Опасные манипуляции 4 (СИ)

— Слава, я поняла, спасибо, сколько у меня времени?
— Николая сейчас допрашивают, я думаю у тебя часа полтора, не меньше.
— Хорошо, пока, будут новости, звони.
Так, выходные начались бодро. Я прошла на кухню, налила кофе, решила, что пять минут «на подумать» у меня есть. Необходимо спланировать последовательность действий, чтобы обезопасить наш дом от криминальных «гостинцев», которые, скорее всего, будут подброшены чьей-то недоброй рукой.
Когда, через два часа, в дверь уверенно позвонили, я была готова. Стукнув в стену кулаком, я пошла открывать. На пороге стоял холеный блондин в синем мундире с папкой, за ним толпились несколько личностей, разной степени потертости. Мужчина, стоящий в последнем ряду, подняв руку с портативной камерой, вел съемку.
Блондин поздоровался, махнул перед моим лицом книжечкой в кожаной обложке с золотым тиснением, открыл папку и неразборчиво забубнил, читая бумагу, венчавшую тонкую стопку, казенного вида, бланков. В его скороговорке я разобрала максимум половину слов: постановление, обыск, адрес, Жемчужный, прокурор…
Я прервала блондина на середине фразы:
— Прошу прощения, могу взглянуть на постановление… Я на слух плохо воспринимаю тексты.
— Что в школе плохо учились? — решил отпустить, по его мнению, остроумную шутку работник прокуратуры.
— А у вас плоскостопие и геморрой, я же об этом не кричу. — приглушенным голосом, но так, чтобы слышала вся «группа захвата», проворковала я.
Блондин, с легкой гримасой раздражения, протянул мне бумагу:
— Прочитайте, распишитесь, что ознакомлены.
Я взяла бумагу в руку:
— Вы кто, вашу удостоверение?
— Следователь городской прокуратуры Мишин, удостоверение я вам предъявил.
— Вы махнули чем-то перед моими глазами, я ничего не успела прочитать….
Блондин, уже не скрывая своего раздражения, вытащил из кармана удостоверение, раскрыл и ткнул мне его в лицо.
Я медленно, по слогам, прочитала его фамилию, имя, отчество, должность, до какой даты действительно, сверилось с постановлением, радостно вскинула глаза на следователя:
— Надо же, совпадает.
— Посторонитесь, мы пройдем…
— Еще два вопроса: почему нет санкции суда?
Глаза следователя полыхнули торжеством:
— Неотложные следственные действия, имеем на это право, пропустите.
— Второй вопрос- кто эти люди?
— Участники обыска: оперативный работник, понятые, эксперт-криминалист и оператор. Их данные будут отражены в протоколе обыска, копию которого дадим вам.
— Отлично, оперативный работник, эксперт и криминалист по предъявлению удостоверения заходят в квартиру. Ваши понятые доверия у меня не вызывают, им в моей квартире делать нечего. Еще сопрут что-нибудь.
Понятые изобразили искреннее возмущение на физиономиях.
Следователь наклонился ко мне и прошипел:
— Отойди с дороги, девочка, пока не применили силу…
— Что здесь происходит? — за спиной у моих незваных гостей стояли Миша и Анна, соседи из смежной с моей квартиры.
— Здесь у меня обыск происходит, дорогие соседи. Вы не хотите выполнить свой гражданский долг и поприсутствовать при производстве обыска? Вы же лица не заинтересованные? Я правильно выразилась, товарищ следователь?
— Конечно хотим, мы сознательные граждане и у нас совершенно случайно и паспорта с собой…
— Вот видите, товарищ следователь, ваша проблема разрешилась, я вам нашла понятых. Проходите в квартиру, товарищи- я, лучезарно улыбаясь, изобразила приглашающий жест.
Следователь с окаменевшим лицом шагнул в квартиру, за ним вошли мои соседи, эксперт, опер и оператор. Гражданам, прибывшим со следователем на роль понятых, я дорогу преградила:
— Вы тут уже лишние…
Опер обернувшись, недовольно буркнул:
— Ждите меня на улице.
— Друзья ваши? — я изобразила доброжелательную улыбку. Он почему-то ничего не ответил.
Минут десять следователь, сохраняя на лице мрачное выражение лица заполнял протокол обыска, вносил в него данные участников этого увлекательного процесса, под роспись уведомлял о правах и обязанностях. Наконец, мне было предложено добровольно выдать имеющиеся в квартире оружие, наркотики и ценности, добытые преступным путем. Я с возмущением ответила, что ничего подобного мы дома не держим, все закопали за сараем, на даче бабушки мужа, под компостной ямой, но мне, почему-то не поверили. Закончив все формальности, следователь кивнул оперативному сотруднику, который в протоколе был записан как оперуполномоченный Госнаркоконтроля капитан полиции Полещук. Дождавшись команды, Полищук целеустремленно двинулся к шкафу.
 
— Одну минуту, товарищи! –заверещала я, и выпустила из ванной комнаты Никсона.
— Что вы делаете? — возмутился следователь.
— Извините, товарищ следователь, щенок дверь царапает, я потом ее менять должна, что ли? Он смирный и дружелюбный, никому не помешает.
Никсон бодро сделал круг по квартире, обнюхивая новых людей и доброжелательно помахивая хвостом. Вдруг он остановился возле замершего опера Наркоконтроля и залаял.
Оп-па, как-то ожидаемо, но очень просто.
— Одну минуту, товарищи. — вновь заорала я, шагнув под объектив видеокамеры: — Я должна сделать заявление.
— Ну, что еще? — весь облик следователя выражал мировую скорбь.
— Как я понимаю, вы в курсе, что мой муж работает в уголовном розыске, в том числе и борется с наркотиками.
— Мы все в курсе о геройских делах вашего мужа, поэтому мы здесь. Побыстрее, пожалуйста…
— Для работы он дрессировал этого пса на розыск наркотических веществ.
— И что?
— Сейчас собака дает сигнал, в соответствии с пройденным курсом дрессировки, что у данного гражданина, которого вы привели в мой дом, как работника Наркоконтроля, при себе имеются наркотики…
Следователь вскочил из-за стола и заорал: «Прекратите съемку». Его лицо пошло красными пятнами.
Он повернулся ко мне и зашипел:
— Что за чушь вы несёте? Пытаетесь сорвать следственные действия? Это вам не поможет!
— Я не несу чушь, я в присутствии понятых делаю заявления, что собака чует наличие у одного из членов вашей бригады наркотическое вещество. Судя по поведению собаки, наркотики у него в правом кармане брюк. Я требую, чтобы вы в рамках обыска проверили карманы у данного гражданина, согласно закона, вы имеет право обыскивать все в данной квартире, в том числе присутствующих людей.
Следователь попытался улыбнуться: — Гражданка Жемчужная, ну не говорите глупости, это сотрудник Наркоконтроля, у него могут быть наркотики в служебных целях, а вообще, от него просто пахнет наркотиками, которые он неоднократно изымал у преступников….
— Товарищ следователь, вы сейчас сами говорите глупости. Несмотря на то, что вы остановили запись на камеру, я все записываю на диктофон…
Увидев непроизвольное движение следователя и опера в мою сторону я предостерегающе подняла руку:
— Отбирать его не стоит, не отдам, и будет хуже…. Я продолжу. Из ваших слов получается, что один борец с наркотиками имеет право иметь при себе наркотические вещества, а второй борец с наркотиками, который мой муж, такого права не имеет и, за якобы найденные у него наркотики, возбуждается уголовное дело, ко мне приходят с обыском…Я, ксати, у Кивинова читала, в каком случае ваш оперуполномоченный может ходить с наркотиками в кармане. Он наверное в секретной операции участвует, под прикрытием. Ну, тогда, какого лешего, он здесь трется⁈ Короче, чтоб разрешить наш конфликт всего лишь надо, чтоб гражданин оперуполномоченный вывернул содержимое правого кармана на стол. Если, как вы сказали, от него только пахнет наркотиками я с радостью извинюсь, и мы закончим наш обыск. Но, а если, не дай Бог, конечно, у него в кармане наркотики, то придется изымать и новое дело возбуждать. Вам, наверное, медаль дадут, еще одного наркоторговца поймали.
Сорвавшись на крик:
Что за издевательство? — сотрудник Наркоконтроля кинулся к входной двери. Подготовленные мной понятые устремились за ним. Раздался стук тела о металлическую дверь.