Пока светит солнце

Впрочем, броневику это счастья не принесло – откуда-то сбоку вылетела ещё одна. Проехав ещё несколько метров, ослепленный пламенем водитель допустил ошибку – машина попала передним колесом в яму и опасно накренилась на бок. Пушка беспомощно уставилась в небо.
Так, этот на какое-то время не боец…
Однако же немецкие танкисты не собирались бросать своего собрата на растерзание. Продолжая движение вперед, ближайший Т-3 повернул в эту сторону башню. Ухнула пушка, и снаряд ударил в тот самый бугорок, из-за которого вылетела бутылка. Доворот башни – и ещё один выстрел. И ещё… Танк рыкнул двигателем, и слегка довернул в сторону, объезжая глубокую яму.
Но именно в этот момент, пристрелявшийся, наконец, наводчик влепил снаряд точно в ходовую часть танка. Во все стороны брызнули звенья разбитой вдребезги гусеницы. В этот раз танк противника остановился, но никаких других признаков поражения не было заметно.
И только после пары промахов и третьего попадания над вражеской машиной появился дым, сначала почти незаметный. На последнем издыхании взвыл двигатель. А пушка продолжала долбить неподвижную машину бронебойными снарядами.
Но увлекшиеся расстрелом противника артиллеристы пропустили нового врага. Выстрелы поднимали пыль, и позиция пушки была, наконец, обнаружена. И ответ не заставил себя долго ждать!
Вокруг орудийного окопа заплясали комки разрывов – оба танка лупили с ходу, не останавливаясь. Уходить и менять позицию было уже поздно, и тонкий ствол трофейного орудия повернулся в сторону атакующих.
Гах!
Трассер снаряда, едва коснувшись брони, свечкой отлетел в небо. Только искры от брони, и противный визг рикошета, долетевший до ушей капитана, даже сквозь грохот боя. Пробить башню не удалось. А для того, чтобы попасть в корпус или поразить ходовую часть, необходимо было вытолкать орудие навстречу врагу – на склон холма. Со своей позиции артиллеристы просто не видели нижней части корпусов танков – только верхушки башен.
Гах!
Гах!
Гах!
Ещё один трассер рикошетом отлетел в сторону – на какую-то секунду Т-4 замер, словно прислушиваясь. Но взревевший двигатель выбросил в воздух дым выхлопа, и машина снова рванулась вперед.
Последний снаряд артиллеристы выпустили почти в упор – на этот раз они избрали для себя другую мишень. Отчаявшись подбить более тяжелую машину, они сосредоточили свой огонь на Т-3. И желаемого успеха, пусть и не столь крупного, всё-таки достигли – танк резко сбавил скорость и маневренность. Что-то там у него сломалось или было повреждено.
Но подобравшийся с фланга Т-4, всем своим немаленьким весом обрушился на окоп, вминая в землю надоедливое орудие, давя и расстреливая его расчет.
Из артиллеристов никто не ушел…
А больше никакой опасности для танков тут никто и не представлял. И обе бронированные машины, развернувшись, пошли вдоль линии окопов. Нельзя сказать, что никто не попытался с ними что-либо сделать. О броню Т-4 ударилась бутылка, расплескивая по борту горящий бензин. Но танкисты попросту не обратили на это никакого внимания. Тяжелая машина, не сбавляя скорости, перла на пулеметный окоп. Уж больно неприятным и губительным оказался для немецкой пехоты огонь с этой позиции. Раз за разом, они пробовали пересечь в этом месте дорогу – и снова утыкались лицом в землю. На узкой полоске земли уже лежало десятка полтора тел в серо-зеленой форме. Никакой огонь фрицев урона пулемету не приносил, тот по-прежнему огрызался короткими очередями, навеки успокаивая слишком уж рьяных любителей пострелять. Расчет немецкого станкача, едва успев установить свое оружие, был срезан пулями и теперь пулемет сиротливо торчал около большого валуна. Желающих испытать судьбу ещё раз – больше не находилось.
Но против танка «максим» оказался бессилен. Длинная очередь только высекла искры из лобовой брони, но никак не смогла притормозить стальное чудовище. Зайцами брызнули во все стороны бойцы, спасаясь от надвигающегося гиганта. Бесполезно рванула землю граната, скатившись с борта танка.
И уже в следующую секунду, стальная туша обрушилась на окоп. Хрустнул, сминаемый в лепешку, станкач. Одобрительные возгласы зазвучали из немецкой цепи. Команда – и солдаты приподнялись с земли, готовясь к броску.
Чуть шевельнулся навес над окопом, в котором засел расчет трофейного немецкого пулемёта. Всё это время, хитроумный ефрейтор никак себя не проявлял. Хотя цель была – просто загляденье! Лежащие прямо перед ним солдаты противника, четко прорисовывались на фоне дорожного откоса. Поднятая техникой пыль уже улеглась, и ничто более не мешало Межуеву стрелять. Но пулемет молчал – не время…
А вот теперь, когда немцы, приготовившись к броску, приподнялись…
Первую ленту он выпустил, почти не делая никаких перерывов.
Внезапный удар в спину, пробил в рядах атакующих здоровенную брешь! Разом потеряв около двух десятков человек, солдаты залегли. А как же? Что ещё им оставалось делать?
Но пулеметчики, хорошо видя залегших фрицев, не унимались. Расстояние до дороги здесь составляло около восьмидесяти метров, укрытий с этой стороны никаких не имелось…
Две красные ракеты, взлетевшие из цепи, указали танкам новую цель.
И обе машины, прекратив утюжить окопы на холме, взревели моторами, разворачиваясь в сторону нового противника. Здесь для них целей уже не осталось. Измочаленные бревна орудийных окопов, исковерканная пушка, вдавленный в землю пулемёт… на отдельных красноармейцев внимания уже можно было не обращать. Правда, где-то ещё засели минометчики… Их мины изредка падали около залегших солдат, но большого урона не наносили – точность огня была весьма относительной. Хотя, определённые неудобства он все-таки доставлял.
Но, вражеский пулемет в тылу своей пехоты – опасность гораздо более серьёзная. Вот и выжимали водители из своих машин максимальную мощность, стремясь достичь цели как можно скорее. Разумеется, наводчики орудий не бездействовали – несколько снарядов разорвались около окопа, на какое-то время затянув дымом и пылью позицию пулеметчиков противника и сделав невозможным прицельный огонь.
Для танкистов.
Ибо Межуеву не было никакой необходимости выцеливать отдельных вражеских солдат. Достаточно было просто стрелять в сторону дороги, чуть приподняв ствол пулемета над землей и давая рассеивание по фронту. Даже и при такой стрельбе, пули всё равно находили свою цель – слишком удачно была расположена позиция. Да и опыт ефрейтора подсказывал, что под непрерывным огнем цепь не встанет и в атаку не рванет – очень велик шанс, что добежать до окопа смогут немногие…
Ракутин ударил кулаком по брустверу. Всё! Сейчас танки перевалят через дорогу. Минута – и они сделают с пулеметчиками то же, что только что проделали на холме. И тогда – всё! «Максим» у моста задержать танки не сможет, стрелки Федюнина тоже особенной угрозы для стальных громадин не представляют. Мины? Капитан на них уже не надеялся. Кстати!
– Товарищ боец! – повернулся он к посыльному.
– Я!
– Вон в той яме у нас немецкие диверсанты сидят. А ну-ка, зашвырни им туда гранату, а лучше – парочку! Нечего их больше караулить! А после этого, вместе с их часовым, тащите на мост канистры с бензином – вон они, в ямке стоят. Танки ещё пару-тройку минут с нашими пулеметчиками за дорогой провозятся. А пехота фрицевская до того момента в атаку не пойдет. Да и не нужен им холм, не осталось там больше наших – на мост они пойдут. Так что – жгите его, к чертовой матери! Успеете до середины добежать, немцы вас не увидят. Старшему лейтенанту Федюнину передай – задержать пехоту, пока мост хорошенько не разгорится!
– А вы как же, товарищ капитан?
– Здесь мое место! Не все ещё бойцы выбиты. И «максим» у нас есть – пока целый. Мы их здесь придержим! Зальем, так сказать, сала топленого за воротник!
Откровенно говоря, сам Ракутин на такой исход дела совсем не рассчитывал. Он видел, как разбегались в стороны бойцы, и понимал, что на этом берегу реки у него осталось не более двух десятков штыков – те, кто ещё не попал под удар танков. Оставалась слабая надежда на то, что немцы не полезут на горящий мост. И это могло спасти хотя бы взвод Федюнина. Приказ, отданный Алексею полковником – выполнен не был, мост удержать не удалось. Да, они поддерживали здесь относительный порядок, кого-то удалось отправить в тыл на лечение, кого-то организовать, собрав из разрозненных одиночек подобие нормальных подразделений. Даже и с диверсантами пришлось повоевать. Но главной задаче – по обороне моста, это помогло мало. Капитан понимал, даже задержи он здесь всех, кто сейчас шагал по проселку на восток, это не дало бы ему никаких шансов выстоять в бою с немецкой бронетехникой. Штык против брони, увы, не работал. И оправданий никаких не имелось. Понадеялся на мины и артиллерию? Вот они не смогли даже один танк подорвать! Да, молодцы артиллеристы – свою задачу, пусть частично, но выполнили. И горящий танк тому подтверждением. А вот он, красный командир, коммунист и пограничник, этого сделать не смог. И потому Алексей сейчас пристально рассматривал лежащую у дороги пехоту противника. Вот его последняя цель – убить как можно больше этих солдат в мышиных мундирах. Только так он теперь сможет оправдать невыполнение полученного приказа. А мертвые сраму не имут! Так, кажется, было написано где-то в старых книгах? У стены окопа притулился ППД. Ещё один запасной диск лежал у капитана в подсумке. Две гранаты и пистолет – вот и всё.