Пока светит солнце

Увидев танк, из-за укрытия выбрался один из солдат. Размахивая руками, он попытался остановить боевую машину.
– Что случилось, капрал? – выглянул из люка офицер.
– Сеньор тененте! Мы сопровождали майора Фернандеса! И немцев, которые ехали следом за ним. А вот оттуда нас обстреляли! Пулемёт! И ещё несколько человек – с винтовками! И спереди – тоже кто-то стрелял! Мы заняли оборону!
– Где майор?
– Убит… и немцам – тоже досталось. Обоих офицеров – наповал, они с майором вместе ехали. Да и солдаты их… пулемет прямо по кузову ударил. Почти все там и полегли, а тех, кто выскочить успел, уже на дороге добили.
– Кто на вас напал?
– Мы не видели, сеньор… Только выстрелы.
– Куда они ушли?
– Туда! – махнул рукою в сторону гор испанец. Его мундир был изорван и окровавлен, по-видимому, капралу тоже досталось.
Рассыпаясь цепью, от машин бежали солдаты. Миновав залегших в камнях испанцев, они сноровисто двинулись к горам.
Хлопок!
Кто-то, скрывавшийся в камнях, бросил гранату, и она взорвалась перед наступающими солдатами. Метнувшийся в сторону солдат, поймал на бегу пулю и рухнул на землю.
Цепь немедленно залегла.
Затрещали выстрелы.
– Где тело майора?
– Вон там он лежит, сеньор тененте! И немцы… оба их офицера.
– Сколько вас осталось?
– Пять человек. И раненые есть…
– Тащите их к тому грузовику – вас отвезут в госпиталь! Я дам указание…
– Слушаюсь, сеньор тененте! – обрадовано выкрикнул капрал. Он поспешил к своим, на бегу что-то выкрикивая. Довольные таким исходом дела испанцы, таща за собою своих раненых, бегом бросились к указанной машине. Один из них щеголял забинтованной головой – повязка скрывала всю нижнюю часть лица. «Не повезло парню, – подумал танкист, – шрам по всей морде, он, похоже, заработал… А здорово, однако, их пощипали! Капрал, хоть и не молод, старый, видать, служака, тоже выглядит изрядно растерянным. Да и то… здесь, только на виду лежат почти два десятка человек – представляю, что тут творилось совсем недавно! Полковник теперь будет недоволен – майор, просивший встретить машины, погиб. Наверняка, Фернандес что-то чувствовал, неспроста же он нам звонил…»
По открытому люку лязгнула пуля, и мысли офицера тотчас же приняли совсем другое направление.
– Джузеппе! – толкнул он механика-водителя. – Давай-ка объедем вон ту кучку камней. Пехота залегла, надо немного пострелять из пулемета по снайперам красных. Иначе эти засранцы, прячущиеся от их выстрелов, так и будут оскорблять небеса, показывая им далеко не лучшие части своих тел!
Лежащий за камнями Левашов, проводив глазами отъезжающий автомобиль, удовлетворенно вздохнул. Всё – ребята вырвались! Уж этот-то мужик их из вражеского тыла выведет! Сразу видно – опытный боец, такого на мякине не проведёшь! Поди, не первый год с немцами, да испанцами общается, вон, как по-ихнему чешет! А как он ихнего майора вокруг пальца обвел – тот сам все и выложил сгоряча, не стерпел, гордец, обиды такой! Хороши бы мы были, выехав во всей красе, навстречу итальянским танкам!
Однако же, пора и нам отсюда ноги делать, вон как раз такой железный сундук сюда и чешет!
– Ленька! – Гаркнул он во всё горло, лежащему поблизости, Никифорову. – Пора уходить!
– Иди…
– Ты чего? – скрываясь за камнями, Левашов подобрался ближе.
– Иди, Саня… – Ленька, разрывая зубами упаковку бинта, перетягивал себе ногу. – Иди… не могу я… здесь останусь. А ты – иди!
– Вместе пойдём! Я тебя понесу!
– Не дойдём. До скал – ещё метров триста. Не дотащишь ты меня ползком. А встанешь – танк подстрелит.
Над головою свистнули пули – подошедший к краю дороги танк открыл стрельбу из пулемета.
– Уходи! – толкнул Левашова раненый. – Промедлишь – оба зазря тут ляжем!
К своим группа вышла через четыре дня. Ракутин еле добрался тогда до кровати и отвалился в тяжелом забытьи. А проснувшись, товарища Александра больше не обнаружил. Хотя точно помнил, что тот укладывался на ночлег в соседней комнате. Ничем не помог и дед Миша. Тот и вовсе сидел сычом в своём доме и никуда не выходил.
А потом… потом противник все-таки прорвал фронт. Не помог и вовремя подорванный мост. В завязавшейся суматохе отступления их разбросало во все стороны. Он никогда более не встретил и Левашова с Никифоровым – к своим они так и не вышли…
Уцелел ли старый сапер в этой суматохе? Кто знает…
Встряхнув головою, Ракутин оборвал свои воспоминания.
– Можно, конечно, и в тыл к немцам, товарищ полковой комиссар. Так серьезно, как раньше, мы здесь не подготовимся, но хоть что-то сделаем.
– Если помощь какая-то потребуется – всё, что в моих силах!
– Немецкие грузовики – пару штук. Форма ихняя – хотя бы несколько человек одеть. Будет офицерская – вообще хорошо, сам и надену. Язык я знаю и какого-нибудь капрала или унтера – на место поставить смогу. Каски немецкие, плащ-палатки… Винтовки ихние имеем, пулемет… ещё бы парочку, а?
– Это найдём.
– Так, собственно говоря, и всё, товарищ полковой комиссар. Линию фронта постараемся пересечь ночью – там все кошки серы. Особенно, если вы поможете, чтобы наши поверх голов постреляли. А там… там видно будет, как всё выйдет. До места доберемся и уже оттуда плясать станем. А назад как выходить?
– Я вам радиста дам. С рацией. Будет у вас связь. Не самая, конечно, надежная связь… но, больше ничего вообще нет. Где-то там бродят остатки наших частей, авиация об этом не раз докладывала. Посмотрите, если возможно – присоединяйте их к себе. Для всех лучше будет. Соответствующий документ – напишу сегодня же, так что с этой стороны вопросов не возникнет. Патронов, гранат – этого подбросим, для такого дела наскребём.
Комиссар встал, отряхнул брюки. Поднялся и Алексей.
– Ну, капитан! – протянул руку особист. – Готовься! Всё, что просил – постараюсь к утру обеспечить. День на подготовку – хватит?
– Должно хватить.
– Тогда – до встречи!
Проводив глазами удаляющиеся машины, Ракутин вновь присел на место и поднял кружку с уже остывшим чаем. Да-а-а… задал особист задачку! Тут не Испания, такой поддержки, как там, за спиною нет! Хотя… тут всё-таки своя страна и люди в ней – тоже свои. А вот это – уже хорошо! Нет тут у немцев поддержки! Совсем некстати вспомнился тот самый «куркуль», о котором рассказывал Хромлюк, и настроение сразу испортилось. Вот ведь тип какой оказался, а нормальным человеком же прикидывался!
– Старшина!
– Я, товарищ капитан!
– Вы присаживайтесь. Разговор у меня к вам есть.
Тот, не чинясь, спокойно уселся напротив и выжидательно посмотрел на капитана.
– Тут вот какое дело, товарищ Хромлюк… задача у нас новая появилась…
– Сызнова новая, товарищ капитан? Да, сколько ж…
– Новая, старшина. Своих выручать надо. Тех, что в тылу немецком остались.
– Ну, раз надо… – вздохнул тот. – Оно, конечно… негоже своих-то бросать. Когда пойдём?
– Думаю, завтра в ночь. Если опять чего-нибудь не переиначат.
– Это – могут. Оченно даже запросто!
– Ну да. Пойдем под видом немцев. Во всяком случае – сначала. Надо отобрать для этого бойцов посмышленее. Белявых каких, чтобы издали на фашистов смахивали. Винтовки немецкие собрать – их у нас прилично быть должно. Патроны к ним, пулеметы, опять же – немецкие. Каски ихние и плащ-палатки – полковой комиссар обещал достать.
– Плащ-палатки – и у меня есть. Немного, но на такое дело хватит.
– Это – откуда же?
– Так старшина я, товарищ капитан, али хто? Должен я всегда чуток вперед заглядывать! Вот вы же и скажете – Хромлюк, обеспечь! И где я это возьму, ежели заранее об том не помыслю?
– Уел! – рассмеялся капитан. – Наш старшина, тот, что на заставе был, так и говорил – командовать всякий может! А вот обеспечить ту команду всем потребным – призвание надобно иметь!
– Так я и говорю, товарищ капитан – правильный у вас там старшина имелся!