Навсегда с ним
— Красавица, ты так ловко ускользнула от меня, что я уж было усомнился в своих достоинствах любовника.
— Вы сказали, что вы… — Голова Селины кружилась так, что она едва удерживалась на ногах. — Но вы не можете… быть тем самым Гастоном!
— Я Гастон де Варенн, — сказал он твердо, с гордостью в голосе, и его улыбка стала еще шире. — Разве ты не догадалась, что тебе предстоит заняться любовью с хозяином этого замка?
Селина почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она ухватилась за ставень, но не удержалась и рухнула на колени. Гастон мгновенно очутился рядом.
— Крошка, отчего ты так расстроилась? — участливо спросил он и легко поднял ее на ноги.
Но как только он увидел ее лицо, освещенное луной, его взгляд сразу стал холодным, улыбка исчезла. Он пристально вглядывался в ее глаза, в ее волосы.
Внезапно Гастон протянул руку к заколке, держащей узел волос у нее на затылке, и быстрое движение его пальцев уже никак нельзя было назвать ласковым. В секунду он освободил волосы и тут же отступил на шаг. Глаза его сузились.
— Вы женщина из семейства Фонтенов! — процедил он с негодованием.
Селина моргнула, не понимая, чем вызвана перемена его настроения, но в то же время испытывая облегчение. Во всяком случае, Гастон знал, кто она. Значит, она не окончательно сошла с ума! И возможно, найдется какое-то объяснение тому, что с ней случилось.
— Да, — ответила она. — Конечно…
Он прервал ее:
— Я должен был догадаться, что Турель не откажется от своих вероломных попыток! — И он схватил ее за руку.
— Подождите минуту! — закричала Селина, испытывая понятное замешательство. — Что вы делаете? Я ничего не понимаю. Что происходит?
— Не стройте из себя дурочку. Вы прекрасно знаете, зачем вы здесь! — повысил он голос. — Вам предстоит сегодня выйти за меня замуж.
Глава 3
— Как вы оказались в моей спальне? — потребовал ответа Гастон, крепко сжимая запястье девушки. Глаза его сверкали ярче, чем луна за окном. — Каков план Туреля? Почему он решил заставить меня переспать с вами, хотя прежде ему это нравилось не больше, чем мне?
Широко открытыми глазами, вся дрожа, Селина смотрела на него, не в силах выдавить из себя ни слова. Она, наверное, сползла бы на пол, но он крепко держал ее. Желание, которое она разбудила в нем, не отпускало ни на миг. Будь она проклята!
Странно, но, кроме рыжих волос, навязанная ему невеста не имела ничего общего с тем, что он ожидал увидеть. Она не походила на невинную девушку, воспитанную в монастыре. Скорее уж на падшего ангела, посланного на землю, чтобы досыта удовлетворить мужчину, чтобы разжечь в нем адское пламя и подарить райское наслаждение. Она появилась из мрака ночи как живое воплощение его снов.
Гастон был в отчаянии: он мечтал привести в порядок свои мятущиеся мысли, однако не мог оторваться от ее вызывающе непристойного наряда, который мерцал в неярком свете, подчеркивая каждый изгиб ее тела, скрывая, открывая и дразня. Ее высокая, стройная фигура как будто создана для него, ее поцелуи еще не остыли у него на губах и не выветрились из памяти.
Хорошо бы бросить ее на постель и окунуться в тепло ее тела! Он едва не забыл о своей клятве не дотрагиваться до девушки: ведь, случись такое, их помолвка стала бы реальностью и о разводе нечего было бы и думать. А тогда конец всем его планам добиться мести и справедливости.
— Отвечайте мне, — приказал он тихим, напряженным голосом, борясь с желанием, которое мешало ему управлять собой. — Как вы пробрались мимо охраны?
— Я… я… — Селина пыталась поймать ртом воздух, потом разразилась рыданиями. — О Боже! Я сошла с ума. Этого не может быть!
Гастон не понимал ее, тем более что речь девушки все время прерывалась всхлипами. До него дошло только, что она не вполне верит в его существование.
— Уверяю вас, миледи Кристиана, я настолько же реален, как наша с вами помолвка. — Он сильнее сжал ее руку.
— Но ведь вас не существует! И я… Крис… Как вы сказали?
— Не пытайтесь играть со мной, — жестко предупредил он, прижимая ее к каменной стене. — Вы уже признались, что вы Фонтен. А теперь не можете вспомнить своего имени?
— Но я не миледи Кристиана. Я вообще никакая не миледи. Меня зовут Селина. Селина Фонтен. Я из Америки. Из Чикаго. Произошла какая-то ошиб…
— Ложь вам не поможет! — оборвал он ее. — Вы Кристиана де ла Фонтен, подопечная герцога де ла Туреля. Вы должны были прибыть еще на той неделе из Арагона на нашу свадьбу. Мы решили, что вас задержал снегопад.
Она в изумлении смотрела на него, как будто он говорил на иностранном языке. Потом затрясла головой:
— Я не знаю, о чем вы толкуете. Я не знакома ни с одним герцогом и никогда не бывала в монастыре. Я даже не знаю, где находится Арагон. Я не Кристиана…
— А ваша прическа? — Его рука коснулась шелковистых рыжих прядей, и, не в силах остановиться, он погрузил в густые волосы ладонь, ненавидя себя за то, что ему хочется трогать их, ненавидя ее за то, что ему хочется ощутить все ее тело до последнего дюйма. — Кто, кроме монашенки, так стрижет волосы? А ваш выговор? Если вы не из Арагона, откуда у вас этот странный акцент? И как вы попали в мою спальню? В мою постель? В таком наряде! — Он дотронулся до шелка, бесстыдно выпячивавшего все, что должен скрывать.
Селина вздохнула и крепко зажмурилась.
Гастон сжал зубы. У Туреля было достаточно времени все обдумать и составить план. Наверняка он решил, что лучшего способа прибрать к рукам земли Вареннов, чем этот брак, не найти. Теперь его права по материнской линии становятся законными. Девушка может до последнего вздоха твердить о своей невинности. Но ее наряд! Для чего он служит, если не для соблазнения мужчин? Пусть даже у нее в последний момент сдали нервы и она решила бежать.
— Итак, я жду объяснений, — насмешливо произнес он, приподнимая пальцами тонкие бретельки тедди. Ему ничего не стоило разорвать их одним движением пальцев.
Ее длинные ресницы в испуге взлетели, и по всему телу пробежала судорога — то ли от страха оказаться совсем раздетой, то ли в ответ на его прикосновение. Девушка облизнула пересохшие губы, и острое лезвие желания снова полоснуло его. Она застыла, и он понял, что девушка чувствует, как ему хочется ее, и еще больше разозлился на себя за слабость.
— Я… я не могу объяснить, как попала сюда. Я вообще не могу объяснить, что случилось, — прошептала она, потупясь под его хмурым взглядом. — Вам придется поверить мне, хотя это звучит чистым безумием. Я, видно, сошла с ума… но когда я вошла в эту комнату, чтобы лечь спать, был одна тысяча девятьсот девяносто третий год.
Гастон шумно вздохнул, стараясь не замечать ее гибкого, стройного тела и мягкого голоса.
— Не надо считать меня дураком. — Он смерил ее взглядом, от которого трепетали его самые заклятые враги. — Я верю только в то, что вы, красавица, столь же хитры и коварны, как и ваш господин.
— У меня нет никакого господина! — испуганно и искренне воскликнула она. — Я не та, за кого вы меня принимаете! Не могу понять, что я здесь делаю и как сюда попала… — Она опять закрыла глаза. — О Боже, этого не может быть, мне все это снится! Это всего лишь сон!
Из глаз брызнули слезы, сверкая как бриллианты в лунном свете. Гастон выпустил ее, едва справившись с охватившим его безумным желанием поднять ее на руки и тихо баюкать… Он выругался сквозь зубы и отвернулся, отгоняя дурацкую нежность и неодолимую страсть, которую ему внушала эта женщина. Он прошел в другой конец комнаты, собирая по пути предметы своего туалета и одеваясь на ощупь в полной темноте.
Он не позволит этой монашке очаровать его. Нет, он слишком хорошо себя знает. Он предавался чувственным усладам так же легко, как выпивке или игре. Женщины влекли его, заставляя терять рассудок. Тем хуже было увидеть в воспитаннице Туреля не глупое и наивное дитя, а чувственное и прелестное создание.