Призыватель чудовищ: Тирания в галактике 2 (СИ)

Сам же он тоже развернул трансляцию, с громким наименованием «Гибель веры». И первым, что увидели зрители, зашедшие на нее — шаттл, окруженный пламенем, готовый врезаться в древние руины ксеносов.
«Сечение души».
Вертикальный взмах ладони с плотно прижатыми друг к другу пальцами казался незначительным перед ревущим техно-метеором. Впечатление не изменила даже исключительно тонкая полоса голубоватой дымки, сорвавшаяся с кончиков пальцев. Однако незначительное движение за тысячные доли секунды переросло в ужасающую рубящую волну. Сечение души — навык стражей, высвобождающий рубящую атаку омни, наделенную чрезвычайно плотной волей хозяина. По пути воля растрачивается на то, чтобы подчинить свободно витающую в пространстве духовную энергию, и присоединить ее к волне. Владу очень сильно импонировала данная атака, так как при мизерных затратах энергии, результат превосходил всяческие ожидания.
На глазах у встревоженных зрителей, зашедших на очередную трансляцию Майнорда, шаттл раскололся надвое. Словно ледышка, сквозь которую протащили раскаленную нить.
Во все стороны брызнуло психическое пламя, не удержавшее удар. А следом из падающего корабля выпрыгивали сотни воинов. Все в золотых доспехах древней эпохи. Все вооружены до зубов, но при этом держатся за примитивное древко плазменных алебард.
Опытнейшие пылающие воины разных твердынь падали, скользили, и грузно приземлялись на руины манункти. Больше всех выделялись плывущие по воздуху фигуры. Семь магистров — величайшие воины церкви, или даже всего доминиона, лично прибыли за головой Майнорда.
— Священное пламя говорит, что ты должен исчезнуть. — Солем Нимандис равнодушно смотрел на Крауса сквозь полуприкрытые веки, словно обращался к муравью. Некогда гордый ученик и надежда человечества стал слишком опасен, а затем и вовсе предал свой род. Теперь он — враг.
— А без него вы бы на меня не напали? — Голос Влада сочился сарказмом. Он мог понять высокомерие церковников. Их поддерживал, причем самым что ни наесть, материальным образом, бог человечества. Священное пламя сделало семерых магистров своими аватарами, разделив ношу, которую каждый по отдельности вынести бы не смог.
Чудовища, собиравшийся прийти на помощь Владыке, получили от него приказ в коллективном бессознательном и оставались в стороне. Салават и Вася делали ставки, кто из церковников первым попадет под раздачу. Лишь Мариэль тревожно взирала на избранника, желавшего проверить свои силы после восстановления воспоминаний.
— Ты сам виноват в своем исходе. — Подняв алебарду в высокой стойке, Солем полностью вошел в боевое состояние. Золотистые зрачки, в которых горело психическое пламя, сузились, выискивая бреши в обороне Майнорда. Но почему-то создавалось ощущение, что расслабленный противник похож на неприступную стену.
— Виноват? Я могу вынести высокомерие и невежество, но не до такой же степени. — Влад выглядел возмущенным, однако внутри у него не возникло вообще никаких колебаний. Конечно, попытка низших существ применить к нему концепции виновности-невиновности, не существующие нигде во вселенной, кроме как в примитивных обществах, немного раздражала. Однако в битве нужна холодная голова. — Клеймо подчинения: Нисхождение ветров.
Как только указательный и средний палец обратились к небесам, атмосфера Омелума с ревом начала сжиматься. Точкой концентрации, вместо центра планетарной массы, стал Влад. Свирепые потоки ураганного ветра хаотически метались из стороны в сторону, пытаясь добраться до то возникающих, то исчезающих областей низкого давления. Огромные валуны разрушенного храма, вместе с миллионами тонн болотной жижи взмывали в небеса. Пылающие воины из величественных огней превратились в хрупкие свечи, пытающиеся удержаться на ногах. А вот Владу ведер помогал. Стоило ему двинуться вперед, как неудержимые потоки воздухза ударили в спину, а спереди сконцентрировались вращающимся щитом.
  
Глава 54
 
Разгром
 
— Он идет! — Крик Бульвена — магистра пылающего воинства твердыни Мужества, хоть и заглушился ветром, был продублирован во внутренней сети. Однако и без его напоминания все семеро отреагировали на стремительную тень.
 
Влад, несущийся к Солему, вдруг под прямым углом сменил цель, и напал на другого магистра.
— Клеймо разрушения: Сотрясение. — Вокруг плотно сжатого кулака появились видимые вибрации. Влад без труда сместился с траектории молниеносной контратаки священнослужителя, и плазменный наконечник алебарды прожужжал в сантиметре от лица.
Кулак разорвал плащ психического пламени, впечатываясь в древнюю броню. Казалось, он бессильно ударился о золотую рельефную поверхность, и остановился, даже не отбросив противника. Вот только вся набранная по пути кинетическая энергия, усиленная сутрой, была сконцентрирована в клейме разрушения. А уж оно выполнило свою работу, сокрушительной волной превратив внутренние органы в фарш, а кости в труху. Фактически, внутри брони сейчас не человек, а растекающееся желе из плоти, крови, и дерьма.
Влад не заметил, что перед самым ударом на устах магистра Рабаута играла мрачная улыбка. Белые полоски ткани, испещренные золотыми символами, свисающие с талии подобно юбке римского легионера, ожили. Они выстрелили в разные стороны, удлиняясь, и извиваясь, чтобы образовать сферическую сеть.
Попытка телепортации провалилась. Психическое пламя сжигало аниму, пытающуюся скрутить пространственные нити. Именно из-за этого проклятого эффекта Влад был вынужден бежать к противнику, вместо более эффективного телепортационного удара.
— Думаешь, я удивлен? — Влад пристально всматривался в пустые глазницы шлема, точно зная, что за ними все еще есть разум. Умирающего магистра, или же лжебога… — Существует ли более очевидная вещь для религиозного фанатика, чем жертвоприношение?
С этими словами тело Влада распалось, и облако анимы ворвалось в щели доспеха, в то время как стягивающиеся священные лоскуты позади схватили пустоту.
Будучи в форме чистой анимы, Влад с усилием проглотил психическую силу Рабаута, не в состоянии ее переварить. Но ничего не мешало отправить эту агрессивную субстанцию мариноваться в коллективное бессознательное. В чужом измерении оно ничего сделать не сможет.
Дальше кровавое облако вырвалось из позвоночных пластин экзоскелета, и собралось в невредимого Крауса. Он мог бы занять халявную броню, но не готов был рисковать. Кто знает, какие там оккультные символы накалякали веруны.
— Смерть идет за тобой, отступник человечества!
Со всех сторон подоспевали пылающие воины. Многие крепко сжимали в руках металлические кубы, оплетенные цепями. В них имелось по одному круглому отверстию, из которых вырвались спиралевидные лучи триплексной энергии.
«Так вот как вы хотели со мной разобраться. Заманить в ловушку самопожертвованием магистра, ограничить подвижность, и использовать оружие, разрушающее аниму… Дешевый трюк».
— Клеймо разрушения: Опустошение миров! — На этот раз источником силы для клеймения послужила не сутра, а анима.
Темно желтые сгустки энергии, собравшиеся перед ладонями, мгновенно разрослись и превратились в тысяч ужасающих монстров, полных клыков, шипов, и торчащих во все стороны рогов.
Анима — энергия, воплощающая само понятие жизни. Единение духовной, психической, и жизненной основы порождало новые организмы, пусть даже уродливые и короткоживущие.
Монстры сталкивались с лучами энергии из коробок, однако немногие из них были уничтожены. Вокруг каждого вибрировали волны, в хаотическом танце заражающие энергией все больше и больше свободных частиц. Самые тонкие волны выбивали даже глюоны из кварковых связей, нарушая целостность ядер атомов. Тропа разрушения — это все о вибрации и колебаниях, а клейма высшего уровня, вроде Опустошения миров — кристаллизация знаний в этой области, ее самое совершенное проявление. Все-таки, Урагар — создатель пяти троп сутры, истинный гений хоруанской расы.