Падший враг

Взглянув на часы, я вижу, что уже далеко за одиннадцать.Я все равно ей звоню. Она не спит допоздна, учитывая ее график шоу. Но она не берет трубку. Я отправляю текстовое сообщение. Не отвечает.
Ничего.
Я звоню снова.Мне приходит в голову, что между нашей последней встречей и настоящим могло произойти что-то очень плохое.Зачем она отправила посылку?Почему не принесла ее, чтобы мы могли, как цивилизованные люди, ненавидеть Грейс и Пола за бутылкой вина, прежде чем трахать друг другу мозги?
Конечно, я сказал ей не делать этого, но с каких это пор эта женщина слушает что-то, чтокто-тоговорит?Меньше всего я.
Что, если деревенщина попала в беду?
Эта мысль расстраивает меня больше, чем следовало бы.Я беру ключи и направляюсь к парковке, поднимаясь по трем ступенькам за раз.Лифт может занять несколько минут, и время имеет существенное значение.
Я пытаюсь дозвониться до нее, пока еду к ее квартире.Звонок идет прямо на голосовую почту.Это как в тот раз, когда я пошел опознавать Грейс в морг, но почему-то в тысячу раз хуже.Я потрясен своей реакцией на то, что Виннфред не ответила мне, насколько это несоразмерно по сравнению с тем, что я чувствовал, когда я пошел смотреть на мертвое тело моей невесты посреди ночи, весь спокойный и собранный.
Я паркуюсь перед ее домом и бегу вверх по лестнице, все время убеждая себя, что мое чувство ответственности проистекает из всего, через что мы прошли вместе, а не, упаси наука, из-за того, что у меня развились эти надоедливые штуки, называемые чувствами.Я просто хочу быть в безопасности.Женщина явно обезумела, услышав о любовном ребенке своего умершего мужа.Я просто добрый самаритянин.
Ты?Добрый самаритянин?Голос Риггса посмеивается у меня в голове, когда я перепрыгиваю через перила, чтобы сэкономить время.Если бы мир зависел от твоих добрых намерений, он бы взорвался тысячу раз.
Когда я подхожу к ее двери, я колочу в нее обоими кулаками.Истерика - не самая привлекательная моя внешность, но я здесь не для того, чтобы гоняться за хвостом.
— Деревенщина! —Я рычу.— Открой чертову дверь, пока я ее не выбил.
Сегодняшний вечер может закончиться, а может и не закончиться моим арестом.Я не переживу, если Кристиан отпустит меня под залог.
— Виннфред! —Я снова стучу в дверь.Я слышу движения из-за ближайших дверей.Люди, наверное, выглядывают в свои глазки, пытаясь оценить, какую опасность я представляю для их любимой соседки.
— Ответь! —Я с рычанием ударяюсь плечом о ее дверь.
— Черт возьми!— Я снова в нее толкаюсь.
— Дверь!
Наконец, я слышу, как дверь со скрипом открывается. К сожалению, это не та дверь, на которую я нападаю. На другом конце коридора появляется женщина. На ее лице зеленая маска, а в волосах - бигуди.
— Как бы я ни ценила этот романтический жест — и не пойми меня неправильно, я полностью согласна, если только ты здесь не для того, чтобы собирать деньги на наркотики — Винни здесь нет.
— Что значит нет? —Я выплюнул, задыхаясь.«Чайка»должна была закончиться два с половиной часа назад.
Она затягивает халат на талии.
— Я видела, как она ушла пару дней назад с чемоданом.
— Пару ...что? —Я издеваюсь.— Она не могла.Она в чертовом шоу.Моемшоу.Я плачу ей зарплату.У нас есть контракт.Она не может уйти.
— Ну, она это сделала.
— Это невозможно, — настаиваю я.— Откуда у тебя эта дурацкая идея?
— Не стреляй в посыльного.
Тогда не искушай меня.
— Интересно, однако, почему она ушла.Ты кажешься таким великим боссом.
— Маленькая, безрассудная, эгоистичная, с…
— Прекрати прямо сейчас. —Женщина поднимает руку, качая головой. —Не заканчивай это предложение.Та девушка, о которой ты говоришь, одна из самых добрых женщин, которых я когда-либо встречала.Знаешь, на днях я поймала ее на том, что она просит у нашего соседа чашку сахара.Женщина — мать-одиночка и работает на двух работах, чтобы ее ребенок оставался в этом школьном округе.
Медленно моргая, я спрашиваю:
— Ну и что, черт возьми?Она попросила у матери-одиночки чашку сахара, ты хочешь дать ей за это Нобелевскую премию?
Женщина краснеет под неоново-зеленой маской на лице.
— Поэтому я спросила Винни, почему она это сделала.Винни ответственный человек, и она печет.Не может быть, чтобы ей был нужен сахар.Знаешь, что она мне сказала? —Она облизывает губы.— Она сказала мне, что время от времени она спускается вниз и просит у соседки что-нибудь маленькое и дешевое, чтобы сосед всегда чувствовал себя желанным, чтобы попросить что-нибудь и у Винни.Продукты питания, зубная паста, мыло.Это был ее способ убедиться, что наш сосед знает, что они на равных.Я не знаю, что у тебя за история с этой женщиной, но могу сказать, что она не эгоистична.Она ангел на Земле, и если ты ее потерял, что ж, я склонна полагать, что ты это заслужил.
У меня ее никогда не было изначально.
Я спускаюсь вниз, голова стучит, сердце колотится.У дамы хватило наглости просто встать и покинуть город, как будто у нее нет никаких обязанностей.Как она смеет?Это мой театр.Мое шоу.Мойбизнес.
И ты заботишься об этом деле с тех пор...?Кристиан насмехается в моей голове.
— Заткнись, Кристиан, — бормочу я вслух, вылезая на улицу, как чертов тинейджер.
Я пролистываю свои контакты, пока не нахожу номер Лукаса Мортона.Он директор.Он знает, где она.Лукас отвечает после третьего звонка.
— Да?
— Это Арсен.
После паузы он отвечает:Корбин...?Это все-"
— Где Виннифред Эшкрофт?
— О, Боже. —Он вздыхает, как будто не заводит меня.— Наконец-то, с кем-то можно поговорить! Она сбежала. Уехала из города. Ее агент позвонил мне ни с того ни с сего два дня назад. Так непрофессионально. Пенни пришлось вступать в игру и работать каждую ночь. Мы должны подать на нее в суд!
— Куда она пошла?
— Откуда мне знать?— Он кричит.— Она только что написала нам сообщение о том, что уезжает на некоторое время.Где находится «в гостях»?Что такое «некоторое время»?Вот что мне не нравится в работе с актерами.Они склонны к драматизму.Что ты собираешься с этим делать?Это настоящая проблема.Знаешь, как трудно мне теперь будет тренировать кого-то другого?У меня нет времени искать и учить…
Я вешаю трубку и снова сижу в машине, звоню Кристиану.
Потому что у Кристиана есть Арья.
А Арья знает Виннфред и ее агента.

 
ГЛАВА 25
 
Винни
Первый день возвращения в Малберри-Крик, безусловно, был беспокойным.
— Тетя Винни! —Кенни обнимает меня за шею, осыпая мое лицо липкими зефирными поцелуями.— Я так скучала по тебе!