Под ударом (СИ)

На следующий же день у нас снова были гости: оба моих друга — княжичи Одинцов и Тимирязев напросились таки позаниматься вместе со мной под гришиным руководством: цесаревич Григорий, как я уже говорил, славился своим умением фехтовальщика.
Оба моих приятеля вошли в фехтовальный зал и синхронно опустились на колено:
— Ваше высочество!
— Да бросьте, ребята, не на приёме! Сейчас я просто учитель фехтования, — отмахнулся Гриша.
Ребята синхронно встали и поприветствовали:
— Григорий Михайлович!
И мы приступили к занятиям. Какое-то время всё шло как обычно, разве что Гриша сейчас учил нас троих, но в какой-то момент Игнат, который заметно осмелел, остановился и заявил:
— Извините, Григорий Михайлович, но так… не пойдёт. Вы учите его только схеме на два шага, а если его контратаку отобьют, или вынудят на первый удар, он проиграет, гарантированно. Надо учить его на три шага и первому удару.
Гриша с сомнением посмотрел на меня и возразил:
— А успеем его до бала натаскать? Ему бы два шага освоить.
— Да ладно! — Игнат уже совсем осмелел. — На два шага он уже нормально работает, а мастеров, типа Даши, там раз, два и обчёлся. Да они и не забияки. Нормально он будет к балу.
Гриша снова критически оглядел меня и неожиданно согласился:
— Хорошо. Тогда ты и объясняй!
И Игнат принялся объяснять, в результате чего я узнал о тактике фехтования в разы больше, чем знал всю свою прошлую жизнь. Правда если учесть, что знал я чуть меньше чем ничего, это было не трудно. Но всё же.
Оказывается, бой можно вести на два шага: защита и контратака, то, чему учил меня Гриша, можно на три: атака, защита от контратаки противника и ответная атака. Последнее позволяет фехтовать долго-долго и, при случае, вытащить поединок, если не удалось завершить его по двухтактной схеме. Ну а искусство первого удара, это как у самураев: выхватить меч и сразу проткнуть или разрубить противника. Правда на детских дуэлях проткнуть или разрубить всё равно не получится, детские мечи настроены (или заколдованы, тут половина на половину) так, что врубиться в противника глубже, чем на пять сантиметров полюбому не получится, а в голову так вообще не глубже полутора, даже если в глаз ткнуть. По меркам 42-го века — болезненно, но даже близко не смертельно. И шрамов-то не останется. Так что детишки знатных родов могут спокойно тыкать друг друга железяками со всей дури, даже искалечить противника не получится, не то, что убить.
А ещё меня вдруг настигло откровение: Оказывается Дашенька, которая вела себя на стрельбище столь демонстративно-разгильдяйски, в плане фехтования — тот ещё монстр. С ней не то, что девчонки (а между ними тоже случаются дуэли), старшие мальчишки стараются не связываться. Когда я рассказал как она начала учить меня фехтованию, Гриша смеялся до икоты, а Серёга только буркнул: «Вот стерва!».
Дальше они втроём взялись учить меня и с меня снова пошли стекать очередные семь потов. Но в конце тренировки меня порадовали, общее мнение вызвался высказать Игнат:
— Не боись, дружище, натаскаем тебя к балу, чтобы ты мог там любого послать. Реакция у тебя хорошая, выносливость на уровне, а остальное подтянем.
А после тренировки младший Тимирязев остался у нас и мы с моим тёзкой погрузились в сомнительные генетические изыскания. Надо сказать, что конструирование нового вида животных в 42-м веке сродни созданию игры на хорошем движке. Там, конечно, не надо программировать каждое движение мышки, но по любому тебе понадобятся как минимум сценарист и художник, иначе у тебя получится что-то кондовое и угловатое, да ещё и убьёшь ты на это кондовое и угловатое пол жизни. В это мы с ним по сути и упёрлись. В конце концов Серёга откинулся на спинку стула и с тяжким вздохом выдал вердикт:
— Нет, дракона мы не потянем…
— Сам вижу, — не менее тяжко вздохнул я, осматривая висящую в воздухе голографическую простыню нашего… нет, на эскизный проект это всё-таки не тянуло.
— А жаль…
— А может тогда… — ну уж очень не хотелось мне отступать, — взять что-то существующее… волка, например, прибавить роста, чтобы на нём можно было ездить, приделать ему крылышки… или чтоб бежал по воздуху, как сани Де… Хозяина Зимы ездят, — поправился я в последний момент.
 
Но мой тёзка и не заметил, как я едва не спалился, а вот идея ему однозначно понравилась:
— А это идея! — воскликнул он. — Только Люсю придётся к этому припахать, она у нас по всем этим магическим заморочкам.
— Припашем, — кивнул я, подозревая, что никаких возражений ни со стороны старших Тимирязевых, ни со стороны Даши быть не должно. — Только давай сначала сами всё посмотрим.
— Ага!
А как глазки-то загорелись! Пришлось моего тёзку останавливать:
— Только не сегодня. На сегодня уже хватит.
Тот только вздохнул, но вынужден был согласиться:
— Пожалуй и правда, хватит…
На том и расстались, а после ужина я хотел было продолжить пробивать себе дорогу в современный даркнет, но быстро понял: пожалуй, на сегодня и в самом деле хватит. А заодно подумал: Не слишком ли много я на себя беру? Копаюсь в тайнах острова, на котором живу, пытаюсь сам вести расследование через даркнет, до которого ещё добраться надо, проект с генетикой замутил… А ещё и по учёбе меня грузят чуть больше, чем дофига. Может и правда тормознуть? Но… от детства осталось так мало, молодость, даже сейчас, в эпоху патологического долгожительства, столь коротка, а вокруг столько всего вкусного, того, что вкуснее всего вот прямо сейчас… И я, громко поскрипывая сердцем, согласился сам с собой на компромиссное решение: вотпрямщаз я буду отдыхать, а с завтрашнего дня возобновляю в прежнем темпе, благо здоровье пока позволяет. Только дал себе обещание, составить план мероприятий и строго его придерживаться. Но, на всякий случай, не стал скреплять это обещание клятвой на крови и всякими подобными глупостями. Слишком хорошо я сам себя знаю.
Следующие два дня ничего интересного не происходило. Даже мои новые друзья не почтили Ленинец своим появлением: они, в отличие от меня, учатся в нормальных школах и график у них вовсе не свободный. Зато я все вечера посвящал тому, что изучал местную сеть и осторожно ковырял барьеры, ограждающие внешний мир от меня. Делал я это очень осторожно, помня о том, что тот же барьер ограждает остров от много такого, чему тут делать явно нечего. И вот, в конце концов я собрал на первый взгляд более-менее жизнеспособную конструкцию и даже полазил немного по сайтам, на которые школота, взломавшая родительский контроль, лезет в первую очередь. Честно, после того, что я увидел на балете в Большом и в Императорской Галерее, я был уверен, что этот жанр искусства уже не существует за ненадобностью. Но нет, жив, курилка! И даже возрастные ограничения такие же как в глубокой древности. Вот реально, никогда бы не догадался, что до такого, что там показывают, можно додуматься! И хотя выбранный метод мне явно не нравился, но он позволял относительно безопасно, как для меня, так и для окружающих, заметно расширить сферу поисков вожделенного выхода в даркнет.
А вот на следующий день на завтраке выяснилось, что дядя Захар, неожиданно присоединившийся к нам за столом, бдит и надзирает по полной. Как все начали есть, он, словно мимоходом спросил:
— Лизанька, а чего это тебя вдруг на порнуху потянуло? Вчера пол часа сидела на сайтах… — и он перечислил те два, на которые я вчера заглянул — ну честное слово! — исключительно ради пробы, как моя конструкция работает и чтобы понять, что тут такое придумали, что надо от детей прятать. В смысле, после того, что сейчас в Большом танцуют.
Тётя Лиз с тихим рычанием поднялась из-за стола и, опираясь сжатыми кулаками на скатерть, вперила в нашего безопасника тяжёлый взгляд. Он, однако, и усом не повёл. Отломил кусок котлеты, прожевал спокойно и настойчиво спросил:
— Так всё-таки? Нет, я понимаю, Дашенька в прошлом году там очень плотно паслась, и сейчас заглядывает, но тебе-то чего надо?