Ненастье

Серёга не сомневался, что пилоты сверху уже внимательно рассмотрели обстановку на мосту. Наверное, они поняли, что трупы экипажа из танка не выколупать: при детонации боезапаса танкисты пригорели к стенкам, будто шкварки к сковородке. Значит, вертолёты не сядут на берегу возле развала. Значит, бойцам Лихолетова не улететь. Их просто не заметили — и не заберут.
Вертолёты уходили к кишлаку. Они держались высоко, чтобы в ущелье не угодить в котёл воздушных потоков от своих винтов. По?собачьи опустив стеклянные рыльца, они задрали хвосты и словно бы откуда?то из подмышек ударили по селению ракетами: пышными дымными перьями обозначились трассы выстрелов. Кишлак дрогнул и вспух густой тучей пыли, в которой мелькали тусклые полотна огня. Подсвеченные взрывами, в тёмной мути призрачно оседали, разваливаясь, стены чардивала, будто глиняная крепость врастала в землю. «Крокодилы» ещё и ещё вонзали в тучу стрелы ракет, и весь кишлак превратился в гору из дыма, подобную огромной лепёхе дрожжевого теста.
Один вертолёт остался в воздухе для прикрытия, а другой высунул колёса и сел прямо на дорогу. Двигатель он не выключил; вихри от винтов прибивали дым и отгоняли тучу, оголяя ближние развалины и обе погибшие БМП. На левом борту вверх и вниз раскрылась двустворчатая дверь грузовой кабины, и на дорогу выпрыгнули десантники в касках, вроде человек пять.
— Почему «духи» не стреляют по вертолётам? — вдруг спросил Немец.
— Из «Василька» не попасть, — задумчиво сказал Лихолетов. — Для РПГ, наверное, заряды кончились, палили же как обосранные… Из стрелкового — слону дробина. Короче, «звери» боятся себя обозначить. Если засветятся, летуны их ракетами поджарят прямо в пещерах, как в горшках.
— А как думаешь, когда за нами полетят? — нетерпеливо спросил Шамс.
Дуська поднялся на ноги и тоже выглянул из расщелины.
— Никогда, — помолчав, сухо ответил Лихолетов.
— Не понял, — с угрозой сказал Шамс, будто Серёга был виноват.
— Чего не понял?то? Вертушки нас не увидели.
— Бля, надо как?то сигнал подать! — раздражённо засуетился Шамс.
— Ну, подай, — мрачно хмыкнул Серёга. — Пёрни погромче. Рации у нас нет, ракетницы нет, а дымы вы не берёте, долдоны, «черпаки» херовы…
Сигнал «Я здесь!» подавали шашкой с оранжевым дымом. Но Серёга сжёг обе свои дымовухи, прикрывая бросок бойцов мимо моста к осыпи. А бойцы, неопытный «молодняк», не брали в рейд сигнальные гранаты, чтобы облегчить тяжеленный боекомплект и снарягу. Стрелять же, чтобы привлечь внимание вертолётчиков, бесполезно — не услышат за клёкотом винта.
— И что нам делать? — спросил Немец.
— Ничего. Сидим на жопе ровно и ждём, когда «броня» сюда приедет.
— Да когда она приедет?то!.. — рыдающе закричал Дуська.
Серёга презрительно посмотрел на Дедусенко.
— Когда?нибудь да приедет. Заставе на седле по?всякому грузы нужны. Жратва, вода, оружие, топливо. На вертушках возить заколебёшься. Дорогу всё равно расчистят для новой колонны. Тягач пригонят, чтобы танк с моста стащить. А мы ждать будем. Сутки, двое, трое. Сколько потребуется, короче.
— Ты охерел? — взбесился Шамс. — Да нас «духи» через час тут вычислят!
— Громко бздеть не будешь, так не вычислят.
— Нет! — отчаянно замотал головой Дуська. — Нам надо к вертолётам!..
Дуська изнемогал под гнётом опасности и ничего не хотел понимать.
Возле вертолёта и разбитых БМП на дороге несколько раз бабахнуло — это десантура подрывала под трупами сапёров те мины, которые подложили «духи». Пусть мёртвых порежут осколки, им уже всё равно, зато целее будут живые. В Афгане жалели раненых, а убитый становился просто вещью.
— Давай, Серый, щас тихонько вдоль берега к вертушкам побежим, — еле сдерживаясь, предложил Шамс. Он чувствовал, как ужас охватывает его, разрушая самообладание. — Добежим! «Духи» из пещер нас не засекут!
— Я тебе, бля, не Серый! — злобно ответил Лихолетов. — Я тебе, бля, товарищ командир, понял? Никто никуда не побежит! Я приказа не давал!
Спасение казалось таким близким — вот же вертушки, в километре всего?то! Шамса колотило от желания помчаться к вертолётам, как заяц мчится от волков. Вложить все силы в бросок — и выскочить из этого кошмара.
— Ты сам сказал, что они боятся засветиться! — почти закричал Шамс, наплевав на Серёгино требование субординации. — Не будут они стрелять!
Герман слушал и старался представить ситуацию в объёме.
— Нет, «духи» нас не пропустят, — убеждённо возразил он.
— Ты вообще молчи! — взвизгнул на Германа Дуська. — Мы через мост не успели, потому что к тебе побежали! Это всё из?за тебя, с?сука!
Дуська ничего не мог поделать с собой, не справлялся со своим страхом, а потому нашёл виноватого, на котором можно сорвать душу, — Немца. Однако никто не обратил внимания на выпад Дуськи.
— Серый, реально говорю! — в нездоровом оживлении твердил Шамс. — Бежать надо скорее! Давай я первый чесану, ты за мной, потом эти!..
Шамс решительно задрал ногу на каменный уступ, чтобы выскочить из расщелины и сломя голову мчаться через долину под душманскими пулями. Дуська взволнованно топтался, готовый кинуться вслед за Шамсом. Но Лихолетов цапнул Шамса за разгрузку на спине и грубо сдёрнул обратно.
— Ты чего, мокрожопик, оглох? — выдохнул Серёга. — Я кому сказал: нет?
— Да пош?шёл ты! — остервенел Шамс, выдираясь из Серёгиной хватки.
Герман рукой в грудь отодвинул Дуську назад:
— Без приказа нельзя вылезать.
— Собрался всех тут зарыть, да? — ощерился Шамс на Лихолетова. — Сам очкуешь под стволами бежать и другим не даёшь? Я ваще в одного стартану!
Серёга даже побледнел сквозь загар и грязь.
— Ты выскочишь и всех нас выдашь «духам», — сказал Немец Шамсу.
— Так тоже давай за мной на рывочек, баба! Шевели батонами!
Серёга перетянул автомат с бока на живот и взялся как для стрельбы.
— Выйдешь — в спину весь рожок всажу, — сквозь зубы предупредил он.
Он тихо закипел: оборзевший салага, этот ссыкун, хлестал его прямо по самолюбию — и мужскому, и командирскому. Но и Шамса сорвала с тормозов ненависть к прапору, который не пускал спасаться в одиночку.
Шамс тоже быстро нацелил автомат на Серёгу.
— А я могу прямо щас завалить! — бешено прошипел он.
Немец понял, что эти двое «на нерве» сейчас постреляют друг друга. Он сунулся вперёд и осторожно руками отвёл стволы автоматов в стороны.
— Земляк, остынь, — сказал он Шамсу. — У нас командир прапор, а не ты.
— Стреляй! — не слыша Немца, охваченный яростью Лихолетов глядел в глаза Шамсу, как гипнотизёр. — Убитый человек две с половиной секунды ещё способен на разумные действия, и я даже мёртвый тебя кончу…
Серёга не смог бы объяснить, откуда взял фантастические сведения про жизнь после смерти, — они придумались как?то сами собой, чтобы сломить Шамса психологически. В тот миг Серёга был уверен, что проживёт две с половиной секунды после смерти и прострочит Шамса из автомата, и даже захотел, чтобы его убили, а он уже мёртвый застрелил бы Шамса — и таким образом восторжествовал бы над этим козлом. Но Шамс понял, что Серёга, убив его, достигнет своей цели — накажет, а вот он, убив Серёгу, своей цели не достигнет — не спасётся. И Шамс медленно опустил автомат.
В небе над развалом гулко заклокотало. На мгновение заслонив солнце, блистая полупрозрачным диском винта, в вышине как?то очень увесисто проплыл тяжёлый боевой вертолёт, а за ним, левее и выше, — другой.
* * *
К грузовику они пробирались со всеми предосторожностями — сгибались почти вдвое, прятались за камнями, перебегали через лунный свет из тени в тень. Серёга держался поблизости от речки, чтобы шум бурунов заглушал звуки движения, но всё же не выходил совсем на берег, чтобы караул «духов» (если, конечно, «духи» выставляли караулы) не заметил тёмные фигуры солдат на фоне потока, бегуче отблёскивающего под звёздами.
— Легче вообще на карачках ползти, — запыхавшись, прошептал Немец.