Сделай это

— Так намного лучше.
Он встал и предложил мне свою руку.
— Миледи?
— Ты не будешь допивать?
Он взял мою руку и прислонил свои губы к моему запястью.
— Я уже опьянён.
Я засмеялась, потому что эта фраза звучала смешно (и потому что мне не хотелось признавать, что она всё же сработала).
Он улыбнулся:
— Чересчур? Что я могу сказать... Бард 
 
  [2] 
 
вызывает у меня страсть к драматизму.
— Давай вместо этого попробуем реализм.
— Думаю, я смогу, — сказал он.
Я едва осмыслила его слова, как он приподнял меня со стула и накрыл мои губы своими. Его запах переполнял меня: цитрус, кожа и что-то ещё, от чего мой рот наполнился слюной. Я была слишком потрясена, чтобы как-то отреагировать. Я остро осознавала тот факт, что он целовал меня прямо посреди бара до тех пор, пока не прикусил мою нижнюю губу. И тогда я забыла обо всём, кроме него. Всё моё тело вздрогнуло, а сердце упало к желудку, будто сила притяжения стала в два раза больше.
У меня кружилась голова, но мне было все равно. Я открыла рот, и в этот самый момент его язык проскользнул внутрь, взяв контроль на себя. Я вцепилась руками в его спину, а он в ответ прижал меня еще сильнее. Его поцелуй сначала был неторопливым, потом — быстрым, нежным, потом — напряженным. Мы прижимались друг к другу настолько близко, что я могла почувствовать каждую часть его тела, но мне хотелось быть еще ближе к нему. Его рука скользнула вверх по моей спине — горячие пальцы впивались в мою разгоряченную плоть. От такого интимного контакта с моих губ сорвался стон. И я тут же пожалела об этом, потому что звук, казалось, отрезвил его, и он отстранился.
Я не могла оторвать своих губ от него, но он оказался вне досягаемости моего поцелуя. Вместо этого он застонал, наклонился и оставил горячий поцелуй на моей шее.
Мой мозг определенно был в отключке. Я думала телом, и, Боже мой, как это было прекрасно. Я была просто набором нервных окончаний, которые сходили с ума. Он тяжело дышал, обжигая мою кожу. Когда он заговорил, его голос хрипел:
— Прости. Я увлекся.
Это было самое правильное слово. Увлекся. Я никогда не погружалась настолько в другого человека. Я никогда так... не теряла контроль. Это одновременно возбуждало и ужасало меня.
Его лицо оказалось перед моим, и я постаралась выглядеть непринужденно. Его руки выскользнули из-под моего топа, от чего я задрожала — моя кожа жаждала их возвращения.
Он отошел на шаг.
— Верно. Сейчас больше причин для разума, чем для страсти.
Я рассмеялась, но про себя показала неприличный жест этим самым причинам. Слишком долго они управляли мной.
  
  3  
 
— Ты разыгрываешь меня, да?
Я смотрела на него и задавалась вопросом, могла ли моя причуда все контролировать справиться с этим. Его рука скользнула по моему подбородку.
— Обещаю, что не буду гнать.
Я покачала головой, и его рука упала.
— Не думаю, что смогу это сделать.
— Просто держись за меня. Обещаю... Тебе понравится.
— Гаррик...
— Блисс, просто доверься мне.
Я глубоко вдохнула. Я могла это сделать. Я просто должна заглушить свой мозг, как сказала Келси.
— Ладно, но поторопись... Пока я не передумала.
Его лицо расплылось в улыбке, и он быстро поцеловал меня в висок.
— Умница.
Затем он осторожно застегнул поверх моих волос шлем, перекинул ногу через свой мотоцикл и протянул мне руку. Я отбросила все свои сомнения и взяла его за руку. Сиденье было изогнуто, и даже если я пыталась сидеть на расстоянии в несколько дюймов от него, то все равно сползала вперед, пока мое тело не прижималось к нему.
Он положил руку мне на колено, его пальцы сжались, пока у меня не защекотало в самом чувствительном месте.
— Держись за меня.
Я сделала, как он велел, и чуть не получила аневризму, когда сквозь рубашку почувствовала рельефные мышцы его пресса. Внезапно мне стало неловко из-за своего небольшого валика жира, свисавшего над джинсами. Он лишь один раз взглянет на мое тело и поймет, что я не так хороша для него. Черт, наверное, теперь он почувствует спиной этот жир, и я уже жалела об этом. Но потом его рука быстро дернула меня вперед, и хотя я не думала, что мы можем сидеть еще ближе, тем не менее, нам это удалось. Я была не просто прижата к нему. А приклеена.
Мой таз был вдавлен так сильно к нему, что я ощутила приступ головокружения. И в этот самый момент, мы сорвались с места. Я впилась пальцами в его талию, от чего он подпрыгнул, а мотоцикл наклонился в сторону.
Я закричала. Точнее, завизжала. Прямо ему на ухо.
Он выровнял мотоцикл, а затем притормозил возле знака «стоп».
— Все в порядке?
Мое лицо было скрыто за его плечом, и мне удалось лишь пискнуть:
— Да.
— Прости, милая, я просто немного боюсь щекотки.
— Ох...
Я ослабила пальцы, которые фактически вдавились в его бока. Слава Богу, он не мог видеть моего лица в тот момент. Красный цвет мне не шел.
Он взял мои руки и опустил их так, что мои предплечья оказались вокруг его талии, а руки целиком обернуты вокруг него.
— Так лучше. Давай попробуем еще раз.
В этот раз, когда он тронулся, я не завизжала. Он медленно набирал скорость, а я прижалась щекой к его спине и закрыла глаза.
С нашего последнего разговора у меня в голове застрял Шекспир, поэтому я цитировала все, что знала, чтобы занять чем-то свое сознание. Начала с монолога Гамлета. Далее перешла к речи Генриха V в день Святого Криспина. Я уже заканчивала монолог Макбет «Все завтра, снова завтра, снова завтра...», когда Гаррик меня перебил:
— А ты, и правда, любишь Шекспира.
Унижение стало моей основной эмоцией. Кажется, я цитировала не совсем в голове, как думала.
— Ох, я, э-э... просто легко запоминаю.
Моя щека по-прежнему была прижата к его спине, я пыталась унять свое колотящееся сердце. Сейчас, когда мотоцикл не двигался, мой мозг мог бояться всего того, о чем я пыталась не думать.
Секс.
 Я собиралась заняться сексом. 
 С парнем. 
 Горячим парнем. 
 Горячим БРИТАНЦЕМ. 
 Ну, или меня вырвет. 
 Что если меня вырвет на горячего британца? 
 Что если меня вырвет на горячего британца ВО ВРЕМЯ СЕКСА? 
— Блисс?
В шоке я резко повернулась, ужасаясь, не говорила ли я вслух опять.
— Да?
— Мы можем слезть сбайка в любое время.
— Ох.
Я убрала руки так быстро, что чуть не потеряла равновесие и не шлепнулась с мотоцикла. К счастью, с негромким писком я все-таки нашла баланс и медленно сползла с него.
Потом моя икра зацепилась за выхлопную трубу с другой стороны байка, и я снова вскрикнула.
Было горячо. Просто ЧЕРТОВСКИ горячо. И теперь мою кожу жгло.
— Блисс?
Я прохромала пару футов отбайка, когда Гаррик догнал меня. Несмотря на сжатые кулаки и на то, что я прикусила губу, чтобы выдержать боль, мои глаза наполнились слезами.
Его руки обхватили мое лицо, а затем он глянул вниз на мои ноги, где на дюйм ниже моих капри растекался красный след.
— Вот черт.
Я сжала губы, потому что знала, что если открою рот, то не удержу слез. Гаррик обнял меня за талию, а я закинула руку ему на плечо.
— Давай, милая. Будем надеяться, что слесарь уже прибыл.
Впервые я огляделась и осознала, где мы находимся.
Мы были в моем жилом комплексе.
Мы жили в одном жилом комплексе!
Я боролась с собой, пытаясь найти подходящие слова, пока он вел меня к своей квартире. Я чуть не упомянула об этом, когда мы прошли мимо моей собственной машины, но потом я напомнила себе, что все это затевалось лишь на одну ночь. Он жил в одном доме от меня. Слава Богу. Что, если бы он жил рядом со мной, и я должна была бы видеть его каждый день после ужасного, без сомнений, секса, которым я собиралась с ним заняться?