Пожиратели миров. 3 том (СИ)

— Это плохо… — протянула она.
Самым обидным в ситуации было то, что я ничего не помнил. Нет, я помнил досконально, что произошло и как. Но я не помнил ощущений. Не помнил, что чувствовал в этот момент, что испытывал, какие эмоции были. Просто будто посмотрел видеосъёмку с собой со стороны.
Ещё одна проблема — ересь во мне. Грязная мразь, которая трусливо затаилась и помалкивает там внутри меня.
Не, ну чего сразу обзываться? Я вот за вами, детишками приглядывал, чтобы никто не потревожил.
Не лги, тварь. В такие моменты твоя пасть, как канализационная труба, из которой льются помои, а здесь ни одного комментария грязного не было.
Ну… я решил не отвлекать.
Выкинешь какой-нибудь фокус, мои мозги вылетят через затылок вместе с твоими. Я предупредил, ересь.
Да ладно, тише ты, тише, я понял.
Понял он…
Да, я испытывал злость на грани с яростью, когда общался с Тенью. Просто удивительно всё складывается. Я знаю, что это всё выглядит как случайности, но хаос имеет привычки плести свои интриги, сшивая их из вот таких случайностей. Там одно, там другое и получаем результат, который играет на руку только хаосу. Поэтому надо держать уши востро.
Зрение — это была ещё одна проблема. Настал тот момент, когда станет ясно, Катэрия покалечила меня безвозвратно или ещё есть шансы.
Я лежал головой на её коленях, пока она осторожно снимала с меня бинты.
— Можешь осторожно открывать глаза, — произнесла Катэрия, и я послушно разомкнул веки.
Но…
— Видишь что-нибудь? — поинтересовалась она.
Честно признаться, в этот момент я почувствовал холод, который пробрал меня изнутри.
— Всё как через туман.
Я видел лишь смутные очертания. Я видел склонившуюся надо мной Катэрию, но она была как через матовое стекло. Я видел очертания кабины челнока, видел свет, тени, зелень за окном, но всё это было только размытые пятна, которые давали лишь общее представление об окружении.
Почти слеп, иначе говоря.
— Так… ляг, — Катэрия положила голову обратно себе на ноги и, судя по всему, склонилась надо мной. — У тебя как плёнка на глазах.
— Плёнка?
— Не дёргайся.
Катэрия осторожно раздвинула веки и пальцами полезла мне прямо в глаз. Больно не было, просто неприятно. Однако это того стоило, так как после нехитрых манипуляций я стал видеть гораздо лучше.
Теперь всё стало гораздо чётче. Я мог различить кресла, аппаратуру, штурвал, деревья за стеклом, однако чем дальше они находились, тем расплывчатее становились. Так, например, лицо Катэрии над собой я мог разглядеть очень хорошо до мельчайших подробностей, но кнопки, лампочки и тумблеры на приборной панели уже расплывались, превращаясь просто в пятна.
Иначе говоря, зрение было, но уже не идеальное.
— Так лучше? — поинтересовалась Катэрия.
— У меня зрение ухудшилось, — сел я оглядываясь.
— Сильно?
— Я вижу, допустим, тебя хорошо, но уже на приборной панели деталей разглядеть не могу: тумблеров, кнопок, датчиков. Хотя жёлтую надпись даже отсюда всё же увижу, думаю.
Катэрия нахмурилась, но ничего по этому поводу не сказала.
Но со зрением вышло очень плохо. Нет, могло быть хуже, однако и ничего хорошего в сложившейся ситуации нет. С одной стороны, я его не потерял. С другой, этого могло бы и не быть. Придётся носить очки или, если здесь есть такая возможность, проводить операцию, чтобы восстановить его.
Ладно, главное, что я теперь пусть и плохо, но видел, а остальное было второстепенно.
Поэтому следующим, чем я занялся, был бензопровод у четвёртого двигателя. Здесь проблем особых не возникло. Да, надо было лезть и всё откручивать, однако, с другой стороны, в этом не было ничего сложного. И пока я возился, Катэрия стояла и прикрывала меня, оглядывая лес.
— Тебе нужна помощь? — поинтересовалась она, когда я закончил внутри челнока и теперь забрался к двигателю снаружи, чтобы прикрепить второй конец патрубка.
— Нет, это слишком опасно, — прокряхтел я, копошась внутри. — Лучше стой там и охраняй.
— Не беспокойся за меня, я…
 
— Катэрия, — я обернулся к девушке. — Дело в том, что я беспокоюсь отнюдь не за тебя. Мне за себя боязно.
Надо было видеть лицо Катэрии в этот момент. Она недовольно скрестила руки на груди, скособочившись на одну сторону и глядя на меня недовольным взглядом. Ей не хватало лишь надуть щёки, но, кажется, она и это сделала немного.
— Ты не на меня смотри, а на лес, — полез я обратно.
— Грант.
— Да.
— Ты ужасный человек.
Я знаю. Как знаю, что Катэрия говорит это несерьёзно.
За пару часов новый патрубок не без проблем был установлен на место, и четвёртый двигатель завёлся. Предупреждение от датчика давления в топливной системе исчезло. Я специально проверил течь, но всё было чисто, будто и не было никакого прорыва.
— Даже непривычно, когда нет никаких предупреждений. Будто что-то не то, да, Катэрия? — между делом спросил я.
— Очень остроумно, Грант, — фыркнула она.
Проблемы у нас возникли лишь с тем, чтобы поднять мой корабль, но и здесь мы справились. Катэрии пришлось зависнуть над ним, буквально касаясь крыши, пока я крепил его с помощью тросов. Что касается оторванных лебёдок, то их мы подняли с помощью оставшейся пятой по центру.
Собственно, больше никаких приключений у нас не было, и мы без проблем смогли добраться до поместья Барбинери. Там нас встретила лично Марианетта.
— Вы долго, — улыбнулась она, глядя на нас. — Я уже начала беспокоиться. Что-то произошло?
— Да, — кивнул я, бросив взгляд на Катэрию. — Небольшие технические неполадки, пришлось устранять на месте.
— Понятненько…
Марианетта, сцепив руки за спиной, как любили это делать офицеры в армии, медленно начала обходить корабль, который мы выгрузили прямо перед ангаром, чтобы позже его затолкать вовнутрь. Не только она его разглядывала, охрана тоже с интересом смотрела на него, однако близко подходить не рисковала.
Марианетта кивнула на Катэрию между делом, спрашивая про осведомлённость девушки.
— Она знает, можете не беспокоиться. Потому что я тоже знаю кое-что.
Я красноречиво посмотрел на Катэрию, но та лишь хмыкнула.
— Я дала слово и сдержу его, Грант. Можно обойтись и без подобных предупреждений, так как это взаимная тайна.
— Просто я хотела сказать, что он даже больше обычного ударного, — Марианетта провела по металлу рукой. — Это какой класс корабля?
— Малый флот.
— Мне это ни о чём не говорит, — виновато улыбнулась она мне.
— Разведывательно-десантный корабль, — подсказал я. — Мы сможем его зарегистрировать за этой семьёй? Катэрия сказала, что у вас было право иметь военную технику. Броневики, зенитки и так далее.
— Зависит от класса техники, поэтому мне надо освежить память и взглянуть, что мы имеем право при себе держать, а что нет. У нас был военный патрульный корабль, как тот, на котором мы летали с тобой, но этот же…
— Нам разрешено иметь военные корабли, — сказала Катэрия. — Поэтому и вы должны право иметь их в своём владении.
— Да, я даже не сомневалась, ведь ваша семья одна из главных охотничьих семей в этом регионе. Но всё равно важен класс, — кивнула Марианетта. — Некоторые дома имеют право держать танки, ракетные системы, артиллерию и даже космические корабли, а кому-то даже за автомат надо отчитаться.
— А отчего это зависит? — поинтересовался я.
— От денег, лояльности к государству и статуса семьи или дома. У нас перед началом войны было гораздо больше военной техники. А потом начали приходить приказы и извещения об ограничениях, которые наложили на нас по тем или иным причинам. Уже тогда мой муж понял, что будет, — вздохнула хозяйка поместья.
— То есть они и забрать могут всё? — нахмурился я.
— Не всё. Лишь… при определённых ситуациях и на определённых основаниях. Но не беспокойся, я разберусь с этим. Уверена, что есть способ урегулировать этот вопрос. Мы можем его спрятать в ангар?