Право Черной Розы (СИ)
Затаив дыхание, я рассматривала невероятной красоты перстень в виде большой роскошной распустившейся розы. Ее лепестки были полностью усыпаны черными бриллиантами, пускающими искры в свете магических светильников. А разбавляли это черное бархатное великолепие синие, как глаза Кайена, капельки «росы».
— Тебе нравится? — напряженно спросил князь, не дождавшись от меня реакции. А я говорить-то не могла, дыхание перехватило. Поэтому только вскинула на него глаза, в которых от невыносимой нежности и благодарности стояли слезы, и кивнула. — Я хочу, чтобы эта черная роза, дающая тебе право на меня, не покидала твоих рук. Поклянись, что никогда не снимешь это обручальное кольцо.
Я снова кивнула, не находя слов, чтобы выразить свои чувства.
— Рози, ты плачешь? Я сделал что-то не так? Тебе не нравится? Ну… хочешь, я закажу другое кольцо? — встревоженно произнес этот невозможный оборотень.
— Нравится! — прошептала я. — Очень нравится! Это я от радости. И благодарности. И… Клянусь, что никогда не сниму его. Спасибо, Кай…
И словно впечатлительная истеричка, расплакалась, окончательно лишившись выдержки.
— Рози, не пугай меня! Ты почему плачешь? — вытирая слезы с моих щек, в замешательстве спросил он. — Детка, ну давай ты не будешь, а? Я не знаю, как успокаивать расстроенных девушек.
— Я не расстроенная, я растроганная, — всхлипнув, просветила его.
— Ох! Мышка моя. Пожалей своего котика, — с облегчением рассмеялся он. — Ну где это видано? Я ей в любви признаюсь, кольцо со своей кровью и правом на себя вручаю, а она плачет.
— Мы, мышки, вообще слегка неадекватные существа, — брякнула я и только потом до меня дошел смысл его последних слов. — В… любви?
— Я люблю тебя, — тут же перестал улыбаться Кайен.
— Я люблю тебя, — словно в омут с головой бросаясь, эхом отозвалась я и потянулась за поцелуем.
Когда мы оторвались друг от друга, Кайен встал с колен и мне помог подняться.
— Идем? — потянул меня в сторону ковров.
— А сюда никто из жрецов вдруг не явится? — запоздало спросила я. — Где они вообще? Почему до сих пор никто из них не показался нам?
— Их нет. Здесь место силы, Рози. Сияющему барсу тут не требуются посредники. Взгляни на алтарь, наша кровь уже исчезла.
И правда, алтарь снова был девственно-чист, ни следа от лужицы крови. Я взглянула на свою ладонь и удивленно подняла брови. На нежной коже не осталось даже розовой полоски от пореза.
Рука об руку мы дошли до места, где предполагался ночлег, только вот я совсем не хотела спать. То есть, конечно, хотела, но не сразу. Больше всего на свете я сейчас желала, чтобы наш с Кайеном фиктивный брак хотя бы на год стал настоящим. А потому замерла, размышляя, как бы намекнуть об этом.
— Возлюбленный супруг мой, — начала издалека, повернувшись и положив ладони ему на грудь.
— Да, возлюбленная супруга моя, — дрогнули у него уголки губ, а руки немедленно обняли меня и подтянули ближе.
— Если ты будешь спать обнаженным, как всегда, это никого не шокирует?
Боги, что за бред я несу?!
— Сияющего — точно нет. А мои парни караулят снаружи и сюда не войдут.
— А если я буду спать обнаженной, то это кого-нибудь шокирует?
Ы-ы-ы, вырвите мне кто-нибудь язык!
— Однозначно! — очень серьезно отозвался Кайен. Я вскинула на него глаза и увидела смешинки, пляшущие в синих озерах очей. — Это сильно шокирует мою психику. Я ведь увижу свою любимую мышку совсем голенькой. Такое потрясение для нежной кошачьей души.
— Это хорошо, — прыснула я от смеха. — Люблю шокированных котиков.
— Мышка-шалунишка. Как только не стыдно? Довела бедного котика за этот месяц до полного изнеможения, соблазняя, очаровывая, сводя с ума… Ты хоть догадываешься, как сильно я хочу тебя?
— Покажешь? — Прикусив губу, я начала медленно расстегивать пуговки на его рубашке.
— Неоднократно, — внезапно охрипнув, замер он, пожирая меня голодным взглядом.
А я что? Я смелая. Я бесстрашная. Вот просто невероятно героическая мышь. Нам, таким рисковым, большие коты на один зубок. Мы хвостиком вильнем, ушками шевельнем. Ноготками по животу любимого поскребем, язычком чувствительные соски на его часто вздымающейся груди лизнем. Глазками сверкнем, проследив, как рубашку коты сами с себя сдирают и в сторону бросают. Лапками своими смелыми брюки эти ненужные сейчас совсем расстегнем и приспустим. И снова глазками сверкнем, увидев, как сильно коты нас желают «съесть». «Желанием» проткнуть насквозь можно.
Но мы, дерзкие, соблазнительные мышки, учимся быстро. Схватываем всё на лету. Если нас котики могут сводить с ума одними поцелуями, то чем мы, отчаянные мыши, хуже? Мы тоже можем… На колени опуститься перед тем, кого так сильно любишь, не зазорно. И пусть не умеем, в процессе научимся… Главное, что «процесс» моему любимому котику так нравится, что его уже трясет как в лихорадке, дыхание со свистом сквозь сжатые зубы вырывается, и стон с губ срывается.
— Рози… Любовь моя… — не то просьба остановиться, не то мольба продолжать.
— Только поцелуи, да? — спросила я, подняв голову, на мгновение оторвавшись от ласк. И вернула свое внимание к той части тела дорогого супруга, которая давно не давала мне покоя.
И плевать, что приличные девушки в том направлении даже не смотрят. Я неприличная. Я до безумия влюбленная в собственного мужа женщина. Ну, надеюсь, сегодня стать женщиной. А пока просто соблазняю его. Не только же ему меня мучить, доводя до изнеможения и не давая самого главного.
Кайена затрясло сильнее, он подался вперед всем телом и глухо протяжно застонал. Так вот как оно, когда это от твоих ласк мужчина испытывает блаженство…
— Рози, ты… Я так люблю тебя, — хрипло пробормотал Кайен, опускаясь на колени, чтобы оказаться со мной лицом к лицу. — С ума по тебе схожу. Спать не могу. Только о тебе думаю. Каждый день благодарю богов, что они подарили мне тебя.
Он говорил все это, раздевая меня. В какой-то момент, когда мы оба оказались обнаженными, на руках отнес на ложе, устроенное из одеял на расстеленных мягких толстых коврах.
… Я и помыслить не могла, что такое возможно. Его руки, губы, сводили с ума. Доводили до исступления, до грани и останавливались. И я уже умолять была готова, а он все медлил.
— Рози, скажи… Попроси… Пожалуйста… — прошептал этот невыносимый повелитель оборотней, когда я уже убить его готова была, потому что он никак не давал мне того, чего я так хотела.
— Возьми меня… — выдохнула, наплевав на смущение и гордость. Какие, к демонам, смущение и гордость? Я жить без него не могу. Умру ради него, если понадобится…
И когда он наконец резко вошел, заполнив собой, вскрикнула, изогнувшись в его руках. Сердце колотилось в темпе, не совместимом с жизнью, и я слышала такой же бешеный стук сердца Кайена.
— Попроси еще, — хрипло выдохнул он сквозь сжатые зубы. Застыл надо мной на вытянутых руках, дрожащих от напряжения. На его лбу блестели бисеринки пота, глаза были черными, бездонными…
— Пожалуйста, Кай! Не останавливайся…
— Еще!
Я застонала, заерзала, пытаясь сама податься ему навстречу, желая погасить сжигающий огонь неудовлетворения.
— Ну же, любовь моя. Попроси меня… — начал отстраняться этот тиран, и я потянулась за ним, не желая и на секунду разрывать наше слияние.
Вот ведь ужасное существо! Не человек, точно.
— Кай, умоляю! Не могу больше… Возьми меня, я твоя…
И вскрикнула от его резкого глубокого движения. И еще одного. Невозможно было удерживать рвущиеся с губ стоны.
— Такая сладкая… Вся моя. Только моя. Так люблю тебя… — вколачивая в меня свое право, лихорадочно шептал муж. — Ну же, скажи еще, что просишь меня любить тебя. Пожалуйста. Иначе я снова остановлюсь.
— Прошу… Не смей. Ненавижу тебя. Не смей останавливаться. Люблю тебя… — Я вскрикнула и забилась в его руках, а перед глазами сверкали звездочки.
Подождав, пока я вернусь к реальности, Кай перекатился на спину, увлекая меня за собой.