Навсегда с ним
Селина никак не могла понять, что же происходит. Какая невероятная встреча!
— Я не понимаю, о чем вы говорите, да мне это безразлично. Сейчас я встану и уйду, и если вы попытаетесь мне помешать…
— Я никогда в жизни не позволю себе насилия по отношению к женщине, красавица, — сказал он спокойно. — Уходи, если хочешь.
У нее пересохло во рту и сердце билось уже где-то в горле. Селине удалось встать, хотя малейшее движение доставляло боль. Но идти она не могла. Прихрамывая, сделала шаг и остановилась.
Через минуту из темноты снова раздался голос мужчины.
— Может быть, мне отнести тебя на руках? — небрежно предложил он.
До Селины теперь дошла нелепость ее опасений. Если бы он действительно хотел причинить ей зло, то мог бы давно сделать это. А он ведет себя вполне учтиво.
— Нет, — упрямо повторяла она. — Я… я прекрасно себя чувствую. — Она шагнула к двери и застонала.
— Открыть тебе дверь?
Селина едва не рассмеялась: ему ничего не стоит изнасиловать ее, похитить, убить, сделать с ней все, что угодно, а вместо этого он переминается с ноги на ногу и еще пытается острить.
— Не могу поверить, — прошептала она. — Не могу поверить, что стою и смеюсь в присутствии голого незнакомца, как-то оказавшегося в моей комнате!
— Это моя комната, красавица. И все остальные комнаты в замке.
«Все же, наверное, он слишком пьян, если несет такое, — подумала Селина. — Да еще страдает манией величия». Она попыталась сосредоточиться. Пока он не совершил ничего предосудительного. И вероятно, можно найти разумное объяснение происходящему. Она осторожно ступила в сторону туалетного столика, чтобы зажечь стоящую там лампу. Но лампы на месте не было. И столика не было. Ее снова охватил страх.
— Что происходит? — спросила она еле слышно.
— Увы, я понимаю не больше твоего, красавица. Я совершенно не помню, чтобы клал тебя с собой. — Мужчина зевнул и присел на край кровати. — Хотя не могу сказать, что очень расстроен. Ты слишком много шумишь, но как же соблазнительно ты прикорнула возле меня!
Он усмехнулся, чем невольно вызвал у Селины воспоминание о теплом прикосновении его губ к ее плечу.
— Вы не клали меня с собой, — поправила она.
— Правда, крошка? Значит, ты сама соблазнила меня?
— Нет, я…
— Ну так иди сюда и повтори это.
— Ни за что! — Селина, держась за стену, возобновила попытки добраться до двери. — Кто бы вы ни были, вы слишком много выпили вчера. Вероятно, произошла авария с электричеством или что-то еще, и вы ошиблись дверью.
Авария с электричеством. Пожалуй, это хоть как-то объясняет отсутствие света и холод в комнате. Селина вся покрылась гусиной кожей, а горло перехватывало при каждом вздохе. Он вздохнул и еще раз зевнул.
— Я уже говорил тебе, красавица, — это моя комната. Тут вдруг Селина обратила внимание на стену, за которую держалась рукой. Она была какой-то странной — голый холодный камень. Картины и гобелены, украшавшие стены ее комнаты, исчезли. Она попыталась нащупать выключатель, но и того не оказалось на месте.
Внезапно ее лицо покраснело от стыда. Возможно, мужчина прав: эта комната его, и, значит, именно она перепутала двери!
Она не помнила, как вчера легла в постель. Последним ее воспоминанием были безуспешные поиски аспирина. Потом она подошла к окну, когда началось лунное затмение. Сверкающий серо-голубой луч ослепил ее, заставил отступить, и…
После этого она не помнила абсолютно ничего. Наверное, она в полуобморочном состоянии выбралась из комнаты и в путанице коридоров оказалась у двери комнаты одного из гостей.
Она повернулась к незнакомцу, которого все равно не видела из-за темноты.
— Месье, — начала она в смущении. — Возможно, я действительно ошиблась… Я не помню…
— Не надо извиняться, — прервал он. — Какая разница, как мы оказались вместе? Ты здесь, я здесь, и кровать здесь. Тебе будет рядом со мной тепло и уютно.
Он замолчал, и она буквально почувствовала, как его захватили воспоминания, потому что она тоже вспомнила свои ощущения, когда лежала, прижавшись к его телу. Он вновь заговорил мягким шепотом:
— Возвращайся в постель, cherie, теперь я попробую соблазнить тебя.
— Нет! — взвизгнула Селина и сама не поняла, к кому обратилась: то ли к нему, отвергая непристойное предложение, то ли к себе, потрясенная собственной реакцией на его слова.
Она дрожала, но не только от холода. Его голос будто вызвал электрический разряд, пронзивший ее. Ток прошел от кончиков пальцев к босым ногам и обратно, ударив в конце концов в сердце и заставив его часто забиться. Только теперь она сообразила, как мало на ней надето: всего лишь кружевное тедди.
Она отступила на шаг и оперлась о стену.
— Месье, я… я боюсь, вы не понимаете. Один из нас ошибся, и…
— Крошка, мы совершаем ошибку, попусту тратя время, оставшееся до рассвета.
Голос, донесшийся до Селины из холода и мрака, окутывал и согревал ее, как соболье манто. Она сглотнула ком в пересохшем горле. Уж не дьявол ли принял обличье незнакомца? Такой голос может принадлежать только гипнотизеру. Или диск-жокею, объявляющему в ночной программе очередную любовную песенку. Или, наконец, обольстителю, который легко может увлечь невидимую во тьме женщину.
Селина застыла от этой мысли и вспомнила разговор с сестрой. А вдруг это вовсе не ошибка, вдруг все тонко подстроено?
— О Боже! — прошептала она в полной растерянности. — Моя сестра впустила вас сюда? Нет, не могу поверить, что она действительно… Послушайте, я не знаю, что она вам обо мне наговорила, но я не…
— Ты опять говоришь какими-то загадками, красавица. Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что тебе было со мной хорошо. Иди же сюда. Я мерзну без тебя.
— Вы мерзнете потому, что тут лютый холод.
— Я, должно быть, слишком перебрал вчера и забыл разжечь очаг. Или был слишком увлечен тобой. — Он весело хмыкнул. — Все это чепуха. Иди скорей сюда, и мы разожжем друг друга!..
— Нет, я не могу…
— Тогда я сам приду к тебе, застенчивая красавица. Селина услышала, как он выбирается из постели.
— Нет, подождите! — Она повернулась и попыталась бежать, но после двух шагов ее травмированная лодыжка напомнила о себе, и она со всего маху рухнула на пол.
Мужчина поднял ее на ноги и заключил в крепкие объятия:
— Ш-ш-ш, красавица. Тебе нечего бояться. Сильно ушиблась?
Селина молчала. Ощущение его близости лишило ее языка, лишило дыхания, лишило разума. Она не видела незнакомца в темноте, но чувствовала его. Его ладони — широкие, жаркие — прижимали ее так, что груди совсем расплющились о твердую стену его груди. Она задыхалась, сердце бешено стучало; его теплое мускулистое тело скользило по гладкому шелку и мягким кружевам ее белья.
Он нащупал рукой ее висок и щеку и мягко прижал голову к своей груди. Медленные движения выдавали его рост: Селина была высокой, но он прямо-таки нависал над ней. Грудь его была покрыта густыми волосами: ее голова покоилась на ней как на подушке. Другой рукой мужчина обхватил Селину за спину, поддерживая и поглаживая ее. Рука была твердая и, наверное, такая сильная, что смогла бы согнуть стальную трубу, но об этом Селине оставалось только догадываться, потому что сейчас рука была сама нежность. От мужчины пахло овечьей шерстью, дымом и особым мужским запахом, который не даст никакой самый дорогой одеколон.
Селина не знала, чему удивляться: то ли тому, что такой огромный человек был нежным и деликатным, то ли тому, что она вдруг перестала дрожать.
Ей больше не было ни холодно, ни страшно. Невероятно, но она чувствовала себя в безопасности в объятиях обнаженного незнакомца. Она не могла этого объяснить и была уверена в одном: она не видела его на вечеринке и вообще никогда прежде не видела. Появись такой гигант на людях, у любой особы женского пола старше четырнадцати лет замерло бы сердце.
— Я… я… — Она пыталась ответить ему, но не могла его сообразить, оглушенная гулкими ударами его сердца. — О ч-чем вы меня спрашивали?