Убей меня нежно (СИ)
С трудом оторвав ошеломленный взгляд от воинов короля, я увидела чуть в стороне, прямо на орошенной людской кровью пожухлой траве несколько других тел. Вот только принадлежащих отнюдь не людям, а их главным врагам – вампирам.
Я несмело шагнула вперед, чтобы приблизиться и как следует рассмотреть тех, кем с детства пугают всех человеческих детей, но внезапно пришедшая мысль заставила остановиться: произошедшее недолго пробудет тайной, и совсем скоро здесь могут появиться люди отца, встречи с которыми мне никак нельзя было допустить. Ни к чему было сейчас давать королю лишний повод обвинить свою нелюбимую дочь в непослушании, а то и в попытке измены – в зависимости от того, насколько дурным окажется настроение владыки. А после увиденного мной здесь оно по определению не сможет быть хорошим.
Впрочем, моя заминка продлилась ненадолго. Разве можно было побороть желание хотя бы одним глазком взглянуть на врага, о котором я слышала столько ужасающих историй, но которого не видела никогда в жизни? Я вот не смогла.
Осторожно обойдя тела королевских воинов, я робко подошла к двум неподвижным фигурам, казалось, навсегда замершим в агрессивных позах, стремясь до последнего защищать своего господина. Богатая тяжелая кольчуга первого была пронзена и порвана копьем, на лице запеклись полоски крови – прежде я слышала, что кровь вампиров синего цвета, потому с любопытством вгляделась, отстраненно подумав, что Меллон будет разочарован, узнав правду.
Интересно, как же людям все-таки удалось победить? Все ли воины короля полегли в этой схватке или же кто-то сумел уцелеть и сейчас находится на пути к своему господину, чтобы доложить о произошедшем нападении? Эта мысль заставила меня заторопиться, дабы успеть вернуться во дворец прежде, чем меня обнаружат.
Я бросила короткий взгляд на второго вампира, уже предчувствуя, что увижу, однако крохотная деталь, прежде ускользнувшая от внимания, вдруг заставила меня отшатнуться. Я в ужасе прижала ладонь ко рту, ловя потрясенный вскрик, готовый сорваться с губ. Увиденное настолько противоречило всему, что я слышала о поведении врага, что в первый миг даже подумалось, что зрение, наверное, подводит меня. И белые трилистники, слабо мерцавшие на груди вампиров, – всего лишь плод чересчур богатого воображения. Но увы. И второй, и все последующие взгляды подтвердили немыслимое. У каждого из врагов на груди находился знак, символизирующий мирные помыслы и отсутствие захватнических намерений.
Я почувствовала, как меня вновь охватывает чувство бессильной ярости, непонимания и гнева, вызванные коварством отца. Сколько раз я становилась бессильным свидетелем его жестокости, и всякий раз я думала, что поразить сильнее он меня уже не сможет. Но король вновь и вновь доказывал мне, как я ошибалась.
Неужели вампиры прибыли на нашу землю с целью переговоров? Возможно даже для заключения столь необходимого перемирия? Но король Киаран вероломно решил избавиться от них, нарушив тем самым негласное правило, главный военный закон – никогда не нападать на тех, кто пришел с миром. Я могла лишь гадать о причинах, побудивших отца вновь совершить столь низкий поступок, но скорее всего нежелание признавать поражение сыграли с его разумом злую шутку. Меня давно посещали смутные опасения, что за годы непрерывных сражений король давно уже потерял былую хватку и острый ум, которым когда-то славился. И более того – не раз и не два в помутневших от времени глазах короля мне чудились отблески безумия.
Однако отец явно недооценил силы противника – даже целый отряд элитных воинов, специально натасканных на истребление народа тьмы, оказался бессилен против всего трех представителей этой расы.
Я смотрела на застывшие тела воинов и испытывала жалость, сожаление и скорбь. Последнее чувство относилось не столько к поверженным врагам, сколько к своему народу, которому придется дорого заплатить за совершенную их королем подлость.
Внезапно прямо за моей спиной раздался протяжный стон. В первое мгновение я испуганно отшатнулась, не понимая, как такое возможно, а затем, осознав, что кто-то из вампиров еще жив, совершила непростительную, вопиющую глупость, за которую, наверное, король Киаран голыми руками задушил бы безрассудную дочь.
Но в ту минуту мне было безразлично все на свете: мнение отца, узнай он о моем поступке, последствия этого спонтанного порыва, и даже то, что по определению чудом оставшийся в живых вампир – мой заклятый враг. Единственное, чего мне отчаянно хотелось в эту минуту, – чтобы план короля провалился, и этот иноземец выжил! И я была полна мужества приложить для этого все усилия.
Итак, я бросилась к вампиру, полная намерений сделать все, чтобы ему помочь, но стоило мне вглядеться в бледное лицо воина, как моя воинственная решимость улетучилась, оставив вместо себя искреннее потрясение.
Отчего? Да потому что даже на краю жизни и смерти, в окровавленных доспехах и с зияющей раной на груди он был пугающе красив. И это неожиданное открытие заставило меня растеряться.
«Разве это справедливо – наделить живое существо столь совершенной красотой?» – оторопело размышляла я, разглядывая четкие линии лица, светлую кожу, в эту минуту казавшуюся мертвенно-бледной, широкие скулы, темные взлохмаченные пряди, закрывавшие высокий лоб.
Еще ни один человек не вызывал во мне таких странных чувств. Казалось, я могу стоять здесь целую вечность, просто наблюдая, впитывая в себя каждый изгиб, каждую черту. От вампира за милю несло опасностью, но даже это не могло заставить меня отступить. Будучи не в состоянии совладать с собой, я осторожно протянула руку к его лицу, желая узнать, какова его кожа на ощупь: так ли она гладка и прохладна, как и на вид, – но в этот момент враг резко открыл глаза.
Несмотря на далеко не юный возраст – мне уже исполнилось восемнадцать, – я всегда казалась младше своих лет. Это и неудивительно: хрупкая фигурка, копна темных волос и просто вселенская неуклюжесть! Действительно, не проходило и дня без очередной травмы, все во дворце знали об этом и тихонько посмеивались, а придворный лекарь сколотил неплохое состояние, каждый раз врачуя мои синяки и ушибы. Один лишь Дэйкас искренне беспокоился и заботился обо мне, защищая перед отцом, который как-то после очередного неудачного падения грозился запереть меня в башне.
Отец.… Почему же так получилось, что мы с ним совершенно чужие? Может от того, что супруга давно покинула его, и, глядя на ее миниатюрную копию, он каждый раз вспоминал о ее предательстве? Или из-за того, что дочь не оправдала ожиданий и не собиралась становиться безвольной пешкой в его политических играх? В любом случае, наши отношения превратились в открытое противостояние, и обратного пути уже нет. Если бы не навязчивая одержимость войной, король давно бы выдал меня замуж и отправил куда-нибудь с глаз долой, но мне везло: слишком занятый сражениями и битвами, отец едва ли помышлял о браках для своих отпрысков. Конечно, это везение не могло длиться бесконечно, и я могла лишь надеяться, что когда-нибудь избранный им мужчина окажется добр ко мне.
Но сейчас, заворожено глядя в пронзительно черные глаза незнакомца и практически утопая в их беспросветной мгле, я внезапно подумала, что если бы хоть один из моих так называемых поклонников обладал подобным взглядом… В этот момент, не позволив мне додумать эту странную мысль, на искривленном от боли лице вампира промелькнула слабая презрительная усмешка. Испытываемое потрясение легко читалось в моем взгляде, и, похоже, я была далеко не первой человеческой девушкой, очарованной внешностью врага.
Именно осознание этого факта и помогло мне собрать остатки воли в кулак и сосредоточиться на главном. Нет, я не хотела становиться предательницей своего народа, но и оставить беспомощного раненого – пусть и врага – не могла.
«Это просто чувство вины за вероломство отца», – убеждала саму себя, пытаясь приподнять далеко не эфемерное тело вампира. «Мне совершенно нет дела, какие у него глаза», – продолжала тихо бубнить себе под нос нелепые оправдания, которые вампир уже не мог услышать: предмет моих размышлений некоторое время назад потерял сознание, по-видимому, не выдержав такого обращения с его драгоценной персоной. Но я действительно не смогла придумать ничего лучше, кроме как спрятать вампира в укромной пещере, где в детстве я часами пряталась от надоедливых нянюшек и кормилиц. Пещера эта располагалась не так далеко отсюда, в южной части парка, однако главной проблемой оставался вопрос, как переместить туда врага. Решила я его незамысловато: ухватив поудобнее мужчину за руки, я тянула его за собой, надеясь, что подобный способ транспортировки не усугубит его ранение.