Потерянный (СИ)

На порыв эмоций Файн отреагировал все так же — с ненавистным спокойствием.
— Ты всегда всё понимал. И то, что твои прежние «союзники» просто использовали очередного Одаренного в своих целях, тоже понял. Линда помогла открыть глаза.
— Линда? — Нильсон уже догадался, о ком идёт речь.
Брюнетка в простом синем платье счастливо смотрела со снимка. Наконец, Брайер вспомнил и её: одна из тех, кого они уничтожили на своём пути ещё в первые годы Организации. Линда… да. Девушка погибла страшной смертью, но в те годы смерть никого не пугала: силами Даны любой мог вернуться даже с того света.
Уцелевшие воспоминания будто рассказывали страшную сказку.
— Это все фрагменты одной истории, — заключил Файн, — твоей истории.
Смятение. Вот как мужчина описал бы сейчас своё состояние. Он не мог воспринять этот мир, который, только- только приняв упорядоченную структуру, рушился вновь.
— И мы её расскажем, — пообещал собеседник, — от тебя потребуется только отбросить ОПЗМовскую ложь.
Он дал Нильсону время на размышление, установил в помещении тишину. Решение справедливое, но… но совсем не гуманное: Брайер вновь остался наедине с собственными мыслями.
Тишину нарушили шорохи снизу. Для ОПЗМовца — странные и неразборчивые, а вот для Файна они, кажется, значили куда больше.
Брови повстанца сошлись на переносице. Он едва успел обвести кабинет взглядом, оценить все произошедшие перемены, а с первого этажа уже донёсся стрекот короткой очереди. Ещё и ещё — беспорядочные выстрелы не имели никакой системы.
Одинокий крик боли влился в какофонию стрельбы. Брайер тоже поднял голову. Свои? Самое время.
А кто сейчас свои? Вопрос всплыл против его воли, сам собой.
Томас рванулся к выходу из кабинета. Но дверь распахнулась на мгновение раньше:
— Генерал! У нас прорыв периметра! — охваченный паникой боец был залит кровью.
— Какой прорыв? Кем?
— Я… я не знаю, сэр! — мятежник мелко дрожал.
Снизу, к слову установилась гробовая тишина. Будто все защитники здания разом кончились…
Невозмутимое лицо Файна изрезали морщины:
— Что ты видел? — прямо спросил военачальник.
— Это… это было… я даже не знаю.
Брайер начал узнавать «почерк». Вновь колыхнулись старые воспоминания.
— Спокойно, солдат, — Томас оставался невозмутимым. Или просто выглядел таким, — мы не разберёмся, если не выясним, с кем имеем дело.
— Ой, да знаешь ты, с кем имеешь дело! Проснись уже! — неожиданно расхохотался повстанец. Его черты и даже одежда неуловимо изменились, и перед мятежником оказался…
— Ну, привет! — улыбнулся легионер.
— Де Мар, — Файн отступил на шаг. Отсюда плохо было видно его лицо, но вряд ли повстанец лучился от счастья.
— Не ждали, да? — продолжал Адам, — с системами безопасности вам ещё возиться и возиться. Нильсон, не ожидал, что ты здесь, дружище! Что эти свиньи пытаются тебе внушить?
Взгляд Нильсона неожиданно упал на Томаса. Тот все не молчал, лишь медленно отводил руку за спину. Новый гость же словно не обращал внимания.
— И ты тоже хорош, Файн! — Адам улыбался, — пытаетесь запудрить мозги нашему человеку!
Лорд погрозил пальцем в блестящей чёрной перчатке.
— Низко, низко. Того и гляди, дойдёт до…
Томас резко выбросил вперёд руку. Что у него там, пистолет? Нильсон не успел разобрать. Легионер же отлетел назад, будто от выстрела из дробовика. Рубашка под плащом была изодрана картечью, и через разрывы брызнула кровь.
Файн навёл на противника руку с дробовиком… что?
В руке повстанца Нильсон не увидел оружия. Рука была оружием!
Адам же медленно поднялся. От ран почти ничего не осталось, и легионер оскалился:
— Принёс мне подарок? Не… — второй выстрел в упор отшвырнул его прочь и буквально впечатал в стену.
— Нет, нет, — на теле больше не появилось ни царапины, — попытка хороша, не спорю.
Адам размахнулся, чтобы ударить в ответ. Но Файн мгновенно перехватил кулак. Лорд затрясся, как от удара электрическим током.
Ещё выстрелы дробовика. Снова и снова. Легионер, словно танцуя, уворачивался от них, и лишь последний порвал часть чёрного плаща.
 
— Ну, надо же! — смеялся де Мар, — ты будто готовился!
На огромной скорости он обошёл Файна. Блеснул длинный клинок, выхваченный из недр плаща.
Звон. Лезвие скользнуло о торс повстанца, заставив глаза Адама округлиться:
— Вот! Другое дело! Готовился, значит! Я…
Продолжить он не успел: кулак Томаса (куда делся дробовик?) стёр легионеру половину лица, превратив его в сплошную кровавую маску.
Ответный удар швырнул мятежника в другой угол помещения, а лицо тут же начало медленно восстанавливаться.
Брайер же все пытался разорвать замки, удерживающие его руки. И до сих пор безуспешно. Металл схватил прочно, и усилия снова и снова оказывались бесполезными.
Топот множества ног внизу. Приближающийся. Адам нахмурился:
— Ну вот, опять ваши портят все веселье!
Шквал пуль не дал договорить: Файн, превратив руку в пулемёт (металл будто рос прямо из плоти!), обрушил свинцовый вихрь на легионера.
Тот выставил перед собой силовое поле:
— Что ещё есть? — улыбка озарила окровавленное лицо.
Один за другим в помещение вбежали бойцы Армии Освобождения. Новое и новое оружие било по защите лорда.
— Думаете, пора уходить? — крикнул тот, — ладно! Еще только пара мелочей!
Под прикрытием поля он двинулся навстречу повстанцам. Первый, кто попался по дороге, пытался отскочить, но Адам мгновенно прикрылся человеком, как щитом. Одно движение лезвия — и тот упал, как кукла.
Убийца же раскинул руки в стороны. Пули делали новые дыры в одежде, но самому ему вреда не наносили.
— Нильсон! Подбросить? — крикнул он, пытаясь перекрыть грохот очередей. Выхватив из внутреннего кармана громадный револьвер, легионер выстрелил в ответ. Первая пуля пробила одного из мятежников навылет вместе с бронежилетом. Следующая — заставила голову второго буквально лопнуть. Третья ударила в грудь Файна, и тот согнулся пополам, но, кажется, перенёс даже это.
Юношу самого дергало отдачей массивного оружия, но он счастливо улыбался.
— Вот это праздник! — выстрел револьвера разбил один из захватов на Брайере, — приготовься к мягкой посадке!
— Посадке? — Нильсон не успел ничего понять, и под его ногами реальность распахнулась.
— Я скоро! — донеслось на пределе слуха.
Инстинктивно мужчина сгруппировался, как только возникло ощущение свободного падения. Не зря: удар спиной о каменную поверхность оказался болезненным. Переломов можно не бояться, но приятного тоже мало.
Запоздало Нильсон осознал: захвата на нем больше нет. Можно подняться. Осмотреться…
От неожиданной картины перехватило дух.
Если там, где Брайер был минуту назад, ещё вовсю шёл день, то здесь…
Небольшая бухта, освещённая заходящим за горизонт солнцем, раскинулась прямо перед ним. Дорожка из света рассекала водную рябь на две части. Где- то в стороне, у самого обрыва, красовался изящный маяк. Совсем рядом же угадывались очертания роскошного особняка из белого камня.
В лицо мужчины ударил свежий морской ветер. Слуха коснулись далёкие крики чаек.
Это рай? Наверно, так его представляли очень многие.
— Брайер? — женский голос окликнул Нильсона. Мгновенно тот обернулся, заставив себя проигнорировать чёрный разлом в пространстве, висящий прямо в воздухе.
— Ландерс, — этот надменный тон ОПЗМовец бы вряд ли спутал с кем- то другим. Так и получилось.
Девушка в шелковом халате мечтательно смотрела вдаль, облокотившись на мраморную ограду. Камень, которым вымостили эту площадку, кажется, достаточно тёплый, чтобы Алиса стояла на нём босиком.
Нильсону Ландерс никогда не была по душе. Циничная и беспринципная, да к тому же на полном серьезе мнящая себя центром вселенной. Добавить сюда Дар, придающий веса в собственных глазах, а отсюда — ценность для единомышленников. Вот и получится её исчерпывающий портрет.