Возраст – преимущество

–Почти сутки пути,– заключил «Кузьмич», а я обалдел.
Да уж, тяжела партизанская доля. С такими переходами на войну приползешь, а не придешь. Нет, я понимаю, что отряд должен находиться в укромном месте, иначе быстро уничтожат, но ведь и воевать как-то надо. Так получишь приказ пустить какой-нибудь эшелон под откос, и что, топать до железки два-три дня? Дела…

К вечеру остановились на привал у маленькой речушки. До этого долго пересекали поле, открытая местность, опасно, партизаны указали направление и побежали! Пришлось и мне поднажать так, что, когда поле закончилось, плюхнулся перематывать портянки. Ноги в порядке были, просто раны ныли ужасно, а просить о привале стыдно. Партизаны покачали головами, но деваться им было некуда, ну не могу я пока ходить, как они, дайте раны нормально затянутся, я вам еще фору дам, но пока вот так.
–Нужно переправляться, ты как, плавать умеешь, парень?– «Кузьмич» вопросительно взглянул на меня.
–Конечно,– кивнул я уверенно,– проблемка только есть, на той стороне сможете мне спину заново намазать? Мне тетя Капа с собой мази дала, а то рана свежая, не хотелось бы, чтобы гнить начала.
–Конечно, намажем, и перебинтуем наново, у нас и бинт есть, вражеский,– ответил «Кузьмич».
–Только, товарищи, нельзя нам здесь переправляться,– вдруг перевел я тему,– видите, на той стороне полянка вытоптанная? Наверняка сюда часто кто-то ездит, следы от машин вижу
–Ха, наблюдательный,– подал голос Семен, он вообще чаще молчал, чем говорил.
–Точно,– поддержал его Иван.– Мост рядом, и село немалое. Здесь, ты правильно заметил, фрицы часто бывают, машины моют, видели несколько раз.
–И все равно хотите здесь плыть?– удивился я.
–Вечер уже, наверняка сегодня их тут не будет, поэтому можно и здесь, дальше речка шире становится, опасно.
–Понял,– кивнул я.– Но надо плыть по одному.
–Ты откуда такой сообразительный?– вдруг спросил Семен.
–А вам что, обо мне ничего не известно?
–Известно,– хмыкнул Семен,– инструктор, говорят, ты, но что-то я не верю, что мальчишка может быть инструктором, даже простым солдатом.
–А покойнички в лесу не свидетельство моих возможностей?– понимаю его, но мне даже нравится, что всерьез не воспринимают.
–Ну, мало ли, из засады, неожиданно напал…– протянул Семен, а «Кузьмич» все это время внимательно слушал и смотрел на меня.
–Да хоть бы и так, мертвый враг лучше живого.
–Уж это точно,– кивнул, соглашаясь Семен.
А «Кузьмич» внезапно взял и швырнул в меня какой-то предмет. Ловить как в кино я не стал, показал все еще красивее, уклонился настолько элегантно, насколько это вообще возможно. Стоял я к нему боком и смотрел соответственно не на него, но легким движением корпуса пропустил мимо себя летевший предмет, спичечный коробок, как оказалось.
–Ты гляди, Семен, раненый, а выправка-то какова, а?!
–Не говори. Деваха много рассказывала о нем, да я не верил.
–Какая деваха?– заинтересовался я.
–Так твоя вроде как подчиненная, вот же, малец, а командует взрослыми!
–Анна жива?– воскликнул я.
–Жива-жива, та еще оторва,– усмехнулся Семен,– от эвакуации отказалась, пока, говорит, командира не верну, никуда не поеду. Боец наш хотел ее скрутить и в самолет загрузить, она ему руку сломала и два зуба выбила. Двухметровому бойцу!
–Молодец девочка, умничка!– похвалил я Анну и улыбнулся, девочкой назвал, ха.– А про бойца так скажу, чем больше шкаф, тем громче упадет.
Посмеялись. Отдохнув немного, за это время партизаны сходили в обе стороны по берегу и поглядели на предмет нахождения рядом врага. Все было тихо, и мы решили плыть на противоположный берег. Партизаны показали свои умения в изготовлении маленьких плотиков для вещей. Зачем тащить в одной руке оружие и одежду, если можно соорудить плот и положить на него все нужное? Сухих толстых веток много в лесу, собрали, переплели меж собой тонкими прутиками и все, готово.
Вода сейчас уже холодная, попросился первым, не пустили. Сначала в воду залез Семен, долго фыркая, погрузился по шею и, толкая перед собой плотик с вещами, поплыл. Он уже был на середине речки, когда слева появился шум мотора. «Кузьмич» подскочил как ошпаренный и понесся в сторону источника шума. Я наблюдал вокруг, взяв автомат на изготовку, готовый открыть огонь буквально на звук. Наконец, с противоположного берега просигналил Семен, докладывая, что он готов и наблюдает.
–Какие-то залетные на грузовике проехали, не остановились,– вернувшийся «Кузьмич» рассказал о том, что видел у моста.– Давай ты сейчас, готов?
–Да,– кивнул я и, раздевшись, связал вещи в узел. Уложив их и оружие на свой плотик, вошел в воду. Ух! А водичка-то и правда пипец какая холодная! Внутри мгновенно все сжалось, да и снаружи тоже. С трудом переставляя ноги под водой, я наконец погрузился по шею и поплыл. Сразу стало понятно, почему Семен плыл так медленно, тут и холод, ноги руки буквально сводило, так еще и нельзя плескаться, нарушать тишину.
–Давай помогу!– подал мне руку Семен, как только я оказался на его берегу. Не противясь, вытянул свою левую и меня дернули из воды. Пока растирался полотенцем, его мне с собой тетя Капа дала, к нам присоединился «Кузьмич». Мужики, признаться, были очень худыми, плохое питание сказывается или то, что они все время на ногах, не знаю, но партизаны реально тощие. Откуда и выносливости столько, даже не поймешь.
–Отходим вправо на километр, там большой овраг и густой еловый перелесок, можно будет костер развести и нормально согреться.
Я удивился, конечно, как это, костер рядом с немцами, на что мне ответили без ложного стеснения, что это еще ерунда. Бывало, рассказывали партизаны, зимой сидели в засаде, холодно, мороз градусов двадцать, немцы в сотне метров, а они костер разводят и греются. Даже не поверил вначале, но, когда мы прибыли к оврагу и партизаны начали устраивать кострище, обалдел. Да, такому в немецкой школе почему-то не учили. Там все было заточено на действие, а тут… Партизан должен уметь прятаться и греться в любом месте. Костер без малейшего дымка был разведен очень быстро. Выкопали ямку, прямо в низине оврага, развели костер, вокруг все закрывали растущие очень плотно елки, настолько плотно, что мы сюда еле пробрались.
–Ночь сидеть не станем, нужно идти. Еще пяток километров на север и можно будет расслабиться. Там редко кто-то бывает, да и боятся немцы. Слухи среди деревенских разносятся быстро и обрастают домыслами, поэтому враги считают, что нас тут тысячи. Может, потому и боятся лишний раз малыми группами соваться в лес.
–Нормально так вы немчуру закошмарили,– восхитился я.
–Так давно уже здесь, еще в прошлом году обосновались.
–Понятно,– кивнул я, раздеваясь.
Иван Матвеевич, он же «Кузьмич», ловко обработал мне спину и перебинтовал, я покрутился, нормально, и не сваливается, и не мешает. Нагрелись, перекусили и вновь двинули в путь. То ли свежая мазь как-то по-другому работала, то ли холодная вода подняла тонус, но усталость ушла, и брел я, наравне с мужиками. Остановились лишь когда совсем рассвело, Матвеич скомандовал привал. Место выбрали хорошее, березовая роща, за ней луг широченный, красота, да и только. Я посчитал примерно, а нехило мы топаем. Если взять хотя бы три километра в час, выкинуть час отдыха… Километров двадцать прошли, это точно, а ведь еще и днем шли.