Призраки не умеют лгать

Атак на псионников не происходило никогда. Просто потому, что не могло. Если люди разрушают временные тела блуждающих своими живыми биоритмами, то пси-специалисты могли то же самое проделать с их душами и не просто привязать к месту, а стереть из мира навсегда.
В тот день он едва не вынул из Лены душу, заставляя раз за разом давать показания, записывая каждую деталь и восстанавливая картину до мелочей. Демон ушёл только по настойчивой просьбе врачей, почти угрозе подать официальную жалобу. Всю последующую ночь он боролся с желанием выпить, а, вернее, напиться вдрызг. Не лучшая из посещавших его идей.
Результаты энергетических проб с Алисы легли к нему на стол незамедлительно. Тот же самый след, что при нападении на Алленарию и её родителей. Дмитрий не поленился съездить к могильнику и проверить привязку.
У ограды он ясно чувствовал тугую вязкую стену, мягко завибрировавшую при приближении. Стену, которую ему пересекать нельзя. Ни отклонений, ни открытых каналов.
Единственное разумное объяснение не подтвердилось. Палка о двух концах. Такие, как он, могут убить блуждающего здесь, в обычном мире, а призраки – таких, как он, в своём. Свести с ума болью, забраться в голову, заставить убивать. Когда в последний раз такое было? Очень давно.
Что будет, если привязать призрака не к могиле, а к себе? Псионники прошлого дорого заплатили за ответ на вопрос. Каждую минуту, час, день блуждающий будет проверять привязку на прочность, рваться, как пёс с поводка. Этим он выпьет специалиста до дна, осушит через канал, как через соломинку. И даже когда сил у человека не останется, он будет пить, пока не вывернет его наизнанку, как целлофановый пакет, перетянет разум в свой мир, а тело оставит в этом.
Последний из псионников, кто держал блуждающего на привязи вместо домашнего животного, разбил голову о стену ещё до рождения Дмитрия.
Специалисты знали границы, которые им не дано пересекать.
Привязка была на месте. Правильная, по всем канонам. Призрак был заперт в прямоугольнике собственного захоронения.
И, тем не менее, специалисты спустя несколько часов после процедуры вдруг решили пойти и убить, да не кого-нибудь, а Лену.
– Как же ты забрался им в головы оттуда? Как? – спросил Демон.
Если дело получит огласку, народ снова начнёт сжигать таких, как он, на костре. Во избежание.
Как объяснить одержимость друзей? Потерю памяти Гоша?
Одержимость – вот ключевое слово. Одержимость местью, смертью, жаждой убийства. Стремления, присущие как людям, так и призракам. Всё сводится в одной точке. Жертве. Алленарии. Надо начинать всё сначала.
Когда он вошёл, девушка сидела на кровати, на коленях лежала раскрытая книга. Всегда на одной и той же странице, за неделю Лена не продвинулась дальше первой главы. Не одного его одолевают неспокойные мысли. Она подняла глаза. Он был готов поклясться, в них промелькнуло облегчение. Привыкла к нему, к его визитам, всегда точным и неизбежным. Ждала, пусть даже бессознательно. Эта мысль неожиданно согрела Дмитрия.
– Сегодня на выписку? – бодро поинтересовался он.
– Вроде бы, – тихо ответила Лена. – Врача ещё не было.
– В таком случае есть ещё время собраться.
Складывать вещи одной рукой было неудобно, но она не просила о помощи. Он уже достаточно изучил её, чтобы знать: это не гордость, а нерешительность.
– Знаешь, тебе придётся задержаться у нас на какое-то время, – сообщил неприятную новость Демон, передавая брошенную на кровать книгу.
– На какое? – Девушка замерла с неловко вытянутой рукой.
– Ненадолго. Для твоей же безопасности. – Дмитрий приблизился. – В камере, конечно, не сахар, но иначе я не смогу тебя защитить. – Станин дотронулся до кончиков холодных подрагивающих пальцев. – А хочешь, можешь пожить у меня.
«Что ты несёшь, Демон!» – отвесил себе мысленную оплеуху псионник. Фраза, пришедшая на ум внезапно и вылетевшая интуитивно, на поверку оказалась пошлой и лицемерной. Предложение-то с душком, хоть он и не имел в виду ничего такого. По крайней мере, в первый момент.
 
Всё равно она откажется, заставив его почувствовать себя неважно.
– А… – Девушка открыла рот и закрыла, не решаясь продолжать. – Ваша семья не будет возражать? Я не стесню…? – её голос становился всё тише и тише.
– Я живу один. – Демон убрал руку в карман.
– Лучше так, чем снова чувствовать себя запертой, – слова дались девушке с трудом.
Дмитрий кивнул, боясь сказать что-нибудь неловкое и всё испортить.
Наладить рабочий процесс в новых условиях оказалось просто. Папку с делом Дмитрий постоянно таскал с собой, пара звонков решила вопрос с текущими документами, которые теперь поступали прямо на домашний компьютер. С бытом сложнее. Едва войдя в его двухкомнатную квартиру, девушка недоуменно осмотрелась и, кажется, даже принюхалась.
Дмитрий машинально втянул носом воздух. Нет. Вроде ничем не пахнет. Ничем, кроме пыли, затхлости и заброшенности. Словно он уезжал в отпуск и только сейчас вернулся. Всё правильно, последний раз он заходил домой дня три назад, за одеждой, не пробыл и пяти минут.
Из еды в доме был кофе, заплесневелые останки когда-то белого батона, полпачки масла и открытая банка сгущёнки. Да-да, сразу видно, что он гостеприимный хозяин. Пришлось съездить в ближайший магазин. Закидывая в тележку первые попавшиеся продукты, Станин не мог отделаться от мысли, что к его возвращению квартира опустеет. Она передумает и уйдёт, тихонько, как развеивающийся поутру сон, не оставив даже следа. Лена поднимет так и не разобранную сумку, наденет туфли, накинет на плечи куртку, откроет дверь. Замок с тихим щелчком захлопнется. Её тихие шаги мерным перестуком отскочат от грязно-зелёных стен подъезда.
Анализировать это сумасшествие он так и не решился. Главное, Лена не ушла. Сидела на диване в той же позе, что и раньше. Про сигареты он сегодня даже не вспомнил.
Компьютер мерно гудел, к сожалению, не заглушая другие, более интересные звуки. А может, он слишком прислушивался. К лёгким шагам в другой комнате, к шуршанию, резкому вжику молнии и скрипу кровати.
Дмитрий несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. День тянулся, словно резиновый, а впереди ночь и не одна.
– Лена, – позвал он, пусть лучше будет перед глазами. – У меня есть к тебе вопросы.
«Опять!» – восклицание немым укором застыло в её глазах. За последние дни он углубился в её жизнь, насколько это вообще возможно для постороннего человека. Но ни одной жалобы пока не услышал.
– Посмотри внимательно на этот документ, – Демон протянул девушке пожелтевшую от времени бумагу, – не торопись.
Она взяла листок аккуратно, двумя пальцами, бегло просмотрела. Дрожь в руках выдала её волнение. Лена опустилась на диван.
Договор на захоронение и последующее обслуживание, заключённый Сергием Артаховым двадцать пять лет назад.
– Это писал отец. – Ни охов, ни слез, ни сомнений.
Он это уже знал, почерковедческую экспертизу провели в первую очередь.
– Пункт пять-один, – привлёк Дмитрий её внимание
Без экспертизы было видно, что именно этот пункт был заполнен другой рукой. Чуть более светлая паста, другой наклон букв, нажим на бумагу. Кто бы это ни писал, он и не думал скрываться или подделывать почерк.
Лена наклонила голову, закусила губу и вдруг улыбнулась. Несвоевременно, необъяснимо, но так красиво.
– Я не знаю, кто это писал. Не мама. Не бабушка. Не папа, – чётко ответила девушка, глаза сверкнули, не радостно, нет, но как-то живо, впервые за всё время их знакомства.
Пункт пять-один: фамилия, имя, отчество, дата рождения, раскладка камней. Сергий Артахов, заполняя договор, пропустил этот абзац. Не хватило смелости придумать имя мёртвому ребёнку? Хотелось забыть, словно эта девочка никогда не существовала?
Имя дали позднее, Дмитрий уверен. Осталось найти, кто.
– Позвони… бабушке, – странно было так называть Нирру, – я хотел бы взглянуть на ваш дом.