы по замку. Как только студенты и преподаватели успевали перебираться с пары на пару, оставалось загадкой!
– Найтмер, а есть ли другой, более быстрый способ передвижения по этажам Академии? Только не такой экстремальный, как прыжки сквозь реальности и стены.
– Неизвестно, как в давние времена передвигались по этажам, но сейчас только такие способы и доступны, – ответил он. – На сегодняшний момент пары у студентов и преподавателей выстраивают таким образом, чтобы никто не срывал учебу и не опаздывал. А через пять-шесть дней Академия на вас настроится и станут доступны лестницы для более быстрой возможности куда-то попасть, перестанут хулиганить.
– Каким образом настроится? – удивилась Марина.
– Обычно, Академия настраивается на каждого ректора индивидуально. Это не особо затратная процедура и от вас ничего глобального не потребуется, но сама Академия станет менее хаотичной и неспокойной.
Более подробно пораспрашивать не удалось, они приехали. Жилой этаж отличался от рабочего, он был более уютным. Хотя бархатистая «обертка» из бордовых оттенков создавала ошеломительное впечатление в первые мгновения. Здесь было много интересных цветов в больших горшках, удобных, мягких диванов, на которые хотелось присесть, а то и полежать, и ворсистых ковров под ногами, которые тоже хотелось опробовать по назначению – побегать босиком. Марине понравилось. Особенно когда мимо пронеслась разъяренная черноволосая фурия – в переносном смысле слова, конечно, на самом деле очень красивая женщина – в одном шелковом халате и с саблей наголо. Гналась она за таким же полуодетым мужчиной, который уговаривал «солнышко» и «милую» не злиться, не дурить и вообще лучше приятно провести время вместе. Почему-то такие уговоры не действовали и «милая, солнышко» все так же порывалась его не то сразу убить, не то сначала кастрировать. Да, оказалось совсем не скучно, Марина оценила. И Найтмер тоже; ректор успела заметить его легкую улыбку, тронувшую жесткие губы.
– Проходите, – вскоре распахнул он девушке дверь в ее новые апартаменты.
Квартира оказалась очень просторной, этакие трехкомнатные царские покои, к которым дополнительно шли кабинет, кухня и ванная с туалетом. В отличие от кабинета здесь оказалось очень чисто, приятно и сказочно пахло – таким обычно бывает горный воздух в зимний период времени. В первые мгновения Марина растерялась, не зная зачем ей столько свободного места и что с ним делать, а потом пришла в восторг. Если уж быть смертницей, то хотя бы успеть пожить в роскоши, как какая-нибудь кинозвезда или аристократка. Она разулась на пороге и с удовольствием разглядывала новый дом в серебристо-голубых и серовато-зеленых оттенках. Здесь имелось все, что требовалось для жизни и, даже, сверх того. Найтмер, следовавший за ней, сказал, что в квартире тоже навели порядок, пока она находилась внизу, но чисто поверхностный – убрали пыль, проветрили, пропылесосили и что там еще нужно. После этого он поставил все сумки в углу и, оставив Марину в компании саламандры, ушел.
Некоторое время девушка пребывала в жгучей эйфории от шикарности квартиры, но потом вспомнила, что до нее здесь жили все умершие предшественники и градус восторгов снизился до здорового скептицизма и похолодания. Обходя комнату за комнатой, она сначала решила не слишком обживаться, но потом передумала. Не начать обживаться – значило бы признать свою скорую смерть, смириться с выбором, сделанным за нее, а Марина точно умирать не собиралась, и планировала сделать все возможное и невозможное для выживания. Поэтому оставшись в одиночестве, первое, что она сделала: стянула носки с ног и разбросала их по углам, потом сделала то же самое с диванными подушками, переставила несколько статуэток с места на место и, скрывшись в спальне, упала на кровать в позе звезды. Ошарашенный взгляд Топыча, следовавшего за ней, сказал многое о том, что он думал о своей хозяйке в эти мгновения. Но девушка только рассмеялась. Пусть так, зато это лучше, чем трястись в рыданиях и ждать смерти.
 
Но и разлеживалась она недолго, здоровый расслабон прервал неожиданный звонок во входную дверь. Звонивший оказался слишком настойчив и Марине прошлось идти открывать. На пороге она замерла, ошарашенно разглядывая Джека Фроста. Он широко ухмылялся, в одной руке держал упаковку с шестью банками пива, в другой громадную пиццу и еще какие-то пакеты с чем-то.
 
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком,  купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.