По волчьему следу (СИ)

Странно, но я его понимала.
У меня тоже было это вот чувство. Как будто… ты говоришь, тебе говорят. Ты улыбаешься и тебе улыбаются. Потому что так заведено и правильно.
- Я честно пытался играть в эти вот игры…
- Получалось?
- Конечно. Не зря же меня столько лет учили, как вести себя в обществе, - сказал Бекшеев с некоторой обидой, правда, тут же признался. – Сейчас легче. Сейчас… те люди, с которыми я имею дело…
- Безумцы и убийцы? Продажные шкуры? Честные воры?
- В том числе. Но они хотя бы не притворяются. А если и притворяются, то не слишком умело…
А мы и пришли.
Почти.
На центральной улице фонари имелись, пусть и горели через одного. Но в желтом их свете дорога казалась зыбкой, как та, которая появляется заклятым осенним днем, открывая путь к заговоренному кладу. Пройди, если хватит духу. Возьми зачарованный горшок, коль верить, что сил хватит.
А там… может, и повезет.
  
Глава 36 Петля
 
Глава 36 Петля
«В лесу и медведь архимандрит» 
Охотничья присказка 
Время было не таким и поздним. Для светской жизни так и вовсе ранним, но в Бешицке о светской жизни имели весьма отдаленное представление. В доме честной вдовы свет горел. И сама она спустилась к постояльцам, то ли чтобы поприветствовать их, то ли чтобы пожелать спокойной ночи.
На Фелиции Зигмунтовне был черный шелковый халат с китайскими драконами, накинутый поверх домашней пижамы. Тонкий мундштук с сигареткой. Тонкий характерный аромат. Затуманенный взгляд…
- Вам там письмецо… - она говорила с легкой хрипотцой. – На столике…
Она махнула рукой.
И едва удержалась на ступенях.
- Я… устала, - произнесла Фелиция Зигмунтовна.
- День тяжелый? – уточнила Зима.
- Жизнь, дорогая моя… жизнь тяжелая… и легче не становится. Но вино есть. Хорошее… поднесли давече… ухаживает за мной один. Из военных. Солидный человек. Говорит красиво. Но из военных. Вдруг… - она прижала палец к губам и, наклонившись, заговорила громким шепотом. – У него тоже голова отбитая? Вдруг… тоже сляжет? Помирать станет. Ненавижу, когда помирают…
- Вам определенно надо отдохнуть, - Зима посторонилась, пропуская Девочку, которая всю дорогу была рядом, но словно бы в сторонке. 
Это чувство такта такое?
Или приказ?
- Отдохнуть… я только и делаю, что отдыхаю. А оно все только поганей… письмо там. Дурное. Я трогать не стала.
- Почему дурное?
- Так… почту по утрам приносят. А это вечером сунули… и конвертик знакомый. Знакомый конвертик. Небось, опять чья-то голова. Но это… - Фелиция Зигмунтовна распрямилась и качнулась, и на сей раз все-таки сильно. Однако она опять устояла. – Это не мои проблемы!
С этими словами домовладелица развернулась и гордо, неспешно поднялась по лестнице.
- Дерьмо, - Зима поглядела на Бекшеева. – Знаешь, у меня чувство такое, что…
- Дерьмо?
- Оно самое. И вляпались мы по уши…
Конверт лежал на столике в холле. Белый. Аккуратный. Заклеен старательно. А на уголке – марочка. Адреса нет. Имени тоже.
- Погоди, - Зима перехватила руку и свистнула, подзывая девочку. – Пальцы он, может, и не оставил, а вот запах – это другое, от него перчатки не спасут.
Девочка вытянула морду. Влажный нос её коснулся уголка конверта.
Затем другого.
Зверь обошел столик по кругу, ступая осторожно. А Бекшеев уже догадывался, что внутри.
Фото.
Мать вашу, очередное фото…
И не ошибся. 
- Что сказать, - Зима сама открыла конверт. И фото вытащила осторожно, за уголок. – Как-то даже… и не удивительно.
А потом протянула снимок Бекшееву и добавила:
- Он поганцем стал, но… все равно жалко, что ли.
Мертвым главный жандарм города Бешицка выглядел как-то слишком уж глупо. На снимке, качество которого слегка улучшилось, хорошо был виден приоткрытый рот и закатившиеся глаза.
А усы торчали грозно.
Сердце пропустило удар, и застучало спокойно. Ровно. Не Туржин… к счастью, не Туржин. Он, конечно, тоже поганец и вообще, возможно, собирался Бекшеева извести. Но это не значит…
 
- Поспать не выйдет, - Зима потрясла головой и сказала. – Вот что у нас за работа-то? Надо ехать… некроманта с собой прихватим. Глядишь, на месте чего и сообразит. Ты, может, останешься?
- Еще чего, - Бекшеев потер ногу, которая пусть не болела, но была тяжелой, онемевшей. – Только как мы ночью место найдем-то?
- Найдем, - вздохнула Зима. – Я знаю, где это. Видишь камни?
Палец её ткнул в одну из теней, что возвышались за головой.
- Это капище. Я там была сегодня… ладно, погоди, машину вызову. И Тихоне надо как-то… проклятье! Надо было в одном месте селиться.
- В управлении должен быть дежурный. Через него и передашь, чтоб Тихоня к госпиталю подходил. Госпиталь как раз по пути, заодно и захватим. Машину тоже можно через дежурного вызвать. Точнее нужно.
Голова все еще оставалась ясной.
- Так… сядь, - Зима развернула и толкнула его к низенькому пуфику. - Или нет, тебе переодеться бы… ночью в лесу, пусть тепло, но в костюме все равно неудобно будет. Знаешь, мне это не нравится. Категорически.
Зима поглядела на Бекшеева.
- Мне тоже, - согласился он. – Но ехать надо.
- До утра никуда эта голова не денется. Там её и зверье не тронет.
- Следы.
- Это да… тем более дождь точно будет. 
А вода смывает, что запахи, что остаточные эманации, особенно те, которые и сами истают быстро. И даже сейчас не факт, что получится ухватить.
Даже некроманту.
Зима все еще сомневалась.
- Слишком это все… такое чувство, что он нас приглашает. А значит…
- Надо идти, - Бекшеев протянул снимок, который Зима убрала в конверт. – Только… осторожно идти.
Машина прибыла через четверть часа.
Быстро.
И Ваське Бекшеев нисколько не удивился. Тот отчаянно пытался сдержать зевок и тряс головой.
- А чего случилось-то? – поинтересовался он и все же зевнул, широко так, заразительно.
- Случилось, - Бекшеев и вправду успел переодеться. – А ты что не дома?
- Так… попросил. Варункин. У него жена народила. Третьего. А еще матушка еёная прихворнула, вот и не справляются. Он и предложил, чтоб я посидел на дежурстве. Все одно начальник еще поутряни отбывши, нетушки никого, а ежели чего, то я к Варункину могу. Или сам вот. Но туточки обычно тихо.
- Тихо, - отозвалась Зима, щурясь.
Она и зевок подавила.
- Так чего случилось-то? – Васька сдвинул картуз на затылок. – А то ж ежели надолго куда, то надо Варункину сказать, чтоб возвертался. Или шефу доложиться.
- Не надо. Шефу уже не надо… и Варункину тоже.
Зима потрясла головой, скидывая дремоту.
- Знаешь, где старое капище?
- Которое с деревни? – уточнил Васька. – А то. Нашие все знают… я туда ходил. Ну, раньше. Не подумайте чего, чисто поглядеть. Интересно же ж… только на машине туда не подъедешь. К лесу вот, и то напрямки сподручнее, а на машине если, то кругаля давать надо. Старая дорога еще когда заросла, а по новой можно подъехать, но все одно ногами надобно будет. Правда, немного. Но ночь… чего в ночь лезти?
- Надо, Вася. Надо… только сперва в госпиталь.
- А…
- Некроманта захватим, - сказала Зима, предваряя очередной Васькин вопрос. – Ты на грузовике? Вот мы в кузове…
- А…
- Вася, не спорь с начальством…
В грузовике резко едко воняло бензином. И Зима, подав руку, помогла забраться. А потом чихнула. И снова.
- Чтоб тебя… - произнесла она, затыкая нос пальцами. Девочка тоже расчихалась.
- Может, в кабине…
- Думаю, вонять там будет не меньше, - голос Зимы звучал глухо. – Садись, а то, чувствую, с ветерком покатим…
- Ты ему перестала верить.
- Я ему и не верила, - она опустилась рядом и вытянула ноги. Зарычал мотор, и машину дернуло. – В этом долбаном городе все подозрительны. А теперь и подавно…