Потусторонний. Книга 2 (СИ)

— Заткнись, сопляк, — очень тихо и спокойно сказал граф. — Христом умоляю, а ты доведёшь меня до греха.
— Конечно. И вы охотно до него дойдёте, потому что я же не Свиридов, — он вздрогнул. Илюша, не перегибай. — Меня и прикончить можно, верно? Это ведь проще чем подняться с кресла и сражаться с демонами? С уютного местечка подонков ненавидеть удобнее, понимаю.
Андрей смотрел на нас выпучив глаза, но не решаясь вмешаться. Граф же шагнул ко мне почти вплотную. От него несло табаком, но совершенно точно не алкоголем. Ты точно не так уж и прост, Павел Валерьевич.
— Господа, — жалобно подал голос княжич. — Ну что вы, господа. Я надеялся, что вы подружитесь…
Иванов неожиданно улыбнулся, а затем даже захохотал, запрокинув голову. Сильно хлопнул меня по плечу.
— Слоники тебя раскусили. Слоникам ты понравился. Выпью за твоё здоровье, — он плюхнулся обратно в кресло и приложился к бутылке. — Хорошего вам вечера, ребятки. Оторвитесь!
Мы отошли, и Андрей тут же зашептал:
— Ты чего, Илья? Зачем ты так возмутительно обрушился на Павла Валерьевича⁈ Про утраты его упомянул, дерзил непомерно!
— Один раз встретил я человека, что сказал мне важную вещь, которую я запомнил, — мы шли под светом фонарей в сторону крытого клуба. В небо устремилось несколько ярких петард, рассыпавшись горохом по небу. Красота какая. Я застыл, наблюдая, но речь продолжил:
— Он тоже всё потерял. Вообще ничего не осталось. Ни дома, ни семьи. Бродяга. И вот он каждый день приходил в центр города, грязный, рваный. Он бродил по главной улице и кричал, и ругался, и хамил. Задирал прохожих, оскорблял их. От него шарахались как от чумного. Он же только распалялся, всё сильнее и сильнее. Громче и громче. Он терял себя. Пока не нашёлся прохожий, который просто дал ему по лицу.
Андрей терпеливо ждал продолжения. Над головой снова бахнул разрыв красно-зелёно-синего салюта.
— Так вот. Только тот удар и привёл его в чувство. Потому что всё то время, как он сказал мне, ему просто хотелось, чтобы кто-то его остановил. Чтобы не глаза отводил, не уходил с дороги, а взял за грудки и тряханул хорошенько. В этом желании он срывался в крутое пике, дна которому бы не было. А когда получил, наконец, по морде, то очухался. И стал вполне себе успешным человеком.
«Демоном», — поправил я сам себя. Потому что это была история одного из бойцов моей дружины. В далёком будущем. Ёжкина кошка, скучаю. Ух как бы мы сейчас развлеклись в таком вот местечке…
— Тебе семнадцать лет, Илья, откуда ты ведаешь о таких людях? — удивился Обухов.
— Ой, ну прекрати, — отмахнулся я и вновь уставился на здание откуда звучала музыка. — Мы действительно туда пойдём? В шум гам? Вряд ли там будут решаться важные вопросы. Где само собрание?
— Илья, ну право же, — изумился Андрей. — Это торжественная часть. Официальная была вчера. Сегодня бал. Завтра представители родов будут голосовать по подготовленному списку. И сюда прибыло множество благородных людей из соседних уездов. Есть люди даже из самого Петербурга!
Ну да, парочку и я знаю.
— Что значит: официальная часть была вчера? Ты же говорил, что такие встречи пропускать нельзя, — нахмурился я, изображая негодование. — Что повлиять на что-то можно. На что я теперь смогу повлиять⁈ Я ведь даже не знаю ничего. Где моё официальное приглашение?
— Исполнилось ли тебе восемнадцать лет? — невинно уточнил княжич. — Возраст принятия решений.
— Уел, — признался я. Да, раскатал ты губу, Илюша. Кто будет звать несовершеннолетнего на такие собрания? Видимо серьёзные люди заседают весь день, потом такая вот отдохновенная часть, где плетутся самые интриги, а затем финальная часть, где по итогам принимаются судьбоносные решения. Ой, и слава Богу, что не нужно коров чужих считать, да квадратные метра спорных земель обсуждать. Мне есть чем заняться. Да и Андрюша, как молодой жеребец копытом бьет.
— Ну, тогда вижу что осталось нам лишь хорошо развлечься!
— Воистину, друг мой, — Андрей с улыбкой смотрел в сторону громыхающего и сверкающего танцпола. — Воистину!
   
Глава 8
 
Танцпол обнимал большой подиум, на котором бесновался диджей, и повсюду во вспышках света плясала молодёжь. Ритм бил по ушам и пробирал до сердца. Андрей мне то и дело что-то радостно кричал, уже пританцовывая и жадно поглядывая по сторонам.
Я, как и водится при таком шуме, лишь показывал ему ободряюще большие пальцы, и оценивал обстановку. Три этажа. Нижний, собственно где мы оказались, основное место действия. Здесь пахло сногсшибательной смесью пота, духов, одеколонов и алкоголя. Многолюдно, бурно и пропитано физическими удовольствиями или же предвкушениями оных. Суета сует. Простолюдинки заманивают благородных, одарённые девушки наслаждаются танцами в своих компаниях, молодые парни всячески стараются делать вид что они опасные, умудрённые и решают серьёзные вопросы.
Возрастное. Пройдёт. Пусть и мило смотрится. Потом поймут, что те самые серьёзные вопросы разбираются на третьем уровне. Я видел наверху купола магических зон, скрывающих за непрозрачными стенками глав родов, кто предпочёл такую вот шумную атмосферу для своего собрания.
Там, может быть, и Свиридов сидит. Андрей очень быстро растворился в толпе, и уже совсем скоро оказался рядом с медлительной и задумчиво глядящей в потолок длинноногой блондинкой с каре. Влился в танец с ней, пусть она вроде бы его и не замечала, будто бы погружённая в себя. Ну, в целом, парень молодец. Энергичный и без юношеских комплексов.
Надо сказать, что здесь было ну очень много молодых и красивых девчонок… Нет, так неправильно. Здесь было очень много юных, стройных, соблазнительно изгибающихся, слегка пьяных и раскованных женщин с хищными и голодными взглядами. Большинство красоток даже не из этого уезда. Как я уже говорил — охотниц на дворянство хватало, и у них были свои графики, законы, сообщества. Кому-то везло, и они находили себе какого-нибудь барона, войдя в общество благородных, кто-то получал хорошие откупные, а кто-то… Разные истории успеха у таких дам. Хорошо, что это очень узкая прослойка у девушек. Просто там где пахнет жареным мясом — вегетарианцев не бывает. Странно было бы здесь искать нежную особу с томиком стихов Пантелеева-Аксёнова.
Был ещё второй этаж. Там засел другой вид хищников. Я заметил пару уже знакомых лиц, но мы друг друга не поприветствовали, однако (и это было очевидно) меня узнали. Один был из тех, что работал со Свиридовым — юный цепной пёс, а второй — Азамат Каримов. Лекари уже выправили ему руку?
Находились они в разных компаниях, однако злоба ребят, вряд ли знакомых друг с другом, объединяла. Причём петербуржец как-то странно улыбнулся и, смерив меня взглядом, отлепился от перил второго этажа и исчез. Хрен с ним!
Мест на третьем уровне не было. Но там и обстановка скучная, не на мой ранг. Так что я вернулся на второй. Рассекать собою танцующую толпу совершенно не хотелось. А вот выпить чаю… О, это была мысль.
Я отыскал небольшой столик с видом на площадку. Два места всего, но что-то мне подсказывало — княжичу Обухову такой досуг был не интересен, так что можно назвать его одноместным. Медленная блондинка уже танцевала с Андреем, закинув ему на шею тонкие и украшенные браслетами руки, и теперь глядя княжичу прямо в глаза.
— Ваше благородие, — рядом со мною нарисовался официант. — Что вам принести выпить?
— Чаю. Зелёного. Какой есть? — сказал я ему. Он моргнул, улыбнулся ещё шире:
— Простите, я вас не расслышал.
— Всё ты расслышал. Какой есть зелёный чай?
Да, здесь такое вряд ли заказывают. За соседними столами реками лился алкоголь. Пахло дорогим табаком и кальянным дымом.
— У нас только один вид. Просто зелёный чай. Вам чайничек или чашку?
— Чайничек. И есть ли ватрушки?
На официанта было жалко смотреть. Он опустил взгляд на мой амулет, будто бы проверяя не показалось ли ему.
— Ватрушки? Нет, у нас нет ватрушек. Есть сырные пироги.