Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ)

— Номер два — опричник Александр Прохоров! Мы верим в вас, удачи!
— Номер три — дружинник Маргарита Семечкина, эх, сейчас бы горсточку жареных в соли и…
— Тебе лишь бы пожрать, — зашипела Алеся, и тут же Богдан ойкнул, видимо, получил локтем от девушки в бок.
— Ном-е-ер-р четыре — Егор Коробко! Ох, как много р-р!
— И номер пять, варяг Денис Луговой! Вперед, ребята, удачи — неудачникам, а вам — победы!
Команда хорса, или как прозвал их Никита, «Соколики», взмыла вверх и кружила по кромке поля перед трибунами.
— Их соперники, сборная ватага первого курса общины ярилы «Аркуда’»! — объявила их команду Алеся, и снова послышался какой-то шум в кабинке комментаторов.
Яриловец Богдан Добрыйвечер, не сумевший сдержать профессионального хладнокровия, вырвал зачарованную малахитовую статуэтку, выполнявшую роль микрофона.
— Громче аплодисменты! Встречаем ватагу самого яркого и веселого хребта!!!
Тут уже раздался звук, похожий на тот, когда со всей дури наступают на ногу, а затем по стадиону разнесся стон боли.
— Богдан, ваш покорнейший слуга, похоже, перегрелся в своей фуфайке и бредит, — смеялась Снегирева, но быстро взяла себя в руки. — Их аспида зовут Есаул, ух, как воинственно, правда?
— Начнем с опричников, — ворвался в эфир Добрыйвечер. — Ловкие и быстрые Вениамин Орлов и Мария Казак под номерами один и два!
Ребята, сев на ковры, первыми взмыли в воздух под бушующие аплодисменты.
— Дружинники Ксения Вуколова и Данила Емельяненко, номера три и четыре! — более сдержанно представила ребят Алеся, наблюдая с высоты комментаторской трибуны, как еще двое игроков седлают свои ковры.
— Ребята, вы стремительные и меткие, помните это! Не дерись, Снегирева, я предупредил! Ай! Уважаемая судейская коллегия, назначьте второму комментатору штраф, ай…
— Весело у них там, — сказала дрожавшая от долгого стояния на снегу Мирослава, и Никита в ответ попытался улыбнуться замерзшими губами.
— Зато у нас вон, какая поддержка! Целый комментатор! — ответил он, стуча зубами.
— И наконец! — продолжил Богдан. — Варяги команды «Аркуда», просим любить и не жаловать, наш козырь в рукаве, неповторимая Мирослава Морозова, ее номер пять! Иии! — он повысил голос, чтобы его не перебили, — подающий большие надежды игрок, атаман молодой ватаги Никита Вершинин под номером шесть!
Ребята одновременно взмыли в воздух, чувствуя, как пронизывающий ветер забирается под меховые жилетки. Но адреналин, начав бурлить в крови, не дал на этом долго зациклиться.
Никита и Мирослава присоединились к строю своих сокомандников, медленно летящих вдоль трибун. Вершинин, облетев всех и возглавив строй, быстро набрал скорость, это же сделали и все остальные. Резко поднимаясь в воздух, они слушали, как взрываются криками и аплодисментами трибуны.
— Летите ко мне, наши медвежата, — кричал Богдан из комментаторской кабинки.
Он высунулся из окна и вытянул руку, подставляя ладонь. Каждый игрок, пролетая мимо, хлопал по ней, приветствуя комментатора с необычной фамилией Добрыйвечер.
— Лучше будьте косолапыми, чем криворукими!
Мирослава летела вдоль трибун и случайно увидела Яромира. Он стоял рядом с Иванной и Астрой и громко свистел, засунув два пальца в рот. Кузнецова визжала и прыгала на месте, а Иванна хлопала так, что на следующий день у нее точно будут болеть ладони.
Махнув друзьям, варяг команды «Аркуда» спустилась к полю.
Их матч судил Васнецов Иван Андреевич, от чего обе команды вздохнули с облегчением. Все-таки свой человек. Тренер также сидел на ковре, но цвет одежды у него был не синий и белый, как у яриловцев и хорсовцев, а изумрудный. Он выделялся ярким пятном среди белого снега и был приметен.
— Правила все помнят? — немного взволнованным голосом спросил учитель, и ребята кивнули. Три забивных мяча красного, белого и черного цветов взмыли в воздух. Красный мяч тут же стал пылать огнем и стал метаться по полю. Белый исчез из виду, потеряв внешнюю оболочку, а черный просто метался туда-сюда без дела.
Три мяча, предназначенных для выведения строя из соперников, также по свистку разлетелись по сторонам.
 
Прозвучал удар в колокол, и игра началась.
К удивлению Мирославы, заиграл оркестр. Свою мелодию играли скрипка, арфа, вистлы, кнопочный аккордеон, волынка, барабаны и электрогитара, сливаясь в единый поток, дополняя друг друга в невероятном ритме. Этнический славянский фолк загремел на весь стадион, и девочка улыбнулась, чувствуя, как музыка, родная ей по самой природе, наполняет ее голову, растекаясь сладостной магией по венам и доводя до кипения кровь.
Взмыв вверх, она рванула вперед, вцепившись руками в кисточки ковра. Надо было чуть осмотреться. Вся команда пока рассредоточилась по своим позициям. Игрового опыта еще не было, чтобы сразу с места лететь в бой, как это происходило у команд высшей лиги. Две команды первокурсников словно работали по той схеме, которую им рассказывал Васнецов на тренировках и не пытались от нее отойти.
Заметив замораживающий мяч, Мирослава развернулась, ища глазами Ксюшу или Данилу, но Вуколова уже и сама заметила мяч, поэтому неслась к нему на всех порах, еле разминувшись с Маргаритой Семечкиной. Они обе пустились в погоню.
Чего не ожидала яриловка, так это того, что игра с трибун казалась намного проще, потому что Маргарита, качнув ковер в амплитуде, резко двинулась вправо и почти столкнула ничего не ожидавшую Ксению. Но той, хвала Яриле, хватило мастерства, и она удержалась на весу.
Мирослава ожидала, что судья как-то обозначит нарушение, но тот молчал. Это не было запрещено правилами. В погоне Ксюшу тут же сменил Данила, лицо которого выражало решительность.
На другом конце поля завязалась борьба между двумя атаманами. Перебрасываясь совершенно непечатными словечками, они неслись за огненным мячом. Тот юлил с такой бешеной скоростью и летал по только ему одному известной траектории. Был он едва заметен только лишь благодаря своему огненному свечению. Толкаясь и стараясь скинуть соперника с ковра, парни неслись вдоль поля.
Опричники обеих ватаг пока находились на своей части поля, боясь упустить момент приближения варягов. А она, Мирослава, как и второй варяг «Соколов» Денис Луговой, медленно курсировали по полю, ища глазами мяч и пытаясь сориентироваться в том, что вообще происходит.
На краю поля на большой высоте парило большое табло с пока что нулевым счетом, номером периода и общего игрового времени. Прошло уже добрых двадцать минут абсолютно апатичной игры, которая мало напоминала то, что Мирослава видела на Лучистом.
Но не успела она об этом подумать, как рядом промчался черный мяч. Сорвавшись с места, Мирослава понеслась за ним и чудом успела увернуться от брошенного в нее замораживающего мяча.
— Я и без тебя скоро ледышкой стану, — усмехнулась девочка, юркнув на ковре резко вправо. Несмотря на мороз и ветер, она все равно чувствовала, что с ковром что-то не так. Он будто брыкался и поднимал то один, то другой край. Ну конечно же!
Оттолкнувшись, Мирослава встала на обе ноги, поднявшись с колен, и тут же ощутила, как скорость увеличилась, а ковер перестал дрожать. Он будто хотел, чтобы его наездница встала.
Денис, тоже заметивший мяч и летевший с ней практически вровень, поочередно то уступая, то обгоняя соперника, остался на пару метров позади сразу же, как варяг команды «Аркуда» изменила стиль езды.
Почему-то она была уверена, что не упадет, и ловко держала равновесие, чуть согнув колени и пригнувшись. Мяч резко ушел вниз, а затем ринулся обратно прямо к Денису.
— Евпатий Коловратий, — выругнулась Мирослава, но она была готова и отрабатывала этот прием втайне от тренера. Когда мяч ушел вниз, ковер сразу же ринулся за ним, движимый своей наездницей, только та, в свою очередь, наложила приклеивающее заклинание к своим ногам. Сделав сальто в полете и пролетев пару метров вниз головой, она выровнялась и ухмылялась отставшему Луговому, который не смог поймать летевший к нему черный мяч, и теперь разворачивался «по-старинке» длинной дугой, тем самым теряя драгоценное время.