Кровавое пророчество (ЛП)

Судя по карте, она была на главной дороге, которая огибала весь Двор, так что она должна была быть хорошо вычищена на всём протяжении. До тех пор пока ей не придётся свернуть с главной дороги, с ней всё должно быть в порядке. Кроме того, мысль вернуться и натолкнуться на Саймона была достаточной причиной продолжать двигаться вперёд. Это и отсутствие знаний, как сдавать назад.
Она не виновата, что никогда не ездила по снегу или по чему-то ещё. Стерильная, ограниченная жизнь означала, что у девочек не было никакой другой стимуляции, кроме изображений, звуков и других визуальных эффектов на уроках, и то, что использовалось в качестве ориентира для пророчеств, можно было проверить, поскольку предполагалось, что все девушки видели и слышали одно и то же. Ходячие имена доказали, что такая жизнь заставляла девушек более восприимчиво относиться к любому виду фактической стимуляции, потому что они изголодались по ощущениям.
Был бы порез столь же убедительным, если бы существовали другие способы испытывать удовольствие, другие ощущения?
Но эта стерильная жизнь была в прошлом. Сейчас она набиралась опыта в езде по снегу, и пока она не врежется в другую машину или закончит в канаве, у Волка не будет причин критиковать её.
Развилка. Поворот налево вёл к Комплексу Оулгард и Хлеву Пони. Поворот направо был главной дорогой и там был установлен знак, гласивший «НАРУШИВШИЙ БУДЕТ СЪЕДЕН».
Мег сглотнула и продолжила ехать по главной дороге, минуя Зелёный Комплекс. Затем она проехала мимо Бренной Рощи и Коммунального Комплекса. Наконец она достигла изысканного чёрного забора, который указывал на Покои — часть Двора, занятую Сангвинатти.
Она попыталась припомнить хоть что-нибудь об этом имени, она была уверена, что что-то знала о них, несмотря на то, что девушек мало чему учили об Иных. Но предостережение Шутника, когда взяла КНК, было достаточно ясным.
«Забор вокруг Покоев не декоративный, Мег. Это границы. Никто никогда не открывает врата и не ступает на землю Сангвинатти без основания. Любой, кто войдёт без их согласия, не выживает — и я никогда не слышал, чтобы они кому-то давали разрешение».
Больше всего её нервировала в этих словах уверенность, что они относятся к остальным терра индигене так же как к людям.
Но ей не пришлось нарушать правила, чтобы доставить пакеты. Когда она подъехала к первому белому зданию из мрамора, расположившемуся в центре обнесённой забором земли, она увидела девять металлических коробок у забора, окрашенные в чёрный и прикрученные к каменному основанию. У них не было индивидуальных номеров, значит, они знали всех, кто жил в… Это что мавзолей? Он казался маленьким, если несколько лиц действительно жило по этому адресу.
Она открыла крышку первой коробки. Места вполне хватало для журналов и других писем такого же размера. Другая коробка была шире и привезённые ею пакеты вполне влезут туда. Она разложила пакеты по трём коробкам, затем вернулась в КНК и направилась к следующему зданию.
Четыре пакета для жителей этой части Покоев. На этот раз, когда она закрыла крышку последней коробки, она заметила сажу вокруг мавзолея. Или это был дым? Что-то загорелось внутри?
Она прислонилась к КНК и неуклюже стала искать сотовый телефон, который достала для неё Тесс. Как положено, она ввела номера Саймона, Тесс и консульства. Но кому же ей позвонить, чтобы доложить о пожаре? Как Двор справляется с чрезвычайными ситуациями?
А потом дым снесло в сторону от сооружения с целенаправленным изменением курса — к ней.
Она перестала искать телефон, забралась в КНК и направилась к следующей обнесённой забором зоне.
Этот мавзолей ничем не отличался от предыдущих двух, за исключением, что был немного меньше и ближе к забору, отделявший два сооружения. Тропинка от ворот к затейливо вырезанной деревянной двери была очищена от снега, как и мраморная веранда.
Близ забора плыл дым.
Шутник не говорил, что она не пострадает, если будет по эту сторону забора. Он просто сказал, что она однозначно пострадает, если войдёт внутрь ограждённой территории.
 
Может они будут признательны, что кто-то, наконец, доставил их посылки?
Запихнув пропуск в карман пальто, она вышла из КНК, открыла багажник, вытащила пакеты и заполнила несколько коробок.
Затем она вытащила пакет для мистера Эребуса Сангвинатти. Пакет для него был запихнут в самый дальний угол сортировочного зала, и пролежал там видимо несколько недель, а может и месяцев.
Пакет был довольно лёгким, но больше квадратным, чем прямоугольным, и он оказался слишком высоким, чтобы вместиться в металлическую коробку. Она закусила нижнюю губу, гадая, что же ей делать.
— Что-то не так?
Она попятилась назад. Она не видела, чтобы кто-то приблизился, никого не слышала, но красивая женщина с чёрными глазами и чёрными волосами, которые ниспадали до пояса её чёрного бархатного платья, стояла у забора, который отделял два мавзолея.
— У меня пакет для мистера Эребуса Сангвинатти, но он не вмещается в коробки.
— Ты новый Связной?
— Да. Я Мег Корбин.
Женщина своё имя не сказала. Вместо этого она посмотрела в сторону большого мавзолея — чьи двери теперь были открыты ровно настолько, чтобы кто-то мог выглянуть оттуда.
— Ты можешь заполнить форму, где говориться, что пакет лежит в офисе Связного, — сказала женщина.
— Он уже лежит в офисе некоторое время, — ответила Мег. — Поэтому я и подумала, что должна доставить его лично.
Улыбка женщины была больше смертоносной, нежели ободряющей.
— Можешь оставить его на снегу. Предыдущие Связные так бы и сделали, если бы вообще оказались достаточно храбры приехать сюда.
Мег покачала головой.
— Что бы ни было внутри, оно может испортиться, если промокнет.
Звук, похожий на шуршание сухих листьев по тротуару, исходил из большого мавзолея.
Женщина выглядела пораженной, а потом стала изучать Мег с пугающим интересом. «Дедушка Эребус говорит, что ты можешь войти в Палаты и поставить сверток перед дверью. Оставайтесь на дорожке, и вы не пострадаете».
— Мне было сказано, что не позволено входить в Покои, — сказала Мег.
Улыбка женщины стала более резкой.
— Даже Вулфгард идёт навстречу Дедушке.
А это означало, что мистер Эребус был очень важной личностью в Дворе.
Дым быстро поплыл над снегом, собираясь у одной из стороны ворот. Часть дыма сгустилась, став рукой, открывшей ворота, а потом вновь обратилась в дым, который ринулся прочь.
Что-то насчёт дыма и имени Сангвинатти ей необходимо запомнить.
Открыв ворота чуть шире, Мег подошла к мавзолею. Рука обхватила косяк двери — старая рука с узловатыми суставами, большими венами, и пожелтевшими, ороговевшими ногтями. Чёрный глаз на морщинистом лице посмотрел на неё.
Стараясь не смотреть прямо ему в глаза, на случай, если это обидит его, Мег аккуратно поставила пакет на сухую мраморную веранду.
— Простите, что вам так долго пришлось ждать свой пакет, мистер Эребус. Теперь я буду контролировать это, и доставлять вам по мере возможности.
— Милое дитя, — прошептал он, тем же сухим голосом. — Столько доброты к старику.
— Надеюсь, ничего не испортилось, — сказала Мег, отступив назад. — Хорошего вам дня, сэр.
Она развернулась и вернулась к КНК, осознавая присутствие всего того дыма, собравшегося внутри забора. Женщина продолжила наблюдать за ней, пока она забиралась в КНК и уезжала.
У неё осталось несколько пакетов для другого адреса в Покоях, но ее трясло, и она хотела уйти из этой части Двора. Она продолжила ехать, пока не миновала последний из этих богато украшенных черных заборов и не направилась к Комплексу Хоукгардов.
А потом она вспомнила. Дым. Сангвинатти.
Она врезала по тормозам и едва не съехала в сугроб. Она умудрилась поставить КНК на ручной тормоз и включила печку, прежде чем её начало трясти.
Вампир. В одну из их торопливых, запрещённых бесед, Джин рассказала ей, что городское название вампиров было Сангвинатти. Дым был иной формой, которую они могли принимать, когда охотились.