Хочу тебя (СИ)

Она что, поехала смотреть на Никиту в другой город???
Нет, ну я ещё могу понять, если она живет в Москве, и ей не составляет труда сходить на матч. Билеты не такие уж и дорогие. Но ехать в другой город? Только ради того, чтобы посмотреть на Никиту? Даже я не делала ничего подобного, хотя люблю Свиридова всю свою жизнь.
Не знаю, как к этому относиться, как реагировать. По-моему, это ненормально. У нее точно все в порядке с головой? На долю секунды мне даже становится страшно за Никиту. Нет, ну а что. Солиста группы «Биттлз» Джона Леннона убил фанат.
Сглатываю. Меня одолевают жуткие мысли. Люди с психическими отклонениями могут быть очень опасны. От них не знаешь, чего ждать. А то, что у этой пергидрольной какое-то шизо, я не сомневаюсь. Ну можно лет в тринадцать влюбиться в какого-нибудь певца, актера, футболиста. Но этой на вид лет двадцать. И она в двадцать лет на полном серьезе организовывает фан-клуб Никиты и всюду за ним следует. Других дел у этой девушки нет.
Будто чувствуя мой взгляд, фанатка оборачивается. На ее лице мелькает удивление. Не ожидала меня здесь увидеть. Удивление моментально сменяется не то злостью, не то агрессией. Поджимает губы, кривится. Не знаю, сколько бы она ещё на меня таращилась, если бы не объявили начало матча. Фанатка отворачивается ровно тогда, когда футболисты начинают выходить на поле.
Как только начинается игра, я забываю про пергидрольную и не свожу глаз с Никиты. Смотрю только на него. Как же он красиво играет в футбол! Не просто бежит и бьет по мячу, а делает это так искусно, что нет сомнений: играть в футбол — это прирожденный талант Никиты. Кто-то рождён, чтобы рисовать. Кто-то рождён, чтобы петь. Кто-то рождён, чтобы танцевать. А Никита рождён, чтобы играть в футбол. То, что он вытворяет на поле, — это произведение искусства. Я уверена: Никиту ждет большое будущее в футболе. Он будет играть в лучших клубах и будет выступать за сборную России. Это лишь вопрос времени.
Никита забивает гол в конце первого тайма. От радости я подпрыгиваю на пластиковом сиденье и визжу. Я радуюсь каждому голу Никиты так, будто это моя собственная победа. Но мое ликование омрачает фанатка. Сквозь рёв трибун до меня доносится ее крик: «Никита, обожаю тебя! Ты лучший!».
Возмущение вспыхивает яркой вспышкой. Может, она ещё в любви ему признается? Предложит встречаться? Разденется перед ним? Отсосет ему? Медленно-медленно по одному градусу в венах закипает злость. Я слишком долго ждала, когда Никита обратит на меня внимание, чтобы потом какая-то чокнутая лезла к нему. Я достаточно насмотрелась на Никиту с другими девушками, включая свою лучшую подругу, так что видеть рядом с ним каких-то тупых фанаток точно не хочу.
Надо поговорить с Никитой. Без претензий и скандала, а спокойно донести до него, что мне не нравится эта больная сталкерша. Я не хочу, чтобы она выкрикивала подобные вещи МОЕМУ парню.
К концу игры я накручиваю себя ещё сильнее. Пергидрольная голова мельтешит перед глазами, заставляя меня беситься. Матч заканчивается со счётом два-два. Кажется, Никита говорил, что ничья для его команды нежелательна. Никита уходит с поля грустный. Второй гол от его команды забил Тимур Довлатов.
Когда болельщики поднимаются с мест, пергидрольная тут же на меня оборачивается. Ехидно так пялится. Мне хоть и неприятен ее взгляд, а не спешу быстрее уйти. Пусть смотрит на меня. А возможно, нам даже следует поговорить.
Она первой ко мне обращается. Я ждала этого. Догоняет на выходе из трибун.
— Привет! Не ожидала увидеть тебя в другом городе, — и скалится. Наверное, пытается улыбнуться, но получается волчий оскал.
— Я тебя тоже.
— Ты точно не хочешь вступить в наш фан-клуб. Мы общаемся с Никитой лично.
Что!? Общаются с Никитой лично!? То есть, Никита с этой сумасшедшей разговаривает? Знает ее в жизни?
— Я тоже общаюсь с Никитой лично, — рявкаю. — Я его девушка.
Пергидрольная резко останавливается, из-за чего в неё врезается толстый мужик, идущий сзади.
— Эй, чего встала в проходе?
 
Фанатка не реагирует на грубость. Таращится на меня глазами, как пятирублевые монеты.
— Девушка? — переспрашивает, не веря. — Никита говорил в интервью «Спортивному экспрессу», что у него нет девушки.
— Когда давал интервью, не было. Теперь есть.
В пергидрольную ещё кто-то врезается. Она как будто не замечает этого, продолжает стоять на одной точке.
— Как тебя зовут? — спрашиваю.
— Юля.
— Послушай, Юля, а тебе заняться больше нечем, кроме как преследовать Никиту?
— Я его не преследую, — тут же щетинится.
— Да? А зачем ты тогда поехала за ним в другой город?
— Футбольные болельщики ездят болеть за любимую команду не только в другой город, но и в другую страну! — гордо вздергивает нос, но в этот момент в нее снова врезается какой-то мужик, и получается смешно и нелепо.
— Но ты ведь приехала болеть не за команду, а именно за Никиту.
— Он главный нападающий.
— Послушай, — вздыхаю. — Лучше найди себе какое-нибудь нормальное занятие, чем преследовать МОЕГО парня, — на слове «моего» я делаю особенный акцент.
Бледно-голубые глаза фанатки из пятирублевых монет сужаются до щелочек. Пухлые губы превращаются в нитку.
— Сегодня есть девушка, а завтра нет.
— Что? — не сразу понимаю сказанное ею.
Ухмыляется.
— Ты так кичишься тем, что встречаешься с Никитой, как будто он уже на тебе женился. Сколько он с тобой пробудет? Пару месяцев? Я даю тебе максимум полгода.
Пока я стою с открытым от шока и возмущения ртом, пергидрольная обходит меня и устремляется на выход, теряясь в толпе болельщиков.
  
Глава 28. Она — никто
 
Лиля
Вечером после матча мы с Никитой планировали пойти в ресторан. Он забронировал столик в каком-то крутом заведении Питера. К возвращению Свиридова в отель я должна была быть готова.
Но я совсем не готова. Сижу в джинсах вместо коктейльного платья и едва сдерживаю слезы. Даже не знаю, что меня расстроило больше: колкое пророчество фанатки о том, что Никита бросит меня через пару месяцев, или факт его общения с ней. Насколько далеко зашло их общение? Никита знает, что она в него влюблена? Ну конечно, знает. Чокнутая ведь выкрикивает ему признания в любви с трибун.
Дверь в номер распахивается, и заходит Никита со спортивной сумкой на плече. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: он без настроения. Недоволен, что сыграли вничью.
Я грустная, Никита без настроения. Попахивает испорченным вечером.
— Ты готова? — оглядывает меня.
Ни «привет», ни «как дела». Сходу: «Ты готова?».
— Нет.
— Одевайся быстрее, нам через двадцать минут надо быть там, а то бронь слетит.
Никита небрежно бросает спортивную сумку с формой и бутсами, шагает мимо меня и падает на кровать. Просто смотрит в потолок. Не поцеловал, не обнял, а прошёл мимо и лег.
— Так ты будешь собираться в ресторан или нет? — спрашивает через несколько минут.
— Нет.
— Так поедешь? Ну поехали, — достаёт из кармана джинс телефон. Видимо, чтобы вызвать такси.
— Я не хочу в ресторан.
Эти слова наконец-то заставляют Никиту посмотреть на меня.
— Почему?
— Нет настроения.
— Почему?
Несколько секунд молчу, не зная, что сказать. Но решаю произнести правду:
— Мне испортила настроение твоя больная фанатка.
Прищуривается.
— Какая ещё фанатка?
— Пергидрольная блондинка, что ходит на каждый твой матч.
— А, эта. А что она?
— Ты общаешься с ней?
— Нет.
— А она сказала, что да.
Никита как-то непонятно морщит лицо.
— Я не общаюсь с ней.
— Тогда почему она сказала, что общаешься?
— Не знаю.
Внутри закипает злость. Мне едва удаётся сдерживать эмоции. Хочется одновременно закричать на Никиту, обвинить его в измене и расплакаться.
— Ну, она мне что-то пишет, но я ей не отвечаю.