Палач. Смертельное оружие I, II, III

— Черт! Не работает, сука!
Адриан молча отобрал у него коробочку, нажал две кнопки и в динамике зашуршало. Он снова передал радию Эндрю и усмехнулся:
— Очень сложная техника для деревенского парня.
— Заткнись! — рявкнул Эндрю. Намеков на сельское происхождение он не любил.
— Да, если бы ты поучился в школе еще полгода, ты бы безусловно, сумел нажать эти кнопки.
— Ах ты, мразь! — в руке Эндрю появился пистолет.
Но Адриан тоже не дремал, и противники застыли,
наставив друг на друга стволы и готовые спустить курки в любую секунду.
— Эй вы, уроды! — к петухам подскочил брат Франкони, Стив. — С ума сошли, что ли? Здесь сейчас будет полмиллиарда баксов, нашли время! Хотите остаться без своей доли?.. Лучше проверьте охрану.
— Доложить обстановку! — срывая злобу на радии заорал Эндрю.
— У меня все тихо, — доложил один из парней, стоящий у дока, отключил радию и захрипел: в горло ему вонзился сюрикен. Но Эндрю его уже не услышал. Он говорил со вторым своим подопечным:
— Как у тебя, Дик?
В динамике зашуршало:
— Все спокойно.
Эндрю переключился на третьего стража, а у второго в горле забулькала кровь: остро отточенное лезвие перерезало ему горло.
В течение пяти минут переклички люди в черном вырезали почти всю охрану, подчиненную Адриану и Эндрю. Теперь уже «черные» контролировали всю территорию порта. Но ни Эндрю, ни Адриан этого не знали. Все их внимание было сосредоточено на акватории порта. Они ждали баркас, который вывалил из-за пирса и уже подходил к причалу.
А сверху за баркасом наблюдал Палач. Он сидел на стреле козлового крана и был третьей стороной трагедии. Палач держал в руках мощный арбалет с двадцатикратным оптическим прицелом за 700 долларов. Он уже испытал его. С пяти метров стальная стрела вонзалась кончиком в бетонную стену, отбивая в разные стороны крошку.
Палач рассчитывал, что встретить груз придет сам Франкони, но внизу суетился только Стив, его брат.
Баркас подошел к причалу, стоящий на носу человек, одетый почему-то в черный гидрокостюм аквалангиста, бросил встречающим канат. И как только Адриан с Эндрю накинули канат на причальную тумбу, человек в гидрокостюме упал на палубу, а из рубки, поверх его головы ударили два автомата. Адриан и Эндрю рухнули.
Это было неожиданно не только для встречающих, но и для Палача. Он уже поймал в перекрестие прицела голову Стива, но когда в рубке засверкали огоньки автоматов, опустил арбалет, стараясь разобраться в обстановке.
Через несколько секунд уже весь тридцатый причал грохотал очередями. Баркас прошивали автоматные очереди от пакгауза и со стороны крановой опоры. Судно огрызалось из рубки и с бортов.
Не понимая, кто с кем воюет, Палач пропустил момент, когда к людям с баркаса подошло подкрепление. Бледно-голубой микроавтобус «Понтиак» с визгом тормознул у края причала, и с борта в его открытую заднюю дверь люди в гидрокостюмах начали перекидывать белые полиэтиленовые мешки с героином.
И Палач, и люди Франкони уже поняли, что груз кем-то перехвачен еще на подходе к порту, И это явно была не полиция.
«Черт возьми, как сильно выступили эти новички! Кто они?.. Но если уж не удалось убрать самого Франкони или Стива, может удастся перехватить груз?» — подумал
Палач.
Пластиковые мешки уже перебросали в кузов, один из автоматчиков захлопнул дверь, и «Понтиак» тронулся с места. Палач поймал в перекрестие прицела лобовое стекло, голову водителя и плавно потянул спуск. Тетива вскрикнула и стрела, пробив стекло, пригвоздила водителя к задней стенке.
Палач отложил арбалет, быстро закрепил на раме крана карабин альпинистского троса, рывком передвинул из-за спины автомат и, схватившись левой рукой в перчатке за трос, скользнул вниз. Тем временем «Понтиак» остановился.
Как только подошвы его сапог коснулись асфальта, Палач рванулся к микроавтобусу, стреляя на ходу в бегущие наперерез фигуры. Рывком открыл правую дверцу, вскочил внутрь, ударом ноги вышиб мертвого водителя наружу и перебрался за руль. Завел двигатель; и «Понтиак» рванулся с места. Теперь по нему стреляли все — и люди Франкони и те, кто перехватил у них груз. В одно мгновение машина превратилась в решето, накренилась на бок, с левого переднего колеса слетели ошметки расстрелянной покрышки. Палач развернул руль вправо, стараясь удержать машину, уже потерявшую скорость. В этот момент кто-то на ходу открыл правую дверцу и втиснулся в кабину. Не глядя, Палач повернул в его Сторону ствол и нажал спусковой крючок. Автомат молчал: одна из пуль попала в затвор и узи заклинило. Человек влезший в машину, несколько раз выстрелил в бок Палачу. Тот застонал, швырнул бесполезный узи в лицо нападающего, рука метнулась к сапогу и через мгновение стилет уже торчал в горле противника.
 
Поняв, что на такой машине, он далеко не уедет, Палач вывернул руль, направил «Понтиак» в море и вытянув рукоятку подсоса выпрыгнул из машины. Петляя побежал к темному складу. Теперь он был почти безоружен, если не считать пистолета, который Палач сжимал в руке, и из которого выстрелил в кого-то, внезапно выросшего на пути. Но этот некто тоже успел выстрелить. Пуля, выпущенная в упор, попала в грудь. Палача отбросило. Скрипя зубами он поднялся и, сдерживая стоны, бросился во тьму.
Тяжелый армейский бронежилет, который держал с десяти метров винтовочную пулю, опять выручил его. Это был уже третий бронежилет. Не один десяток раз жилеты спасали ему жизнь, он выбрасывал старые, истерзанные пулями и одевал новые. По всей видимости этот жилет тоже вскоре придется сменить. От выстрела в голову Бог его пока миловал, если не считать шрама на щеке от срикошетившей пули. И шрама на шее, правда уже от ножа. Раны Палач прижигал каленым железом и
потом долго не выбирался на свет, не решаясь пугать людей страшными ожогами.
И теперь, нещадно избитый пулями, он будет некоторое время отходить в своем убежище. Хорошо, если еще целы ребра. Однажды пуля выпущенная из М-16 в упор угодила ему под сердце. Бронежилет выдержал, но дыхание перехватило, из глаз посыпались искры, заломило в груди. Врач соседнего штата, куда, кусая губы он добирался на мотоцикле, констатировал перелом ребра и две недели Палач валялся на больничной койке под чужим именем.
Сейчас, кажется, переломов нет, но боль жуткая. Сипло дыша, Палач свернул за угол склада. Только бы добраться до припрятанного мотоцикла, а уж куда ускользнуть, он знает.
* * *
К утру порт уже кишел полицейскими. Подъехал туда и Роджер с напарницей.
— Ну что? — Роджер подошел к лейтенанту, задумчиво следившему за водолазами, которые пытались зацепить крановые крюки за что-то на дне.
Лейтенант вздохнул:
— Черт знает что! Настоящая война! Мы ничего не знали. Видимо, была очень большая партия, раз такая заваруха разразилась. Здесь трупы людей из семьи Франкони и других местных семей. И еще… угадай чьи?
— Аквалангисты. Я видел.
— Это японцы. Или корейцы, я не различаю. Позже выясним. Раненый матрос-механик с баркаса рассказал, что неподалеку от порта к ним подошла шхуна, на ней включились прожектора, и в мегафон сказали, что это полиция и чтобы на баркасе глушили мотор. Пока хозяин, капитан и охрана груза столпились у одного борта и решали что им делать, с другого полезли аквалангисты. А с этого, якобы, полицейского катера, подошедшего совсем близко, начали стрелять, взяли на абордаж. Аквалангисты действовали ножами и сюрикенами,
— Чем-чем? — спросила Саманта Ливи.
Роджер и лейтенант одновременно посмотрели на нее, потом переглянулись между собой. При этом во взгляде лейтенанта мелькнуло удивление, а Роджер извинительно усмехнулся уголком рта. Саманта смутилась:
— Я могу спросить, если не знаю?
— Конечно, мэм, — лейтенант сделал два шага к штабелю ящиков и выдернул из одного из них, на уровне головы металлическую звездочку с остро отхоженными лучами и дыркой посередине.