Честь - это миф? (СИ)

К вечеру решено было сделать привал, дроу и Ворон снова отправились на разведку. Суккубы помогали обустраивать лагерь, остальные готовились к ночи. Я нашёл момент, пошёл искать Карла, он держался в стороне от всех. Я медленно подошёл к нему и встал рядом, нам обоим было понятно, о чём мы должны поговорить, но начинать ни один из нас не торопился. Бард первый собрался с мыслями.
– Первый раз дар проявился в детстве, мне было лет шесть, два хулигана сильно меня достали, я столь сильно пожелал наказания им, что вмиг и на их головы рухнул камень. Некого не убило, но очень сильно покалечило...
Карл неторопливо мчался мысленно по своей жизни к следующему важному моменту, мы постояли в тишине, я не торопил его. Вот он чуть улыбнулся и продолжил:
– Когда мне было десять лет, я узнал про прекрасных музыкантов. Очень сильно хотелось услышать красивую музыку. Нас посетил бродячий музыкант, и я понял: я желаю заниматься подобным. Желаю радовать людей.
Снова повисло молчание, бард заметно погрустнел.
– Желал заниматься музыкой, – горько повторил он. – По-настоящему. Но чем дольше я учился петь и играть, тем больше постоянно сомневался – а были ли радость людей вокруг настоящими? Их эмоции порой были столь яркими… что я перестал верить в них. Я сбежал из дому, решил искать способ, как можно отказаться от моей силы или полностью её заблокировать.
Я усмехнулся и подумал: «А мы с дроу удивились, чего это на него демоны не могут повлиять. Да тут бесполезно что-либо предлагать. Парень сумасшедший в самом добром смысле слова». Карл вдруг улыбнулся.
– Я нашёл небольшую группу стариков, уже и не помню, как они себя звали. Если честно, я и лица их позабыл на следующий день как мы расстались. Они научили меня многим мантрам. Это вроде песен, но без слов, обязательно сильно успокаивающие. Но мой дар рос, только сильнее стал себя проявлять во время исполнения подобных мантр.
Он очень опечалился, но всё же продолжил:
– И тогда они предложили выход.
Я смотрел, как молодой живой парень словно на сотню лет постарел, и ждал, когда ему хватит сил произнести что-то страшное. Карл посмотрел на руки и выдавил:
– Мне предложили осквернить мою цитру, чтоб через неё некогда не могла идти моя сила.
Бард молчал, в какой-то момент я буквально ощутил, какой камень на душе он ворочает.
– Я должен был убить ребёнка и выкупать в его крови свой инструмент, – еле слышно произнёс он.
Я по глазам всё понял, узнать сейчас Карла в человеке, что стоял передо мной, было невозможно. Бард дрогнувшим голосом продолжил:
– Я всё сделал. Я ещё неделю был среди них, и только на следующий день после того, как мы расстались, я осознал всё. Потом жизнь сорвалась вскачь. Я гнался за музой, не смотря по сторонам. В надежде забыть. Впервые петь и видеть эмоции, в которых не сомневался. Я жил и тонул в творчестве, не оглядываясь назад.
Тут он явно начал брать себя в руки и приободрился.
– Проси. Теперь я верю, что могу исполнять чужие мечты.
Я растерялся.
– Не понял...
Он улыбнулся, словно знал меня лучше самого меня.
– Да брось, – легко сказал он. – Все, кого я когда-либо встречал, и кто узнавал о моем даре... Всегда было одно и тоже. Может, впервые я готов это сделать добровольно. Всё-таки ты и дроу, вы какие-то... Иные, что ли?
Я осмотрел тени вокруг, на втором кругу Танисса подошла чуть ближе, и я к ней обратился:
– Тебе чего надо? У нас тут добрый волшебник нашёлся. Говорит, мы заслужили.
Танисса отрицательно покачала головой.
– Мне много чего необходимо, но я это всё получу сама, – отрезала она. – Нет нечего более разрушающего для воина, чем возможности, доставшиеся даром.
Карл повернулся ко мне и спросил жалобно:
– Чего ты хочешь?
Я развел руками.
– Да так сразу даже сложно всё перечислить. А чего попрошу? Да нечего. Не знаю. Не вижу смысла в подобном.
Бард удивился и начал распаляться:
– Но ведь реальность вокруг не... Не добра к вам...
Я коснулся его плеча и успокоил, приложив палец к своим губам.
 
– Тише, друг. Тише.
Отпустил его и уверенно проговорил:
– Плевать, что вокруг меня. У меня есть руки, голова и желание что-то делать.
Бард полностью растерялся.
– А что мне делать с моими силами? – не успокаивался он.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Хочешь, учись и пытайся развить, хочешь, забудь. Это твоё дело, и не нам тебе указывать.
– Что за конфликт у тебя с мастер-бардом? – спросила Карла Танисса. – С твоими способностями вы должны были быть самыми близкими друзьями.
Карл не спешил с ответом, он думал о прошлом и наконец заговорил с грустной улыбкой:
– Мастер-бард был моим учителем, стал моим вторым отцом и, наверное, первым другом, кому я мог доверять безоговорочно. И настал момент, когда я ему рассказал, как именно спрятал свой дар. Он мог бы простить мне многое, омовение кровью инструмента, даже то, что я сделал с ребёнком. Но он не смог простить мне имя. Я назвал цитру именем девочки, которую убил своими руками. Благодарю, что позволили спасти его, ведь он не виноват в своем гневе.
Один короткий разговор – и жизнь барда стала видеться совершенно иначе. Многое заиграло новыми красками. Но меня посетила пара вопросов:
– Уточню пару деталей, чтоб не было недопонимания. Побег от эльфов? Твои эмоции, когда играл для публики? Девушки?
Карл немного помолчал, собирая мысли в кучу.
– Я боялся, что эльфы узнают о моем даре, – объяснил он. – Вспомните Урнинорол? И представьте, что она могла сделать с моей силой. В городе я играл для публики! Все были счастливы, радовались, и я точно знал, это не моя сила, это музыка. Девушки... Я хочу найти ту, кто согласиться путешествовать со мной, петь вместе. От того практически всегда бегу к любой, кто многозначительно взглянет, вдруг она та самая.
Танисса напомнила, слегка подтрунив над бардом:
– Целых две на всё готовы...
Карл строго, насколько он был способен, проговорил:
– Вот не надо. У меня тут неожиданно накопилось множество знаний о демонах, и как-то я не хочу с ними иметь нечего общего. Вот Далли... Это...
Он оборвался на полуслове, но мы с дроу очень пристально на него взглянули, тот замялся и закончил:
– Она ведь чиста. Мы сможем взять её с собой?
Реакцию дроу сложно было передать, я же задал только один вопрос:
– Ты серьёзно?! Мы ещё живыми не выбрались! А ты..!
Карл затараторил:– Мы сильные, у нас получиться, а...
Мы с дроу просто обернулись и поспешили скрыться в темноте, Карл попытался нас окликнуть и задержать, после махнул рукой и пошёл в лагерь.
Я решил побыть один в стороне, посидеть в тишине и немного расслабиться и передохнуть от невероятных историй моих товарищей. Хотя, наверное, правильнее сказать, друзей. Не прошло и получаса, как меня нашли. Саю тихо подошла, я поднял взгляд и быстро произнёс:
– Пропустим часть бессмысленных разговоров и перейдём к делу. Соблазнить, убить или обмануть?
Суккуб вполне искренне мило улыбнулась.
– Соблазнять тебя не стану, – пообещала она. – И так неприятно, что приходится лезть в дела кристально тёмных сил, а ещё и прикасаться к ним... Избавьте. Убивать тоже не стану. Не то чтобы не могу, вполне. Боец из тебя не лучший, просто, боюсь, потом мне век будут это помнить и умереть не дадут. Обмануть... Легко. Прямо сейчас Мили этим занимается. А Фаю решила быть несколько расчётливее.
Я заметно напрягся.
– Не понял. Вы что удумали?
Саю просто скинула платье и показала алый рисунок на груди.
– Это ошейник, который держит нас на цепи Алимасии, – пояснила она. – Мне даже сложно описать, сколько боли я испытываю от него. Нам пообещали свободу, если мы поможем вас победить. Мили начала готовить саботаж, и огромная часть боли ушла с частью ошейника.
Я спросил недоверчиво:
– Так просто?
Саю прикрыла грудь и поправила платье.
– Алимасия ведь сталкивалась с тобой, – напомнила она.